Прошло минут десять.
– Не, соседи не впишутся, – констатировал Дэн, все еще остерегаясь высунуться из-за машины. – Один против нас будет воевать.
– Толку-то? – отозвался Рэй. – Не взять нам этот маяк. Легче скалу штурмовать. Говорил же, сразу надо было севернее забирать! Послушали бы меня – взяли бы девку раньше, чем она на вождя вышла. Да и ты ступил, тормоз: как увидал индейца с бабой в море, надо было бегом мчаться сюда. Встретили бы его с берега, вышел бы совсем другой расклад.
– Не грузи. Я их увидел, когда он уже к берегу подходил, – возразил Дэн. Помолчав, добавил: – Может, огнем попробовать? Вылить пару канистр бензина у подножия маяка, подпалить…
– Ага. Канистры сам потащишь? Да и подвал там наверняка имеется, внутри скалы. Маяку знаешь какой глубины фундамент нужен, чтобы вся эта конструкция не опрокинулась? Охренеешь. Так что под землю здание там почти на столько же уходит, что и вверх… – Рэй безнадежно помотал головой. – Надо все же поговорить с этим охотником. Не пойму, чего он психанул на ровном месте!.. Кстати, насчет бензина. Чуешь, воняет? Это псих нам, кажется, бак прострелил. Застрянем тут…
– Если бы прострелил, тут воняло бы гораздо сильнее. По верху, может, зацепил. Это не страшно, все не выльется.
– Ага, не страшно… – подал голос Стив. – Если из пулемета стрелять, любая дыра в баке страшна. Пламя из ствола сандалит почти на полметра, а тут бензиновые пары. Как полыхнет, будет дел! Надо сваливать, я так полагаю.
– А девка? – ледяным тоном осведомился Рэй.
Стив молча отвернулся к океану. Крыть было нечем.
* * *Понимая, что у чужаков-бакланов для полноценного штурма нет ни умений, ни средств, Уэйн спустился на «оружейную палубу», забрал ноутбук и вернулся с ним в комнату, где девушка допивала остывший чай, поднося кружку к губам с механической отрешенностью зомби. Охотник вывел на экран ноутбука изображение со всех шести камер, аккуратно расставив окошки на рабочем столе, чтобы следить за обстановкой. А то у бакланов хватит ума ящик динамита под дверь подложить.
Все же странно. Почему эти уроды не валят отсюда? Ведь огребли по ушам, сообразили уже, что девчонку им не получить. Или у них с мозгами совсем туго?
Нет, вряд ли. Автоматная очередь, после которой в машине осыпаются стекла – довольно серьезный стимул для активации мыслительного процесса. А эти все равно стоят, ждут чего-то. Нет, рядовые насильники, похитившие девушку, не стали бы вести себя так нерационально.
Получалось, что история девушки может быть куда более запутанной, чем вообразил Уэйн. Да и с бакланами тогда не так все просто. Выходит, они могли оказаться и не полными ублюдками, как ему почему-то придумалось. Привык, живя бирюком, не доверять людям.
Индеец подумал, что метнул гранату в живого человека без особой на то необходимости, и ощутил странное чувство, похожее на укол совести, – чувство, ни разу не посещавшее его последние годы. Можно ведь было просто послать баклана к чертям. Хорошо хоть не убил и не покалечил.
В голове охотника постепенно сложилась другая версия произошедшего, более соответствовавшая поведению чужаков.
Не было никакого похищения. Изнасилования тоже не было, скорее всего. Девушка поехала с парнями по доброй воле, они обкурились какой-то новомодной дряни, от которой крышу срывает и уносит в туманную даль. Парням оно небось привычнее, а девчонку развезло по полной программе, да так, что до сих пор в себя не пришла. В этом состоянии она что-то себе вообразила, сняла всю одежду и рванула на болота. Или прямо в процессе брачных игр вообразила и рванула, оттого и голая. Теперь встревожившиеся парни пытаются ее вернуть и отвезти домой…
А он в них гранатой! Они ведь не хамили, не угрожали. Просто попросили вернуть их знакомую. А то, что маяк обстреляли, – правильно, он сам бы так сделал, если бы его гранатой поприветствовали. Времена нынче непростые, беспокойные времена настали. Никто без станкового пулемета на прогулку теперь не выходит.
Чем больше Симпсон размышлял, тем крепче убеждался, что история с изнасилованием является плодом его воображения и что с ребятами он обошелся чересчур жестко. Возможно, есть смысл выслушать версию самих чужаков.
Уэйн забрал из рук девушки опустевшую чашку, поставил ее возле раковины, а сам снова поднялся на «оружейную палубу» и, встав возле бойницы, крикнул:
– Эй, бакланы! Поближе пусть кто-нибудь подойдет. Разговоры разговаривать будем.
– Ага, а ты опять гранатой? – обиженным тоном спросил Майк.
– Заткнись! – сердито посоветовал ему Рэй и понизил голос: – Стиви, сними пулемет с турели и займи позицию в стороне от машины, в зарослях. Чтобы не полыхнуло, если что.
– Стремно… – признался Дэн.
– Не ссы, я сам пойду. – Рэй поднялся во весь рост и помахал руками, позволяя увидеть, что оружия при нем нет.
Приблизившись к маяку, он остановился.
– Какое отношение вы имеете к девушке? – напрямую спросил Уэйн.
– Слушай, вождь… – начал Рэй.
– Это ты послушай меня, баклан! – осадил его Симпсон. – Еще раз назовешь меня вождем или умело пошутишь другую какую-нибудь гнусную шутку янки – я окончательно расстроюсь и всех вас тут закопаю! Как думаешь, я блефую или у меня действительно есть такая возможность?
– Думаю, есть, – размеренно, нейтральным тоном произнес Рэй.
– Отлично. Тогда повторю свой вопрос. Какое отношение вы имеете к этой девушке?
Рэй лихорадочно соображал, что ответить. Правду говорить было нельзя, тогда этот псих точно их закопает. А вранье, конечно, следовало продумать заранее. Почему хорошая мысль всегда приходит слишком поздно?
– Ты думаешь, мы насильники, что ли? – вопросом на вопрос ответил он.
– А что мне думать, когда я вижу голую девушку в шоковом состоянии?
– Разумно, – согласился Рэй. – Но мы не насильники. Девушка – наша подруга. Они со Стивом дунули спайсов, и у нее чердак свернуло набок…
Рэй молотил напропалую, что приходило в голову, даже не подозревая, что, ткнув пальцем в небо, в точности попал в версию Уэйна. В самое яблочко, что называется.
– Хорошо, – донеслось из бойницы. – Тогда сделаем так. Вы тут располагайтесь до вечера, а я подожду, пока ваши спайсы отпустят девчонку. Поговорю с ней, выясню, как она сама видит ситуацию, нужна ли ей помощь и защита, или она хочет вернуться с вами. Справедливо? Что скажешь?
– Вполне! – вынужден был ответить Рэй.
– Ну, тогда отдыхайте пока.
Вернувшись к машине, Рэй сообщил:
– У нас перемирие. Можете вытаскивать свои задницы из укрытия. Но в принципе, если честно, ситуация лучше не стала.
Он пересказал остальным суть разговора.
– Влипли… – нахмурился Дэн.
– Валить надо краснокожего, – заявил Стив. – Все равно в тупик дело зашло.
– Не совсем. – Рэй усмехнулся. – Валить дядьку надо, тут без вариантов. Но установив предварительный контакт, мы получаем что?
– Ничего, – пробурчал Дэн. – Хрен собачий мы получаем от бублика.
– Нет! – Рэй поднял указательный палец. – Мы получаем не хрен, а возможность попасть внутрь маяка.
– Это как? – удивился Майк.
– Элементарно! Мы будем послушными мальчиками. Будем тихо сидеть до темноты, ожидая у моря погоды. А когда настанет ночь, попросимся внутрь. Он же не зверь, чтобы оставить нас ночью на берегу, морским тварям на съедение!
– Ну да, не зверь. А гранату бросил… – обиженно припомнил Майк.
– Граната – это граната. Нормальное дело по нынешним временам. А твари – это твари. Почувствуйте разницу! Просто он уверен, что девка прочухается до темноты. Но когда солнце сядет, а девка не придет в себя, мы поднимем бучу, мол, спайс у нас суровый, даже Стив больше суток в себя приходил. И попросимся внутрь.
– С оружием он нас все равно не впустит, – покачал головой Дэн.
– Скорее всего, не впустит, – признал Рэй. – Но нас четверо, а он один. По крайней мере, это шанс взять его за жабры. Других у нас нет.
– Тоже верно, – согласился Дэн.
5
На побережье царила глубокая ночь. Негромко шелестел прибой, накатываясь на пологий берег. Посвистывал в скалах холодный ветер. Изредка вскрикивали сонные чайки.
И еще тишину периодически нарушал странный звук – негромкий, но отвратительный, раскатистый, булькающий, раздражающий нервы ничуть не меньше, чем пронзительный писк вилки, которой скребут по тарелке. Кто-то на берегу явно пытался говорить, но получалось у него плоховато. Так мог бы разговаривать оживший полуразложившийся утопленник, проведший все лето в трясине:
– Ноаж!
Палец старшего матроса Таксынбаева побелел на спусковом крючке автомата. Один резкий жест со стороны договаривающихся сторон, внезапный порыв ночного ветра, неожиданный всплеск со стороны океана – и он готов был высадить весь магазин в жирного, зеленого, покрытого крупными уродливыми бородавками аквамена, которого держал на мушке, лежа в прибрежных кустах. Даже для понюхавшего на своем веку пороху морпеха-контрактника обстановка была психологически сложной. Назойливая мысль о незаконности его действий еще больше подливала масла в огонь.
