Вскоре деревья расступились, и показалась деревня. Над землей уже царили сумерки, и потрескивал мороз. Лисьи Норы встретили нас гробовой тишиной, нарушаемой лишь скрипом снега под нашими ногами. Территория вокруг деревни была хорошо утрамбована. Мы больше не проваливались по колено в снег, лишь самую малость ступни погружались в белую крошку, проламывая наст. Лошади почти физически ощутимо обрадовались такому подарку. После проделанного пути, я бы не удивился, если бы они сейчас обнялись и начали друг друга хвалить за выдержку и терпение.
Частокола не было, и мы могли видеть, что ни единого огонька не освещает окон домов, только печной дым свидетельствовал, что деревня обитаема. Меня поразило отсутствие тявканья собак - элемента присущего любой северной деревни, да и вообще, наверное, любой деревни.
Мы потихоньку шли вперед, я пытался рассмотреть хоть какие-нибудь следы, но если они и были, то их замело снегом, зато в воздухе витал запах крови и мокрой шерсти, о чем я не преминул сообщить остальным членам отряда. Имперцы удивленно переглянулись. Я увидел, как подрагивают крылья носа Харника, пугая неприятными черными волосами, растущие в ноздрях.
- Всем быть наготове, - приказала леди Женевьева. - Я чувствую здесь что-то не чисто.
"А то мы не чувствуем, - с иронией подумал я". Оружие показалось в руках людей. Я крепко сжимал лук, готовый выстрелить в любой момент. Отряд медленно двинулся вглубь деревне. Лошадей мы оставили на краю лесу, под охраной Велены. Надо сказать, что девушка не обладала никакими воинскими навыками и не могла защитить себя-то не то что коней, но выбора не было. Нас и так было слишком мало. Я очень надеялся, что в случае опасности, она успеет закричать, и мы вовремя прибудет к ней на выручку.
Я шел последним, надежно скрывшись за спиной Георга. Леди-рыцарь была на острие нашего отряда. Харник чуть позади по левую руку от нее, а Георг по правую. Их трио двигалось как единый организм. Опыт и слаженность чувствовалось в каждом их вздохе. Они, наверное, уже давно сражаются вместе. Я чувствовал себя паразитом-приживалкой. Настолько я не вписывался в их отряд. Оставалось только одно, в чем я был неплох, вертеть головой по всем сторонам света, чтобы не пропустить момент, когда надо выпустит стрелу в серую харю супостата или что там еще за напасть будет. Раньше я высматривал дичь, а вот теперь опасность. Времена меняются.
Вдруг, утих ветер, ни дуновения, полный штиль. Тишина была столь оглушающей, что скрип наших шагов казался мне громоподобным. Он врывался в уши как грохот прибоя. Я вполне реально ожидал, что услышу, как дым покидает трубы и развеивается в воздухе. Перемена погоды напрягла только меня. Отряд все так же медленно крался по деревне, как вдруг неожиданно раздался неприятный скрежет несмазанных петель. Это захлопнулась оконная ставня - через секунду понял я, но за это краткое время, в ней выросла моя стрела, и подрагивал метательный нож Харника.
- Отставить, - шепотом приказала благородная, - а если бы это был кто-нибудь из жителей деревни?
- Жутко здесь, - выдавил Харник. - Ей Богу, чуть штаны не обгадил, и не только себе, но и Георгу.
- Успокойся, - проговорила леди Женевьева. - Надо проверить этот дом.
Выставив перед собой щит, леди-рыцарь двинулась к двери. Мы на расстоянии вытянутой руки следовали за ней. Из головы не шла мысль, что Велена там совсем одна. Перед тем как отряд проник в деревню, я шепнул ей, чтобы в случае опасности со стороны волков, она бросала лошадей, повыше забиралась на дерево и кричала. Девушка ответила мне колючим взглядом, словно я предлагал ей продать самое ценное, что у нее есть, а не бросить на растерзание трех лошадей, и тем самым спасти свою жизнь.
В это время благородная оказалась возле двери и дернула за деревянную ручку. Дверь с ехидным скрипом подалась. Мы остались стоять на пороге. Дом представлял собой одну большую комнату, погруженную в непроглядный мрак. Был ли кто-то внутри, невозможно с точностью сказать.
Никто первым не решался полностью зайти в дом. Мы стояли около порога и чего-то ждали.
Темнота ужасно мешала. Я весь уже изнервничался, каждую секунду ожидая немедленного нападения. Леди Женевьева сделал шаг, и мы медленно начали обследовать дом. Войдя, мы сразу все вместе устремили взгляды к тому окну, чья ставня так напугала нас, но там никого не было. Исходящий из окна и от открытой двери тусклый свет, скорее даже мешал нам, чем помогал, преломляя тени от внутреннего убранства дома, даря им причудливые очертания. Я чуть не выпустил стрелу в обычный деревянный стул со спинкой, приняв его за волка, а Харник зашипев, отшатнулся от шкафа. За кого он принял его, я даже не догадываюсь.
Дом оказался пустым, то есть без наличия живых организмов. Георг подошел к очагу и, тут же стоящей кочергой, поворошил угли. Они ответили злыми, красными искрами, намекая на неприятности, которые могут нас постигнуть если воин не оставит их в покое.
- Не так давно потух, - прокомментировал он.
- Что-то нечистое здесь твориться, - откликнулась леди Женевьева. - Следов борьбы нет. Жителей, насколько я понимаю - тоже нет. Нам надо разделиться, иначе мы так до утра будет обследовать деревню. Если кто-то находит, что-то интересное, зовет остальных. В случае опасности, бой не принимать, отступаем и поднимаем крик. Все понятно?
Вопрос был адресован мне. Я молча кивнул головой. Благородная увидела мое движение и покинула дом. Я вышел следом за ней, и направился в противоположный конец деревни. Харник и Георг двинулись вглубь поселения.
Когда имперцы пропали из виду, мне стало не по себе, но делать было нечего, дома надо проверять, вдруг кого-нибудь из жителей найду. Жутко было не одному Харнику, но справляться как-то надо.
Лисьи Норы выросли из парочки охотничьих домиков. Деревня могла бы никогда не появиться, если бы неподалеку не нашли уголь. Строили, как хотели, никакого даже приблизительно плана не было. Дома в деревне были разбросаны хаотично. Деревьев для строительства было навалом, а в качестве крыши использовался тонкий слой дерна положенный на бревна, что тоже не являлось дефицитом. Предприимчивые люди расчистили участок леса, переехали сюда со своими семьями из других деревень, и начали добывать уголь. Так и появились Лисьи Норы. Всё это дела давно минувших дней, но деревня за это время мало изменилась, тут были очень старые дома, которые могли видеть еще первых поселенцев. Кое-какие дома уже основательно ушли под землю. Где-то окна были только чуть выше уровня земли, а сейчас зимой, и вовсе наполовину скрылись в снегу. Вот такие дома живо у меня в голове ассоциироваться со всем народом Бривенхейма. Размеренный быт северян продолжался десятилетиями, лишь война с империей встряхнула людей, заставила сплотиться, взяться за оружие, почувствовать плечо друг друга. Та война заставила пробудиться уходящий под землю и утопающий в снегу дом под названием Бривенхейм. Нас завоевали, но имперцы вдохнули какую-то новую струю в жизнь северян. Медленно обрастающий коростой отчуждения народ начал впитывать знания и традиции других народов империи. Пока в голове метались подобные мысли, я подошел к ближайшему дому, толкнул дверь и с порога заглянул внутрь. Вроде никого. Хотя в такой темени много-то не углядишь.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
