– Я велел Гвенни принести вина, – заметил он. – Вам нужно подкрепить себя чем-нибудь.
Она с сомнением посмотрела на бокал.
– Вы очень любезны, сэр, но едва ли я буду пить…
– Выпейте, мисс Фрэйн! – спокойно сказал он. – Вы пережили жесточайшее потрясение, и никому не пойдет на пользу, если вы сляжете.
Она чувствовала себя слишком измотанной, чтобы возражать, а потому взяла бокал и неохотно пригубила вина, в то время как Эдвард вернулся к своему креслу. Время, казалось, едва ползло. Время от времени они слышали приглушенные голоса и торопливые шаги слуг в коридоре, всякий раз с нарастающими напряжением и тревогой, страшась известий, которых все не было. Пару раз Эдвард вставал и принимался беспокойно мерить шагами комнату. Они почти не разговаривали, но Памела была рада его присутствию – она чувствовала, что не перенесла бы длительного и тревожного бодрствования в одиночку.
Наконец, когда уже забрезжил рассвет, они услышали, как открылась и закрылась дверь в комнату Стивена, потом раздались шаги, и в комнату вошла леди Таррингтон. За ней следом вошел средних лет мужчина с худым лицом и седеющими на висках темными волосами. Мисс Таррингтон выглядела совершенно обессиленной, но в ответ на тревожный вопрос Эдварда – Памела не смогла выдавить из себя ни слова – она произнесла голосом, хриплым от усталости:
– Он будет жить! Милостью Божьей, он будет жить!
– Милостью Божьей и благодаря расторопности этой юной леди, – добавил доктор Мередит, глядя на Памелу. – Ведь это вы немедля послали за мной, не так ли? – Она молча кивнула, и он серьезным тоном добавил: – Мальчик обязан вам жизнью. Я поспел как раз вовремя.
Эдвард посадил леди Таррингтон в кресло у камина и принес ей бокал вина. Она с благодарностью похлопала его по руке, беря бокал, но, посмотрев в сторону двери, добавила:
– Вы говорили, доктор Мередит, будто хотите что-то нам сообщить.
– Да, миледи, – ответил он. – Мне бы очень хотелось пощадить ваши чувства, но я не смею. Это следует сказать.
Памела посмотрела на него с тревогой, потому что от его серьезного тона и усталого лица повеяло холодком недоброго предчувствия.
Эдвард быстро произнес:
– Сэр, леди Таррингтон и так уже много перенесла за эту ночь. Нельзя ли подождать с сообщением, пока она не отдохнет?
– Нет, мистер Истли, нельзя! – сказал доктор мрачным тоном. – То, что я обязан сказать, не терпит отлагательства. – Он сделал небольшую паузу, переводя взгляд с одного на другого, а потом добавил: – Стивена намеренно отравили!
Глава 5
Памела почувствовала, как пол уходит у нее из-под ног, и схватилась за стол, ища опоры. Откуда-то издалека до нее донесся голос Эдварда:
– Вы это серьезно?
– Неужели вы, мистер Истли, полагаете, будто я шутки шучу?
– Нет, конечно нет! Я не это имел в виду, но не могли ли вы ошибиться? Боже правый, кто способен на такую подлость?
– Хоксуорт! – Голос леди Таррингтон прозвучал довольно резко от самых разнообразных чувств, охвативших ее, но прежде всего от непоколебимой убежденности. – Джейсон Хоксуорт! Кто, кроме него, настолько порочен, чтобы совершить подобное злодеяние?
– Миледи, я понимаю, что это ужасное потрясение для вас, но вы не имеете никакого права выдвигать подобное обвинение, – заявил Мередит.
– Никакого права? – Лицо у леди Таррингтон сделалось пепельного цвета, тусклые глаза засверкали гневом. – Не нужно напоминать мне о моих правах! Мой внук едва не умер, и если покушение на его жизнь совершено преднамеренно, то во всей округе есть только один человек, способный на подобное злодейство.
– Джейсон Хоксуорт, миледи, не способен на такое грязное преступление!
– Он готов на любое преступление, и пойдет на все, чтобы дать выход своей ненависти, – непреклонным тоном парировала она. – О, я знаю, вы в это не верите! Вы всегда встаете на его защиту! Но однажды, Оуэн Мередит, вам придется взглянуть в глаза правде относительно вашего драгоценного крестника, и если я еще имею хоть какое-то влияние, то этот день не за горами!
– Леди Таррингтон, прошу вас – возьмите себя в руки, – вмешался Эдвард. – Давайте, по крайней мере, попытаемся выяснить, как и зачем это было сделано, если это вообще было сделано. – Он посмотрел на доктора: – Вы абсолютно уверены, сэр, что болезнь Стивена не имеет какой-то естественной причины?
– Я хотел бы, мистер Истли, чтобы у меня не было такой уверенности, – мрачно ответил Мередит. – А что касается вашего «как», то яд, несомненно, содержался в леденцах, которые съел мальчик. – Он повернулся к Памеле: – Вы не скажете мне, пробовал ли их кто-либо еще?
– Вряд ли! – Памела, все еще опиравшаяся о стол, старалась говорить ровным голосом. – Уж я-то точно нет, и дети в моем присутствии тоже нет, хотя, возможно, мисс Таррингтон…
– Мелисса не любит леденцы, – вставил Эдвард. – Я знаю, что это так, потому что угощал леденцами Стивена, когда тот прошлой весной не вставал с постели после несчастного случая, а она к ним не притронулась.
– Несчастный случай! – произнесла леди Таррингтон ожесточенным голосом. – Это тоже дело рук Хоксуорта! Он надумал погубить Стивена.
Памела, взглянув на доктора, увидела, что он с трудом сдерживает свой гнев. Его голос стал резким, когда он произнес:
– Вам известно, мисс Фрэйн, как сладости попали в руки к сэру Стивену?
Памела, покачав головой, ответила:
– Коробка с леденцами была среди подарков ко дню рождения, но я не знаю, кто ее прислал. Возможно, Гвенни могла бы рассказать вам об этом, поскольку она принесла свертки в комнату для занятий. – Памела взглянула на леди Таррингтон: – Позвать ее?
Та кивнула, а доктор Мередит спокойно сказал:
– Не окажете ли вы также любезность принести коробку из комнаты сэра Стивена? Сейчас с ним миссис Прайс.
Памела обрадовалась предлогу уйти. В коридоре она на пару минут прислонилась к стене, закрыв лицо руками. Неужели это правда? Имеют ли обвинения леди Таррингтон какое-либо более веское основание, нежели ненависть, которую она испытывает к Джейсону Хоксуорту? Доктор Мередит, здравомыслящий человек, явно в этом сомневается, и эта мысль хоть чуточку утешала.
Когда она вернулась в комнату для занятий, Гвенни уже находилась там. Доктор Мередит показал на коробку, которую принесла Памела:
– Вы видели это прежде, Гвенни?
– Ну да, сэр, конечно! Это один из подарков сэру Стивену, тот самый, который я поначалу не приметила.
– Не приметила?! – прозвучал резкий голос леди Таррингтон. – oбъясни-ка мне, что все это значит?
Гвенни выглядела испуганной.
– Ваша светлость велели мне к завтраку снести вниз все подарки из большого шкафа на верхней площадке. Но их оказалось слишком много, чтобы принести все разом. Я захватила часть и пошла обратно за остальными, а когда вернулась, этот лежал на столе, рядом с другими. Я подумала, что его положила туда мисс Мелисса или мисс Фрэйн или что ваша светлость прислали с ним кого-то. – Она тревожно переводила взгляд с одного на другого. – Я сделала что-то не так, миледи?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
