– Доброе утро, – поздоровался Майкл, входя в столовую после кошмарной ночи.
– Я ненавижу это, – отрезала Ева.
– Что именно?
– Пожелание доброго утра. Вы постоянно говорите эту фразу, но с тех пор, как я встретила вас, у меня не было ни одного доброго утра.
– Вы умеете потешить мужское самолюбие.
– Поищите кого-нибудь другого, кто потешит его, а у меня болит голова, – отвернулась она.
– Вы явно встали не с той ноги.
Майклу нравилось, что Ева не притворялась. Она вела себя так, как чувствовала. Прямо сейчас она злилась, и ее глаза метали молнии.
– Рада, что вы находите это забавным.
– Я ничего такого не говорил. – После вчерашнего случая и бессонной ночи Майклу было не до смеха.
– Но вы так считаете.
Майкл присел на стул напротив Евы.
– Вы огорчены из-за того, что я поцеловал вас? – Ева зло посмотрела на него. – Или потому что я остановился?
– Я ведь сказала вам, – повторила она, – этим утром я не собираюсь тешить чье-либо самолюбие. – Ева прокашлялась и с деланым спокойствием посмотрела на Майкла. – Что у нас в планах на сегодня?
– Мне казалось, вы не против настольных игр.
– Только если я буду совсем уж помирать от скуки.
– Здесь есть канатная дорога вверх по горе. Мы могли бы взять с собой обед.
– На какую высоту она поднимается?
– Около трех километров. Это порядочное расстояние.
– Звучит рискованно.
– Вы не любите рисковать?
Майкл дразнил Еву, зная, что она проглотит наживку. А еще знал, что он самый настоящий идиот. Потому что идея оказаться с ней наедине в узкой кабинке и не иметь возможности сбежать была одной из самых глупых.
– Напротив.
Майкл не сомневался, что вздорная принцесса примет его вызов.
– Чудесно. У меня есть кое-какие дела, но через три часа я освобожусь и буду ждать вас в холле.
К этому времени он успеет справиться с нахлынувшими на него чувствами. В противном случае его железное самообладание, над которым он без устали работал последние десять лет, полетит к чертовой матери.
У Евы замирало сердце, когда фуникулер медленно поднимал их в гору. Заснеженные верхушки деревьев, речка и небольшая деревушка с каждой минутой становились все меньше и меньше. Еве казалось, что она поднимается на самолете, но только очень медленно, и ей становилось немного не по себе от раздававшегося время от времени скрипа канатной дороги.
Внутри кабинки было очень красиво и тепло, ведь ее построили, чтобы перевозить состоятельных и власть имущих людей. К Майку такое описание подходило больше, потому что у Евы по-настоящему не было ни денег, ни влияния. Как обидно.
Ева раздраженно посматривала на Майка, сидевшего напротив и сохранявшего привычную для него невозмутимость.
Но с другой стороны, все было в порядке вещей: Ева, как всегда, нервничала, а ее телохранитель оставался бесстрастным и отстраненным.
– Что касается произошедшего прошлым вечером… – Ей хотелось вызвать в нем хоть какую-то реакцию, и она не разочаровалась. Потому что Майкл весь напрягся. Его глаза полыхнули огнем, но тут же погасли.
– Ева, мне кажется, тут не о чем говорить.
– А я так не думаю, – возразила она.
– Вы зашли слишком далеко, – резко бросил Майкл.
– Майк, вы можете обвинять меня, если хотите, но все дело в том, что я вам нравлюсь. В противном случае ничего бы не было.
– Не стану отрицать.
– В таком случае… – потрясенно посмотрела на него Ева.
– Я никогда не говорил вам, что вы мне не нравитесь. Я сказал, что случившегося вчера больше не повторится.
– Вы не устали лишать себя того, чего вам хочется? – Ева устала, что ей отказывали в том, чего она желала, и она не могла понять, почему Майкл поступает так по своей воле.
– Вы не имеете понятия, о чем говорите, – ответил он.
– Тогда расскажите.
– Повторю: я не исповедуюсь каждому, кто попросит рассказать историю моей жизни.
– Но я ведь не посторонняя. – Хотя, может быть, в глазах Майкла она была именно такой. Но Еве почему-то хотелось верить, что она небезразлична ему.
– Тем более. Вы мой клиент, точнее, ваш отец является моим клиентом. Наши отношения чисто деловые. Переводить их на другой уровень бессмысленно.
– Нам не придется ничего делать, – дерзко заметила она. – Наши отношения уже вышли на другой уровень.
– Не для меня, – спокойно заметил Майкл.
Ева чувствовала, что он говорил неправду.
– Моя мать умерла, когда я была маленькой, – медленно начала Ева. – Она была очень жизнерадостной и всегда обнимала меня и оставалась в моей комнате, когда мне снились ночные кошмары. Я не помню, чтобы отец когда-нибудь обнимал меня. Ни разу. Он даже не смог заплакать, когда умерла моя мать. Отец никогда не показывает своих чувств, даже своим собственным детям. Таким же он был и по отношению к своей жене.
Ева тяжело сглотнула. Она никогда никому не изливала свою душу. Ни Ксандеру, потому что тот ушел из дома, ни Ставросу, который думал только о долге и был чересчур практичным и честолюбивым. Хотя Ева помнила, как он оплакивал их мать. По крайней мере, ее брат не был черствым душой, благодаря чему Ева не чувствовала себя полностью одинокой.
– Я потеряла единственного человека, благодаря которому чувствовала себя личностью, который не смотрел на меня так, словно единственное, что у меня есть, – это долг перед нашим государством. Моя мама хотела, чтобы я умела мечтать. Она часто говорила о том, чем я могла бы заниматься в этой жизни. С ее смертью все эти вещи тоже каким-то образом умерли. Прекратились разговоры о том, чтобы отправить меня учиться в колледж, чтобы узнать, к чему у меня лежит душа. Больше никто не говорил о том, что когда-нибудь я встречу мужчину своей мечты, или буду путешествовать по миру, или еще что-нибудь… Иногда мне так сильно не хватает мамы, и кажется, что мое сердце не выдержит. – Ева посмотрела на Майкла. – После ее смерти вы первый человек, который обращается со мной так, будто я представляю собой какую-то ценность. Да, вы делаете это весьма неохотно, но по крайней мере вы спрашиваете меня, чего я хочу. Больше никто так не поступает. Ни один человек. Так что простите, но для меня наши отношения больше, чем просто деловые.
Майк промолчал в ответ. Он неподвижно смотрел куда-то вдаль, и Еве показалось, что он смотрит в собственное сердце.
– Ее звали Марина, – наконец сказал он. – Я уже говорил, что женился на ней без благословения ее родителей. Мы сбежали из дома, когда нам было по семнадцать лет. Мы были женаты всего два часа, когда какой-то пьяный за рулем выехал на встречную полосу и врезался в нас.
– Она… погибла? – выдавила Ева.
– Нет, – ответил Майкл. – Но я иногда думал, что, может быть, такая участь была бы для нее лучшей.
Он сидел и смотрел прямо перед собой. Неподвижно. Напряженно.
– Что… произошло?
– Она не чувствовала ног, а я… я отделался лишь царапинами. Я не знаю, как так случилось. Ее сразу же отправили в больницу в операционную. Врачи понимали, что шансы на то, что она снова будет ходить, практически нулевые. Марина сказала мне, что я не захочу жить с женой, которая не сможет родить мне детей, которая не сможет исполнять ничего из того, что входит в обязанности жены. А я пообещал ей, что всегда буду рядом. – Майкл посмотрел на Еву взглядом, в котором зияла пустота. – Я поклялся ей.
Еве казалось слишком неправильным расспрашивать Майка о случившемся, заставлять его рассказать всю историю, но ей хотелось узнать правду, чтобы понять, какой он есть на самом деле.
– И что потом?
– Через три дня после аварии Марину перекладывали на другую кровать. У нее образовался тромб, что повлекло за собой кровоизлияние и повреждение головного мозга. Она больше не могла говорить. Иногда она приходила в сознание, иногда нет. Иногда испытывала боль, но не могла сказать об этом. Даже кричать не могла. Не могла пожаловаться мне. Смерть была бы добрее.
– Как… как долго это продолжалось?..
– Десять лет.
– Майк…
– Я не рассказывал вам, чтобы вы не начали меня жалеть, – резко бросил он. – Жалеть надо Марину, а не меня. Ту, которая потеряла слишком много, будучи совсем молодой.
Ева с трудом сдерживала слезы.
– Вы любили ее?
– На протяжении всей ее жизни, – тихо ответил Майкл.
– Кто-нибудь помогал вам… заботиться о ней?
– Ее родители отреклись от нее в ту же секунду, когда она вышла за порог своего дома, чтобы выйти за меня замуж. Это была моя вина. Но это значило, что теперь я был ее семьей. Я поклялся заботиться о ней, и я заботился. Под конец наш дом превратился в круглосуточный медицинский центр.
– Но поначалу… вам кто-нибудь помогал? Или вы все делали в одиночку?
– У меня не было денег, чтобы нанять сиделку. Я делал все для того, чтобы строить свой бизнес и заботиться о жене, чтобы у нее было все самое лучшее.
Ева не могла понять, как Майкл, будучи таким юным, смог вынести такую потерю и стать таким сильным и таким успешным.
