Краткие изложения или «исповедания» (по словам Г. фон Рада) этой последовательности Божественных деяний играют центральную роль в Писании, например, в обращении Павла к евреям в синагоге Антиохии Писидийской (Деян.13.17–41). В начале своего обращения (ст. 17–23) он делает исповедальный обзор деяний Божиих от Авраама до Давида, после чего он переходит непосредственно к Иисусу Христу. Таким образом, Павел подразумевает, что течение истории от патриархов до Давида является наиболее значительной частью Ветхого Завета, и что Христос является наивысшей точкой и исполнением искупительных замыслов Божиих, начало которым было положено еще тогда. В этой связи, весьма поучительно отметить несколько похожих изложений в Ветхом Завете, особенно во Второзаконии. Так, например, исповедание об установлении обряда начатков (Втор.26.5-10). Очень похожи слова Моисея в ответ на вопрос, который дети Израиля будут задавать касательно смысла закона (Втор.6.20–24). Имеют сходство с «исповеданием» также и слова исторического пролога Иисуса Навина к церемонии возобновления завета в Сихеме (Ис. Нав.24.2-13).
Обратите внимание на различное использование этого изложения в его различных вариантах. Однако оно содержит те же основные детали, исповедующие спасительные деяния Божий по отношению к Своему народу:
Бог избрал Авраама и его потомков (Деян.13.17; Ис. Нав.24.3) и обещал им землю Ханаанскую (Втор.6.23). Израиль пошел в Египет (Деян.13.17; Ис. Нав.24.4) и попал в рабство (Втор.6.21; 26.5), от которого их избавил Господь (Деян.13.17; Ис. Нав.24.5–7; Втор.6.21 и далее; 26.8). Бог привел Израиля в Ханаан, как и было обещано (Деян.13.19; Ис. Нав.24.11–13; Втор.6.23; 26.9). Это ничто иное, как повествовательная основа Пятикнижия в миниатюре! Это и есть план, который объединяет различные элементы, образуя строительные блоки Пятикнижия: обетование, избрание, избавление, завет, закон и земля.[74]
Единственным элементом, повсеместно присутствующим и являющимся центральным в этих символах или исповеданиях веры, является Исход, представляющий избавление и историческое осуществление Яхве избрания Израиля в качестве Своего народа. Это первое спасительное деяние Яхве, которое стало образцом для сравнения с другими спасительными деяниями (ср. Ам.2.4-10; 3.1 и далее; Иер.2.2–7; Пс.77.13–19; 78.12–55).
Исход из Египта образует ядро и является центральным событием Пятикнижия, показывающим как Яхве, драматическим избавлением Израиля у Чермного моря, избрал его "Своим уделом из всех народов" (Исх.19.5) и, в качестве их Бога, заключил с ними завет, используя Свое избавление, даруемое милостью, но не заслугами израильтян, как залог того, что Он будет принят ими; и заповедал им Свой закон в качестве их конституции. Все это записано в Исходе, Левит, Числах и Второзаконии. В книге Бытия (Быт. 12–50), своеобразный Пролог, где действуют Патриархи, устанавливает обетование, которое выполняется избавлением из Египта и дарованием земли. Обетование Аврааму о земле и государственности стоит в самом начале, указывая центральную тему и цель этой истории:
"И сказал Господь Аврааму: пойди из земли твоей, от родства твоего и из дома отца твоего, в землю, которую Я укажу тебе. И Я произведу от тебя великий народ, и благословлю тебя, и возвеличу имя твое; и будешь ты в благословение" (Быт. 12.1 и далее).
Эта двуединая тема повторяется снова и снова в цикле рассказов об Аврааме (ср. Быт.13.14–17; 15.2–5, 18–21; 17.7 и далее, и обновляется с каждым поколением Патриархов (Исаак, Быт.26.2–4; Иаков/Израиль, 28.13; 35.11–13; Иосиф и его сыновья, 48.1–6). Исполнение-избавление этого обетования начинается с Исхода (Исх.6.6–8) и обретает завершение в словах Господа, обращенных к Моисею в Пятикнижии. (Вт.34.1–4).
Замысел данного повествования становится ясным из того факта, что оно не стоит в одиночестве. Особое историческое и богословское значение придает ему связь с вводной частью, Первобытным прологом (Быт. 1-11).[75] В отличие от частного, адресованного к еврейскому народу обетования и избрания, являющихся центральными начиная с Быт. 12 по Втор.34, Быт. 1-11 имеет вселенское отношение. Оно возвращается к изначальным истокам, к сотворению всех вещей, особенно, сотворению человека, мужчины и женщины. Затем, в богословских терминах показано, как мужчина и женщина стали такими, какими они были с древнейших времен: борющимися с самими собой, отчужденными от Бога и своих собратьев в надломленном, беспорядочном мире, где один народ восстает на другой, одни социальные элементы на других, один человек на другого. Автор рисует эту мрачную картину, прослеживая происхождение и возникновение греха от непослушания первых мужчины и женщины в саду Эдемском (Быт. 1–3); а затем — цепь ужасающих событий — братоубийство Каина (4.1-16); убийственная мстительность, выраженная в хвастливой песне Ламеха (Быт. 19–23); общая развращенность человечества, настолько отвратительная, что вызвала Потоп (гл.6); а затем и распад первоначального единства людей, смешение языков и рассеяние людей по миру, описанные в рассказе о Вавилонской башне (гл.11).
Всей картиной первобытной истории автор Быт. 1-11 намеренно во всей своей суровости поставил вопрос о будущих взаимоотношениях Бога со Своим рассеянным, сломленным и отчужденным человечеством. Исчерпано ли терпение Божие? Оставил ли Он в гневе все народы навеки? Только в свете этого вступления можно понять всю значимость и смысл избрания и благословения Авраама (непосредственно следующего за родословием, разделяющим первобытные и патриархальные прологи), которое стоит как заголовок в начале рассказа о патриархальном периоде.
Тогда контраст между Быт. 1-11 и следующим за этим частным рассказом об обетовании, избрании, избавлении и завете становится особенно драматическим и поразительным: последующий намеренно и сознательно поставлен как ответ на предыдущий. В особых отношениях Бога с Авраамом и его потомками лежит ответ на страдания всей человеческой семьи.
Таким образом Пятикнижие имеет два крупных раздела: Быт. 1-11 и Быт. 12 — Втор.34. Отношения между ними носят характер вопроса и ответа, проблемы и решения; ключом к ним является Быт. 12.3.5
Такая структура не только проливает свет на связующее единство Пятикнижия она также выявляет, что последовательность событий, начатая здесь, простирается далеко за пределы Пятикнижия. В нем находится лишь начало процесса искупительной истории. Окончание и выполнение его лежат за пределами Втор.34, да и всего Ветхого Завета. Нигде в Ветхом завете нет окончательного решения того вселенского вопроса, который так остро поставлен в Быт. 1-11. Ветхий Завет действительно представляет собой искупительную историю, но неполную, не дающую искупления. Когда Ветхий Завет заканчивается, Израиль все еще ищет окончательного достижения цели, когда чаяния будут исполнены и обещание станет фактом. Таким образом, место соединения Быт. 1 -11 и последующих глав является одним из наиболее важных мест не только Ветхого Завета, но и всей Библии. Здесь начинается искупительная история, которая ждет провозглашения благой вести о новом искупительном деянии Божием в Иисусе Христе; только тогда будет найден способ благословения родом Авраама всех родов земли. Конец Пятикнижия является открытым, т. к. история спасения, начатая в нем, ждет своего завершения в Сыне Авраама (Мф. 1.1), Который привлекает всех людей к Себе (Ин. 12.32), прекращая отчуждение людей от Бога и друг от друга, так остро изображенное в первобытном прологе.
СЛОЖНОСТЬ
Наряду с определенным единством замысла, плана и композиции, внимательное прочтение Пятикнижия выявит еще и многообразие — сложность — которые равным образом поразительны. Это породило множество разнообразных теорий о происхождении Пятикнижия. К сожалению многие такие теории предлагают такой взгляд на происхождение, дату и авторство Пятикнижия,[76] который весьма снижает его историческую и богословскую ценность. Часто Пятикнижие рассматривается, как нечто, написанное много столетий после периода Моисея, и, следовательно, в малой степени сохранившее подлинную историческую информацию; религиозные и богословские идеи, записанные в Пятикнижии, считаются поздними, появившимися лишь спустя столетия после Моисея. Например, Ю.Велльгаузен, один из наиболее красноречивых защитников этих теорий, считает, что Пятикнижие было написанно в период пленения и после него, рассматривая Пятикнижие, таким образом, лишь как точку, с которой начинается иудаизм, но не древний Израиль.[77]
Хотя взгляды Велльгаузена были в последнее время изменены почти до неузнаваемости, это не привело к более сочувственной оценке Пятикнижия. Так, распространенное суждение одной из наиболее значимых современных школ ветхозаветных исследователей, выраженное ученым с солидной репутацией (M.Noth), состоит в том, что ни одно положительное историческое утверждение не может быть сделано на основе традиций Пятикнижия. Нот считает ошибочным полагать Моисея основателем религии, или даже вообще говорить о моисеевой религии! Но, как было сказано выше, единство Пятикнижия состоит в утверждении того, что Бог действовал в истории ради спасения человеческого рода, и эти спасительные деяния — суть событий эпох патриархов и Моисея. Если так, то такие взгляды, как у Нота оспаривают саму сущность библейского призыва, умаляя значение содержания Пятикнижия в лучшем случае до уровня неадекватности, в худшем — до уровня лжи и обмана.
