Ломались переносицы и трещали ребра. Текла кровь из разбитых носов, из рассеченных бровей. Летели на желтый пол сплевываемые кровавые сгустки.
Ни у одного из бойцов не было целых ушей – они были отрезаны, как у бойцовских собак (наверное, чтобы не отгрыз противник). Волос тоже было по минимуму – или наголо бритый череп, или короткий ежик.
Зрители, притиснутые друг к другу на узеньких, в одну доску, скамейках, бесновались еще чище, чем на ипподроме. Суммы пари на бойцов были огромны. В глазах людей плескалось острое наслаждение, они просто впитывали в себя драку. Как вампиры.
Мне вдруг стало тяжело дышать, подобралась к горлу тошнота, голова закружилась. Не то от спертого воздуха, не то от гомона, не то от тесноты вокруг. Поплыл в сторону сводчатый потолок над головой. Содержимое желудка вдруг тоже захотело посмотреть, чем мы тут развлекаемся.
Внезапно на нашей скамье как-то разом образовалось много пустых мест. Сразу стало легче. Тошнота уменьшилась.
Потом скамейка хрустнула: на нее сел громадный легионер.
– Привет, девчонки! – раздался уже знакомый бас. Да, в шлеме он выглядел куда интригующе.
Под шлемом, как оказалось, пряталась круглая голова, в которой были проколупнуты тусклые глазки, прорублен широкий рот и вбит клин носа. Все это было сделано добротнее некуда. На века.
К нам в пансионат таких ни разу не присылали. Подбирали, значит, красавцев. Учитывали легкомысленность молодых особ…
– Ну что, давайте знакомиться, – перебил мои мысли легионер. – Меня зовут Ряха. А вас?
Имя очень к нему подходило. Интересно, это его мама прозвала или уже в Легионе кличку дали?
– Двадцать Вторая, – представилась первой я.
Хоть сестра и ненавидит мой номер, ну пусть уж лучше он здесь прозвучит, чем имя. Номер здесь уместнее.
– Двадцать Первая, – буркнула, к моему удивлению, сестра.
Интересно, а почему двадцать первая? Почему не двадцать третья?
– Нравится вам? – продолжил светскую беседу Ряха, ткнув пальцем в сторону помоста, где одному из бойцов, похоже, пришел-таки конец.
Второй его уже просто добивал, не встречая никакого сопротивления. Зрители орали от восторга.
Мы с сестрой, не сговариваясь, ответили одновременно:
– Да! – сказала она.
– Нет! – сказала я.
Ее "да" и Сильный бы понял, знай он сестру поближе. То, что легионеры так каждый вечер друг друга изводят, ее очень устраивало. Но Ряха, к счастью для себя, сестры не знал и принял слово за чистую монету.
Мое "нет" тоже в комментариях не нуждалось. Ну не люблю я, когда кровь веером брызг летит. Не умею ценить красивый удар. Бестолочь, одним словом.
– Это мой друг! – показал на побеждающего бойца Ряха. – Хотите, после боя подойдем и я вас познакомлю?
– Да! – сказала я.
– Нет! – сказала сестра.
Ее "нет" было чистой воды кокетством, мол, "очень надо".
Мое "да" вылетело спонтанно. Мне интересно было послушать, сможет ли говорить и улыбаться девушкам человек, которому, похоже, челюсть набок своротили окончательно.
– К сожалению, нам пора! – решительно поднялась сестра, сворачивая разговор тугим ковриком.
– Почему? – искренне удивился Ряха. Скамья под ним опасно затрещала.
– Правила запрещают нам находиться вечером в общественных местах. Если донесут Ректору, у нас будут неприятности, – обстоятельно объяснила сестра, всем своим видом выражая глубокое сожаление.
– А давайте я вашему Ректору уши отрежу? – от всей души предложил расстроенный Ряха. – Совсем рано, еще бы посидели, тут такой кабак хороший за углом. Душевный.
– Договорились! – встряла я к неудовольствию сестры. – Ты ему уши отрежешь, тогда и посидим.
– Иди, милая, – безжалостно подпихнула меня к выходу рассердившаяся сестра.
Конечно, Ректор-то не ее. Легионер тоже встал.
– Цвет Ректора? – оказался достаточно осведомленным в титулатуре наставников благородных девиц Ряха.
– Серый, – не стала делать тайны я.
Знать цвет нашего Ректора еще никому не запрещалось.
– Заметано! – хлопнул меня по плечу Ряха.
Это приблизило меня к двери шага на три без всяких усилий с моей стороны.
За спиной взревел зал: наверное, друг Ряхи окончательно добил своего противника. Легионер махнул нам на прощание и обернулся к помосту.
Мы смотреть в ту сторону не стали, быстро выбежали вон, поднялись по истоптанным ступенькам, миновали караулы и очутились под звездным небом.
По мосту пробежали над черной водой, текущей внизу. На берегу нас терпеливо ждал Нож.
– А чего невеселые? – спросил он. – Вы же вроде веселиться шли.
– Мы очень веселые, – твердо сказала сестра. – В таком разгуле веселья, как сегодня, я еще не участвовала.
По ночному Хвосту Коровы мы ехали домой, и вдруг я вспомнила то, что давно знала.
– Оружие есть в Пуповине, – робко сказала я Ножу.
Смело сказать побоялась, еще засмеет. Это среди Сильных я умная, а здесь, у своих, как бы полной дурой не оказаться.
– О чем ты, Пушистая Сестричка? – удивился зевающий Нож.
– О курганах.
– Каких курганах?
– В Пуповине курганы, в курганах оружие, – выдавила я, чувствуя, что все-таки опростоволосилась.
– Да, это так, – охотно согласился Нож. – Но представляешь, Пушистая Сестричка, – прямо, как маленькой, принялся объяснять он, – сколько курганов нужно вскрыть, чтобы вооружить даже отряд. В каждом захоронении лежит вождь со своим конем, мечом и копьем. А над ним слой земли и каменных плит в пять хвостов толщиной, а то и в десять[4]. А сам он в каменном ящике.
– Но в гробнице Молниеносного лежит целая армия. В одной гробнице, – упрямо сказала я.
Экипаж остановился.
Этого они, оказывается, не знали. Они же не воспитывались последние годы в пансионате, надзидамы их не пичкали историей Сильных по пути сюда. Они были очень умные, но они не знали. Просто не знали.
– Ну-ка, поподробнее, – попросил Нож.
Я рассказала все, что знала.
– Это стоит обдумать, – сказать Нож. – Давайте-ка завтра съездим на разведку к этой Пуповине. Надо на месте посмотреть. Светлая, ты не против?
– Всецело за! – ехидно сказала сестра. – Ее пора убирать из города, пока не произошли крупные разрушения. Она уже сговорилась с одним молодцом из этих бесхвостых, что он принесет ей уши Ректора ее пансионата.
– Он сам первый предложил! – огрызнулась я. – А начала разговор про Ректора ты. Это от тебя он узнал о его существовании. Скажешь, вру?
– Я это сказала лишь для того, чтобы побыстрее уйти оттуда, – фыркнула сестра. – А у тебя сразу глаза загорелись.
– Если бы ты с ним жила бок о бок в изолированном от остального мира месте, ты бы тоже его ушей захотела.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
