чём, - я не знаю...
Они вышли на смотровую площадку. Глубоко под ней катила желтоватые воды великая река Супра-Кетлох, - ныне единственная река страны. Начинаясь в горах Лабахэйто, она впадала во Внешнее Море. Правду говоря, в ней было едва полсотни метров, - в самых широких местах. На том берегу зеленели луга, за ними стеной поднимался лес. Восточные отроги гор Лабахэйто казались под солнцем смутными синеватыми силуэтами. Именно они отделяли долину от бескрайних земель, опустошённых сурами. За западным, более низким отрогом, начиналось море. Скалистые массивы главного хребта на севере казались стенами неприступной крепости. Горы замыкали долину со всех сторон, и пройти в неё можно было лишь с востока, по узкой дороге между горами и морем, к тому же, перегороженной Стеной. Но теперь враг был уже внутри...
- Так что же нам делать? - вновь спросил Айскин.
- Не знаю! - огрызнулся Суру. - Идти в ополчение не советую, - это верная смерть. Сражаться теперь поздно. Сурами уже вторглись в Атымью, и даже если не пойдут дальше, все тут к весне умрут с голоду.
Айскин нахмурился. Два последних года в приюте он провёл на обширных полях Атымьи, - плодородных землях в нижнем течении Супра-Кетлох. Эти земли, населенные богатыми и свободолюбивыми крестьянами, были главной житницей Айтулари. Он знал, что их разорение будет равносильно смерти для страны. А Суру говорит, что это уже произошло...
- Может, нам действительно... уплыть? - неуверенно предложил Эльтифарг.
- Как? - ответил Суру. - Сделать плот и грести до Ленгурьи? Три тысячи миль, в сезон осенних бурь?
- Неужели нам больше никто не поможет? - возмутился Айскин. - Мы же тоже люди!
- Ленгурья - нет. Они будут с интересом следить за агонией Айтулари, но не вмешаются в неё.
- Но ведь есть ещё два материка... - начал Эльт.
- Если уж ты вспомнил вдруг географию, - скучным тоном ответил Атхей, - то, наверное, знаешь, что полярные материки сплошь покрыты льдом толщиной, - если не ошибаюсь, - в две мили. А в окружающих их морях живут такие звери... Ты слышал о ревунах? Говорят, они величиной с дом, - с многоэтажный дом, - и своим хоботом могут легко перевернуть корабль. И делают это, если какие-нибудь дураки туда заплывают. Они тебе точно помогут!
- А если уйти в пустыню? - неуверенно предложил Айскин. - На север?
- В Уса-Ю? К внутреннему морю Нанг-Ламин? Это - смерть.
- А как же там живёте вы, Жители Пустыни?
- Мы выживаем в Пустыне потому, что нас немного, Элари, по сравнению с народом Председателя, - но всё же слишком много для того, чтобы жить хорошо. Так что не стоит рассчитывать на наше гостеприимство, - у нас просто не хватит еды, чтобы прокормить беженцев. И слишком многие из нас помнят, что ваши предки уничтожили большую часть нашего народа, а уцелевших изгнали в такие места, где никому не стоит жить. Файа любят вас не больше сурами, - и, как и они, мы не люди. Вы знаете слишком мало... Я постараюсь помочь вам, но это вряд ли понравится моим соплеменникам.
5.
На несколько минут воцарилось молчание. Потом Айскин всё же сумел найти верный вопрос.
- Что ты собираешься делать?
Атхей задумался.
- Это решать не мне. Но я бы отступил в места, которое можно удержать с нашими силами, и ждал.
- Кого?
- Может, в Ленгурье кто-то всё же решит помочь вам, и пришлет флот. Больше надеяться не на что... Но даже если они уже выслали корабли, те придут лишь через неделю. А сурами уже в полдень будут у Гумьи.
Айскин вздрогнул. Он жил в ней, и хорошо помнил это сказочно богатое селение, стоявшее ниже Лахолы на Супра-Кетлох, - столицу земель Атымья, родное селение Гантай-Кева. Тогда это была маленькая, грязная, полупустая деревня. А теперь, - несколько тысяч жителей, чистота, белые невысокие дома с соломенными крышами, много-много детей и садов. Он не мог представить всё это отданным на расправу черным сурами.
- Ханмэй даст там решающее сражение, - продолжил Суру. - Но, независимо от его исхода, у сурами хватит сил, чтобы просто обойти Гумью. Завтра днём они будут уже здесь. А в Лахоле нет даже символических укреплений! Ну, здесь есть несколько укрепленных мест, - дворец Председателя, казармы у реки, электростанция... но защищать их я бы не стал, не стал бы защищать даже Емс-Самзу.
Айскин посмотрел на север. Чуть выше по течению реки из зелени выступало восьмиэтажное бетонное здание с башнями, старое и мрачное. Во времена владычества Метрополии, когда тут ещё стояла армия Ленгурьи, в нём размещались колониальные власти. Сейчас там было посольство. В нём работало и одновременно жило около двухсот Жителей Пустыни. Все знали, что построенное больше ста лет назад огромное здание изобиловало множеством запутанных проходов и тайников. Но ведь от сурами не спрячешься, правда?..
- Я предложил бы уйти дальше на север, - продолжил Атхей. - Или за западные горы, в леса. Но мы, Жители Пустыни, ещё никогда не пускали врагов на свои земли.
Они помолчали, глядя на север, на единственную брешь в неприступной горной стене, - перевал Ай-Курьех, Солнечные Ворота на языке Жителей Пустыни. Сквозь них шёл путь из холодной пустыни Уса-Ю к плодородным равнинам Айтулари. Не очень высокий, без снегов, но неприступный из-за крутых высоких скал, хребет Лабахэйто некогда остановил колонистов из Ленгурьи. Жители Пустыни укрепили несколько проходимых перевалов, поставив на них шестидюймовые пушки. Самый удобный из всех, - перевал Ай-Курьех, - они перекрыли каменной стеной с башнями, в которых тоже стояли пушки. За ней, в селении-гарнизоне Ай-Курьех, жило шестьсот охраняющих перевал солдат.
Ещё дальше к северу, за перевалом, лежала Уса-Ю, - относительно узкая необитаемая полоса песка, камня и скал между горами и солёным внутренним морем Нанг-Ламин, разделяющим пустыни Уса-Ю и Темраук. На его берегах и обитали Жители Пустыни, промышляя рыболовством и земледелием. Население обеих берегов моря составляло две области, и у каждой из них была своя столица. На южном берегу Нанг-Ламина стоял город-порт Си-Круана, - грязное, одно-двухэтажное селение, утопающее в песке и мусоре. В нем было около десяти тысяч
