После встречи на берегу медведь направился в лес, где ему повезло наткнуться на молодую косулю. Недолгая погоня закончилась сильным ударом лапы, сломавшим косуле хребет. Набив живот, зверь завалился спать и лишь изредка поднимал голову, отгоняя от добычи лисиц. А затем случилось нечто странное. Что-то подняло медведя и заставило бежать напролом через лес.
Белка зажмурилась, сосредоточиваясь на этом образе. Зверь чего-то испугался? Девочка тряхнула головой. Нет… Не медведь. Там был крик, зов о помощи от слабого неразумного детеныша. Зов, которому медведь не мог сопротивляться… Ее крик?!
Выходит, она сама привела сюда медведя? Призвала, когда, испугавшись летучих мышей, просила Хранителя рода защитить ее? И он явился — в одном из своих живых воплощений.
— Ты пришел помочь мне? Защитить меня?
Медведь опустил голову. Маленькие округлые уши то и дело вздрагивали. Белка шагнула ему навстречу. Зверь не оскалился, не зарычал, но и не уходил. Еще шаг…
Белка не поняла, каким образом очутилась совсем близко к медведю. Один крошечный шажок, и зверь навис над ней. Девочка почувствовала горячее дыхание, медведь наклонился, обнюхивая ее руки и плечи. Такой огромный, что дух захватывало. Голова Белки целиком бы уместилась в чудовищной пасти, он бы мог раскусить ее, как орех. Белка коснулась мохнатой морды кончиками пальцев.
— Мы найдем их, — сказала Белка. — Найдем наш род… Ты ведь поможешь мне?
Повернувшись к священной пещере, медведь хрипло заворчал. Белка обернулась, но не увидела ничего за сгущающейся тьмой. Лишь на мгновение ей померещилась вытянутая тень, метнувшаяся в сторону и скрывшаяся за деревьями. Холодный ветер взъерошил волосы.
— Пойдем, — сказала Белка. — Мы должны идти…
Вскинув копье на плечо и сжимая в кулаке фигурку Хранителя рода, она зашагала по тропинке. Тяжело переваливаясь, медведь пошел за ней следом.
Глава 6
БОЛЬШИЕ СТАДА
Стадо бизонов растянулось до горизонта — бескрайнее море коричневых спин. Рев и топот зверей сливались в тяжелый гул, давящий на уши. Белка никогда еще не видела столько животных. Бизоны шли с юга, возвращаясь на летние пастбища после зимовки. А вместе с ними шли и другие звери. Посреди коричневого моря показалась рыжая проплешина — это бежали дикие лошади, черный островок — овцебыки, а еще олени и антилопы… И мамонты — огромные ожившие холмы.
Белка не видела хищников — волков, саблезубых кошек или медведей, но знала, что они рядом. Держатся с краю, подстерегая раненых и больных животных или слабых детенышей. Добычи хватало вдоволь. Даже не нужно охотиться: если кто из зверей падал, не выдержав безумного бега, его затаптывали насмерть. Над стадами кружили вороны и красношеие грифы.
Опираясь на копье, Белка стояла на вершине огромного валуна, смотря на раскинувшуюся перед ней равнину. Справа блестела темная лента реки. Аэйла, узкая и бурная в тех местах, где жили кайя, здесь была куда тише и шире. Пенистые волны уступили место темным омутам и запрудам, подернутым ряской. Через такую реку не переберешься, перепрыгивая с камня на камень. И ловить в ней рыбу куда сложнее. Любой ребенок-кайя знает, что в запрудах живут злые духи. Они похожи на огромных сомов; длинными усами духи хватают тех, кто подходит слишком близко к берегу, и утаскивают под воду. Должно быть, именно из-за них Вурл опасался спускаться к реке. Но у Белки не было выбора — сушеного мяса и пеммикана осталось мало, а еду приходилось делить на двоих. Медведь же за один присест съедал недельный запас.
Впрочем, рыба тут оказалась мелкой и верткой — можно было целый день прождать с острогой и не поймать ничего. Белка сплела из ивовых веток корзину-ловушку, которую ставила на ночь. В первый раз она поймала шесть рыбешек размером с ладонь; одну съела сама, остальных отдала медведю. На следующий день в ловушку попались три рыбины, а потом вовсе ни одной. Белка прекрасно понимала — так они долго не протянут. Чтобы продолжать путь, нужно охотиться на крупного
зверя.
Семь дней они шли на запад, держась берега реки, но не встретили ни одного человека. На четвертый день пути они вышли к селению, в котором жили кайя из рода Росомахи. В роду Медведя их недолюбливали — считали глупыми и жадными; но они родичи и должны были помочь. Однако, когда Белка вышла из леса, она увидела черные угли на месте сгоревших хижин, да выжженную землю. Белка не стала заходить в селение, пусть там и можно было пополнить запасы. Не оборачиваясь, пошла дальше. Медведь затопал следом.
Сейчас Вурл ходил вокруг камня, на котором стояла Белка, что-то выискивая среди мха. То и дело медведь поднимал голову и рычал, косясь на девочку.
— Скоро, — сказала Белка. — Скоро у нас будет много мяса.
Белка прижала ладонью фигурку Хранителя рода. И пошатнулась от накатившей слабости. Девочка вцепилась в древко копья. Раньше она думала, что причина приступов слабости — голод и усталость. Но вскоре заметила: они случаются почти всякий раз, когда она дотрагивается до фигурки. И чем чаще Белка это делала, тем приступы становились сильнее. Должно быть, Хранитель рода злился: Белка до сих пор не привела его к детям. И без толку оправдываться — Хранитель рода и слушать ничего не желал. Белка повесила фигурку на шнурок из лосиной кожи и старалась лишний раз ее не касаться.
Однако сейчас Белка не стала обращать внимания на навалившуюся усталость. Вместо этого девочка сосредоточилась на покалывании в ладони и смутных образах, замелькавших в голове.
…Долгий путь, запах дыма, от которого хочется бежать… Но нельзя — рядом маленький и слабый детеныш. Растерянность и чувство голода. И мрачная решимость защищать детеныша во что бы то ни стало…
Мысли Вурла… В груди защемило; захотелось спрыгнуть с камня и прижаться к зверю, зарыться лицом в жесткий мех, пусть медведь и не поймет. Белка как могла успокоила Вурла. Скоро у них будет много еды. Надо подождать, и Хранитель рода дарует им хорошую охоту.
Сквозь мысли медведя постепенно пробивались и другие. Далекий рокот, похожий на звук, с которым Аэйла бурлит вокруг камней. Белка задержала дыхание. Хотя она прислушивалась к звукам, которые существовали только в ее голове, тело реагировало так, будто они звучали на самом деле.
Рокот в голове нарастал, заглушая мысли медведя. Постепенно Белка стала различать в нем отдельные «голоса». Все они твердили об одном: вперед, вперед, бежать, вперед… Монотонный ритм, похожий на удары костяной колотушкой по бубну. Он завораживал. Белке вдруг нестерпимо захотелось присоединиться к этой безумной гонке. Бежать вперед, на север, к тучным пастбищам.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
