Телепортироваться в зону прибытия можно было из любой точки Земли, да что там Земли, практически из любой точки Солнечной системы и ее окрестностей — отовсюду, куда добивало подсингулярное излучение установленных маяков. Для перемещения из произвольной точки достаточно было иметь при себе телестартер портала, правда, несмотря на все технологии будущего весил этот телестартер около четырех килограммов и был размером с тонкую книгу большого формата, так что некоторые неудобства свободе передвижения все-таки были. Конечно, если открывать постоянный канал, работающий телестартер нужно было оставить в точке отправления, но так как Макс сейчас был одиночкой, не было никаких гарантий, что, пока Макс будет в другом месте, кто-нибудь посторонний не наткнется на телестартер или на легкую бирюзовую дымку работающего портала, к тому же слегка светящуюся в темноте. Да и точка прибытия не могла быть полностью произвольной. Во-первых, имелась защита от телепортации в объем с плотностью большей, чем пригодная для жизни человека атмосфера — иначе при шаге в портал можно было удариться о внутренности бетонной стены или при открытии портала в морские глубины на сторону отправления хлынули бы потоки воды. Во-вторых, нельзя было телепортироваться в зону уже работающего другого телепорта — иначе был немалый риск, сделав шаг в портал, оказаться частями в двух разных местах. В-третьих, в момент создания канала не должно было быть движущихся в сторону портала объектов на расстоянии от точки прибытия, эквивалентном десяти секундам движения, иначе кто-то с той стороны мог случайно вывалиться на эту или наткнуться на силовое поле рамки портала, что привело бы к тем же самым последствиям, как если бы объект столкнулся со скалой из крепчайшей стали. В-четвертых, потомки не меньше предков ценили приватность и имели в своих жилищах некое подобие глушилки, не дающей без разрешения создать портал в охраняемый глушилкой объем.
Телепортация могла осуществляться и между галактиками, всё зависело лишь от мощности маяков телепорта, установленных в зоне прибытия, но такие межгалактические зоны прибытия потомки Макса обычно делали по одному на звездную систему, грубо говоря, чтобы не засорять эфир. В космосе, даже за пределами звездной системы трудно продолжительное время удержать маяки на положенном расстоянии, поэтому маяки были связаны довольно жесткой конструкцией, то есть фактически строилась настоящия станция, со значительным запасом материи для питания маяков энергией. Уже из зоны этой межгалактической станции потомки телепортировались в нужную зону прибытия внутри звездной системы, главное, чтобы при себе был телестартер, был известен уникальный код зоны прибытия и выбрана доступная точка прибытия внутри этой зоны. Естественно, межгалактические станции использовались не только для прибытия в систему, но и для дальнейших прыжков к тем станциям, подсингулярное излучение которых не доставало до предыдущей точки отправления.
Получив от грэйва знания о телепортации, Макс выбрал несколько городов побольше и подальше, а разведчики грэйва устанавливали вокруг них маяки телепорта и настроили их. После этого разведчики составили объемную карту зоны прибытия, с отслеженным траффиком движения по ней, чтобы Макс мог выбрать относительно безопасные от лишних глаз места. Все координаты и коды заливались сначала в память грэйва, а потом при необходимости переправлялись в телестартер. Естественно, маяки телепорта были установлены и вокруг города Макса, чтобы вернуться домой можно было тоже из любой точки Земли. Все маяки для скрытности располагались глубоко под землей, толща которой никак не мешала ни подсингулярному, ни надсингулярному излучениям. У выбранных точек прибытия для доклада о текущей обстановке обосновались разведчики грэйва, да и послать новых жучков теперь не было проблем — в любой момент их можно было отправить через крохотный портал в любую точку высоко над городом, где короткое слабое свечение рамки портала вряд ли кто заметит даже безлунной ночью, а опуститься вниз к выбранному месту дело нескольких минут.
9 наличка
Отправляясь на добычу американской валюты, Макс заранее выбрал из хранящиеся в памяти грэйва матриц драгоценности и картины, гарантированно утраченные текущим человечеством в результате многочисленных войн и прочих катаклизмов. За экспертизу, даже самую искушенную, Макс ни чуточки не волновался, все-таки это были настоящие оригиналы, а всякие мелочи, вроде пропавшей из жизни этого оригинала сотни-другой лет, грэйв как-то обходил с помощью технологий будущего, синтезируя продукт, уже состаренный на прошедшее с момента матрицирования число лет. Да и не собирался Макс связываться с экспертизами — конечно, после экспертизы можно продать дороже, для нужной суммы хватило бы пары полотен великих художников, но широкая огласка Максу была не нужна, тем более что сдавать ценности он будет с применением чужих паспортов, да и деньги нужны были побыстрее. Макс отправлялся в окрестности выбранного города, синтезировал там одну из прошедших обновление машин и приглядывался к окрестностям скупок и антикварных магазинов, заранее намечая пути отхода в случае возникновения неприятностей. В скупках он предлагал легенду — откопал клад с золотыми царскими червонцами и сдает их на вес золота. Если покило монет брали сразу «на вес», предлагал по хорошей цене и царские слитки, выгребая из предпринимателей всю доступную им наличность. Монеты и слитки синтезировались с соблюдением мер предосторожности — с нанесением царапинок и вмятин в различных случайных местах, так что здесь волноваться было особо не за что, опасаться нужно было только желающих ограбить или пошантажировать статьей за несдачу клада государству. В антикварных магазинах легенда была в принципе такой же — клад, найденный в деревенском доме умершей бабушки, только подход к покупателю был другой. Сначала антиквару предлагались изящные старинные безделушки вроде украшений, золотой посуды и статуэток, а потом, получив деньги, ненамного превышавшие стоимость металла и камней, Макс предлагал антиквару несколько старинных картин не самых дорогих, но известных мастеров. Макс легко соглашался на экспертизу покупателя, но давал на нее не больше суток. Пусть хоть рентгеном светят, хоть радиоуглеродный анализ краски и холста проводят, все равно ничего не найдут, но пусть поторапливаются, пока лох не прочухался насчет настоящей цены. Конечно, Макса могли и кинуть, но он, изображая полного лоха в искусстве, проявлял себя неплохо юридически подкованным и расставался с картинами только после заключения нормального договора с приложением фотографий картин. Да, и здесь была опасность ограбления, но она представлялась Максу намного меньшей, чем при реализации золота через скупки.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
