— Я слышал, что это особенная кобыла.
— А-а. — Томас одарил лорда Саммерса спокойной улыбкой, но не сказал более ничего, начав разливать по маленьким стаканчикам густой ароматный арабский кофе. Беркстед предпочел не садиться. Напротив, возвышался позади лорда Саммерса, без сомнения, полагая, что выглядит внушительно и устрашающе, как и положено английскому офицеру.
Лорд Саммерс улыбнулся Томасу. Ему приятно было думать, будто он удивил Танвира Сингха.
— Видите ли, у меня есть свои источники. Я знаю все.
По крайней мере все, что Томас желал довести до его сведения. Он слегка склонил голову, соглашаясь с Саммерсом.
— Я тоже кое-что слышал. На базаре говорят, что лорд сахиб великий почитатель хороших лошадей. Не желаете ли отведать?
— Так говорят? Благодарю вас. — Из вежливости или из соображений политики, но Саммерс принял стаканчик и сделал глоток, хотя было ясно, что напиток не в его вкусе. Махнул рукой, отметая скрытый в словах Томаса комплимент, не сумев, однако, утаить небольшого румянца удовольствия, разлившегося по щекам. — Что ж, базарные сплетни стоят недорого.
— Тебе виднее, — невозмутимо продолжал Томас. — Но, твое превосходительство, ни у кого на базаре, даже в окрестностях Сахаранпура, нет такой лошади, как у меня.
— Вы так думаете? — Томас не ответил, лишь снова склонил голову, и Саммерс учтиво сменил тему. — Полагаю, я был бы вам весьма признателен, если бы вы позволили мне на нее взглянуть.
Нужно было отдать должное этому человеку. Разумеется, лорд Саммерс не полковник Бальфур и не отличается знанием и любовью к Индии. Тем не менее он, возможно, и не тот напыщенный карикатурный вояка, которого Томас нарисовал в своем воображении. А вот лейтенант казался совершенно сбитым с толку. Как это — британский резидент тратит вежливые слова на какого-то туземца!
Томас решил проявить терпимость. Пчела летит лишь на медоносный цветок, а ему как раз нужен был мед.
— Как хочешь, сахиб. — И махнул рукой саису, чтобы привели кобылу.
Как принцесса, которая точно знает, как справиться с грузом любопытных взглядов, что прикованы к ее особе, лошадка навострила уши и царственно прошествовала по травянистой поляне. Взгляд огромных умных глаз был, казалось, устремлен прямо на лорда Саммерса.
Томас молчал, просто позволяя Саммерсу любоваться. Танвир Сингх давно научился не отягощать свои ловушки излишней наживкой.
— М-м-м, красавица, — восхищенно пробормотал лорд Саммерс себе под нос, когда саис заставил лошадь бегать на длинной корде. — Ее уже объездили?
— Тренирована под седло, превосходный аллюр для верховой езды. Она очень, очень хороша. И, боюсь, слишком хороша для использования в полку. У меня есть один уважаемый покупатель в Гвалиоре, который сочтет, что эта лошадь — отличный подарок для его любимой жены.
Не отвечая, резидент долго смотрел, как конюх медленно проводит лошадь, демонстрируя аллюр, прежде чем заметить:
— Я понял, что вы имеете в виду, расхваливая лошадь. Она безупречна. Я подумываю, чтобы купить ее для молодой леди, племянницы леди Саммерс.
Томас почувствовал и радость, и странное разочарование — очень уж легко заставил он могущественного англичанина поступить так, как было нужно ему, Томасу. И этому человеку, которым так легко управлять, он должен доверить важные сведения, из которых выходило — в Пенджабе грядет война? Очень грустно.
— Для вашей племянницы? — Из-за плеча нового резидента компании хмурился лейтенант Беркстед, из чего Томас заключил: лейтенант подумал — что-то он пропустил. Вот и шанс воспользоваться этим.
— О, разве вы не знали? — весело откликнулся резидент. — У нас, Беркстед, пополнение в семье. Дочь покойной сестры леди Саммерс. Наполовину шотландка, наполовину ирландка, знаете ли, но удивительно хорошенькая и очень, очень услужливая. Она у нас несколько недель — что-то вроде этого. Сам Бог ее послал — девушка отлично ладит с детьми. Признаюсь, я и сам ее полюбил. Со всем она превосходно справляется, избавляя от забот свою бедную тетю. Вы же знаете: леди Саммерс едва выносит здешний климат.
Чуткое ухо Томаса пыталось взвесить степень любви, которую резидент питал к своей новоявленной племяннице, а глаз тем временем инстинктивно уловил гадкую усмешку на лице лейтенанта. Только он мог ее видеть, поскольку лейтенант стоял у резидента за спиной. Что-то бесцеремонное и жестокое было в его усмешке, и это следовало хорошенько обдумать.
Томас не был представлен леди Саммерс, но видел эту даму и составил о ней свое представление. Много разного говорили о ней на базаре, и всегда очень нелестно. Говорили, что леди Саммерс типичная представительница породы женщин-ангрези, постоянно больная вследствие невыносимых условий климата или по крайней мере находящая в них предлог для безделья. Говорили в открытую — и в гарнизоне, и на базаре, — что сия дама и фартинга не давала на воспитание своих детей и устроила так, чтобы жить, практически с ними не встречаясь. А еще говорили, что оставшиеся силы она бережет на то, чтобы вести светскую жизнь, в обществе супруга или без него. Болтали также, что лейтенант сахиб принимал в этой светской жизни самое активное участие.
Похоже, лорд Саммерс не обращал внимания на слухи. Вероятно, его больше увлекала возможность «полюбить» племянницу жены, нежную и очаровательную.
Откуда-то из груди Томаса поднялась волна красного, жаркого тумана, заполняя без отказа его тело незнакомой злостью, отчаянным гневом при мысли, что прекрасная бледнокожая девушка, богиня с огненными волосами, окажется во власти этого недостойного человека, тупого служаки, который годится ей в отцы. Ему и следовало быть ей отцом, а не вести себя подобно грязному, сластолюбивому старику.
Все, что смог сделать сейчас Томас, так это заставить ум и тело послушно повиноваться, чтобы выполнить поставленную задачу.
— Молодая английская леди? Разве твое превосходительство не видит, что эта кобыла слишком резва и норовиста для молодой особы?
— Могу вас заверить, что она превосходная наездница. Умеет обращаться с лошадьми — у нее настоящий талант. Вам не стоит волноваться. Думаю, она отлично поладит с этой кобылкой. — Лорд Саммерс обернулся, чтобы переговорить с Беркстедом, особо не заботясь, чтобы понизить голос. — Вы должны назвать мне справедливую цену подобной сделки, так чтобы этот горный дьявол не воспользовался моей неопытностью. Хорошо, лейтенант?
— Мой дорогой сэр, — начал лейтенант, — разумеется, я позабочусь о том, чтобы он остался внакладе. Но, по правде говоря, я не вижу, зачем вообще мы торгуемся из-за этих туземных пони. — Последнее слово он произнес чуть ли не по слогам, будто чистота крови лошадей Танвира Сингха вызывала сомнения у всех и каждого вокруг. — С тем же успехом мы могли бы послать за лошадью гораздо лучших кровей, из конюшен компании в Гаджипуре.
