А когда я встретился на выходе и с Кортом, тот подтвердил моё мнение: экзамен стоил как минимум двух высших образований. Там же, на площади перед университетом мы встретили и наших новых товарищей по балу у принцессы. Долго споря, и выясняя вопросы, попавшиеся другим. Оказалось, что варианты были у всех разные, но вот несколько вопросов встретились у всех. И как раз те самые, над которыми я больше всего размышлял. Я мысленно аплодировал Патрисии в её попытках найти иголку в стогу сена. И всё более склонялся к мысли, что она может вполне в этом преуспеть.
Напоследок от наших новых товарищей стали сыпаться приглашения пойти куда-то и совместно отпраздновать пока ещё только сам факт сдачи экзамена. Результаты обязаны были огласить только на третий день, с утра. Но я, при содействии Корта уговорил всех отправиться прямиком в мою гостиницу. Резонно убеждая, что там, где накрыт стол для восьмидесяти приглашённых, ещё с десяток тоже голодными не останутся.
Никто не скрывал своего желания побывать на приёме у такого прославленного покушениями барона как я. И мы тут же заказали самый объёмный флайер, по десантному загрузились и хохочущей толпой отправились к гостинице «Рока».
Новость о том, что Артур Аристронг устраивает приём для своих друзей и знакомых, затмила, пожалуй, такие события как очередной приём у наследницы звёздного престола и первый теоретический экзамен для кандидатов. Поэтому приглашённые проходили по узкому коридору среди волнующейся толпы корреспондентов, горожан, гостей столицы и прочих соискателей божественной руки и сердца. Особыми островками выделялось несколько групп моих ярых болельщиков. А как ещё можно было назвать беснующуюся молодежь, размахивающую плакатами: «Жми, Артур!», «Артур – консорт!» и «Аристронг, мы с тобой!» Меня это немного разозлило, но пришлось таки выйти на балкон второго этажа и сделать приветственные взмахи руками всем собравшимся на площади. Чего только в ответ я не услышал: и свист, и ругательства, и доброжелательные крики. Но громче всех грохнули рёвом мои ярые сторонники с плакатами.
Заинтересовавшись, чья это была идея с активными болельщиками, я так и не получил вразумительного ответа ни от Цой Тана, уже совершенно сжившегося с ролью графа Шалонера, ни от начальника собственной охраны. Полностью отрицал участие нашей группы в содеянном и Роберт, когда я с ним связался по краберу. Лишь передал мне высказанное вслух восклицание Алоиса, который находился где-то рядом с ним: «Скорей всего снова заработал подпольный тотализатор!»
– Да и не только подпольный! – добавил Роберт с весьма ощутимой досадой. Мы ведь прекрасно понимали, что неуправляемые реакции толпы скорей всего трудно будет использовать в дальнейшем. А то, что кто-то стал принимать ставки на участников исторического, по Галактическим масштабам забега, нам могло весьма осложнит и без того нескучное существование.
Но пока ситуация оставалась под контролем и могла оставаться таковой хоть бесконечно долго. Поэтому за столы мы уселись с чувством выполненного долга и уж почти не опасаясь за мою жизнь. Хоть охрана и продолжала работать с прежней нагрузкой, согласовывая свои действия и с агентством «Спина», и с имперской службой безопасности. Ведь некоторые убийцы могут действовать по инерции, а некоторые вообще могли оказаться с высокими профессиональными принципами и выполнить заказ, во что бы то не стало. Хотя бы для собственной рекламы. Или от врождённого идиотизма и неспособности правильно оценить меняющуюся ситуацию. Даже не взирая на бесполезность получения основной суммы договора за убийство.
В начале приёма я выступил с краткой речью, поблагодарил всех собравшихся и настоятельно потребовал полностью отдаться веселью. И веселье пошло. Шампанское лилось рекой, танцы сменялись очередной сменой блюд, а официанты показывали чудеса ловкости, носясь по всему залу с полными подносами.
Граф Шалонер, в отличии от сегодняшнего обеда, выглядел как образец аристократа из самого высшего общества. Дорогущий костюм смотрелся на нём словно влитый, а белизна рубашки ранила глаз. Может именно потому он удостоился нескольких благосклонных взглядов со стороны тётушки Освалии и разрешения сидеть за столом рядом с её дочерью. Хоть Амалия и немного разгневала свою мать тем, что в самом начале танцев насильно уволокла бедного графа в его номер и соизволила с ним же вернуться лишь через час. Весьма за этот час уменьшив эффектность, как своего платья, так и сшитого у лучших модельеров костюма Цой Тана.
Что бы как-то отвлечь недовольную мать от счастливо улыбающейся дочери, я напомнил присутствующим об их намерении продолжить рассказ о приключениях разудалого Тантоитана Парадорского во время путча шестилетней давности. Как ни странно за столом воцарилось почтительное молчание и все очень внимательно выслушали вначале рассказ тётушки Освалии, а потом и её племянника Корта Эроски. Затем, к моему удивлению, тему продолжили два корреспондента, из той самой десятки, которую я пригласил на банкет. Я как-то упустил из виду, что оба они знали меня лично, а один даже принимал участие в боевых действиях.
Конечно, получилось немного некрасиво. Особенно перед Цой Таном и Булькой мне было неудобно. Получился прямо таки бал и торжественный вечер воспоминаний, посвящённых самому мне. Но мои товарищи не посчитали это эгоистичным самовосхвалением, а зауважали ещё больше. Со стороны Бульки это выразилось в повышенной заботливости:
«Что же ты мне не рассказал обо всех своих переломах?! У тебя ведь боли наверняка часто возникают! Ничего, я тобой займусь!»
А Цой Тан чуть вообще не прокололся. Когда рассказали об одном из моих приёмов, которым я отключил сразу двух вражеских солдат, все присутствующие разом выдохнули и оживлённо заговорили. Граф Шалонер в пылу эмоций глянул на меня восхищёнными глазами и воскликнул:
– Надо же!!! – но, уколовшись о мой взгляд, тут же вернулся в окружающий мир и весьма ловко выкрутился: – И тебе повезло общаться с таким человеком!
– Да уж! – многозначительно согласился я. – Довелось иметь такое счастье. Его тогда окружали только проверенные и неболтливые товарищи….
Впоследствии Цой Тан старался думать, перед тем как высказаться и к самому утру вновь вернул к себе расположение матери Амалии. Он ей явно начинал нравиться своей рассудительностью и уважительной вежливостью.
Не преминули высказаться и герцог со своим друзякой генералом. Давид Рибенгол красочно описал слышанную обо мне историю. А затем похлопал генерала по спине:
– Вот так то, Влад! Этот парень действительно герой, кого не послушаешь!
На что Влад Савойски виновато развёл руками и пробасил своим могучим басом, явно оправдываясь:
– Нарушать приказы в армии не положено! Поэтому я лучше промолчу. И замете: ни о ком из вас в службу безопасности сообщать не буду!
И сам первый захохотал своей шутке. Судя по поддержке смехом большинством присутствующих, в словах генерала никто не сомневался, а отец Корта даже добавил:
– Совсем Вооружённые Силы распустились! Личный пример солдатам даже генерал не подаёт!
Когда рассказы окончились, танцы продолжились до самого утра. Опять таки чередуясь с более лёгкими, десертными блюдами. Тут уже тётушка Освалия переключила всё внимание лишь на нас: Корта, Цой Тана и меня. Хвастаясь, что большинство вкусных тортов, желе, подливок, и запеканок не только приготовлены ею лично, но ещё и по старинным семейным рецептам. Которые она собирала, хранила, восстанавливала и применяла с ранней молодости. При этом она нам выдавала небольшие секреты и маленькие хитрости. Просто поражая благодарных слушателей многочисленными деталями приготовления деликатесов.
Да что и говорить: даже при полной насыщенности желудка, хотелось есть дальше, больше и быстрей. Такими вкусными и красивыми оказались подаваемые блюда. Ну а короткий разговор с шеф-поваром ресторана, который у меня состоялся недавно в одном из перерывов между танцами, вообще вызывал у меня улыбку. Тот слёзно жаловался, что его чуть ли не выжили с его любимого места работы. И открыто обвинял меня в вероломстве и утаивании информации. Открыто денег за компенсацию морального ущерба он не потребовал скорей всего только из-за моей слишком опасной репутации.
В один из моментов нам поднесли хрустальные вазочки с разноцветным желе, укрытого сверху завитыми спиральками взбитого крема. Граф Шалонер в этот момент налил нам в бокалы очередные порции привезенного им же недавно конька, а Корт начал один из своих любимых, но весьма продолжительных тостов. Они у него все поражали юмором и непредсказуемостью, поэтому мы замерли, все обратившись в слух. Одна лишь тётушка Освалия недоумённо ковырялась ложечкой в своей вазочке с желе и пробовала крем на вкус. Тост вызвал взрыв смеха, бокалы наши вновь опустели, а мы потянулись за той закуской, на которую нацелился глаз. Лишь Корт продолжил шутить:
