– Уже поздно, – торопливо проговорила девушка. – постарайся заснуть.
– Когда ты вернешься?
– Скоро, – пообещала она. – Доброй ночи.
– Вот, держи, – Браннон протянул Чандре небольшой осколок огненного кварца на шнурке. – На счастье.
– Спасибо, дружок.
Чандра оставила Браннона, зная, что он будет некоторое время лежать без сна, думая о тех захватывающих вещах, которые уже произошли, и которые могут произойти дальше. Она ушла в свою келью и стала готовиться к переходу в другой мир.
Лучше всего было делать это на открытом воздухе, в одиночку, в горах. Именно там она чувствовала себя наиболее собранной и целеустремленной. Но будет сложно сосредоточиться на входе в эфир, если придется смотреть в оба в ожидании нападения убийц за пределами относительной безопасности монастырских стен.
И даже в пределах стен Чандре пришлось бы быть начеку, если вспомнить о том, как к ней в келью ворвались гоблины, а в огороде ее попытался убить мелкий кустарник.
Смертный приговор от уфов – это досадно, решила пиромантка.
Но в своей келье, в одиночестве, за закрытой дверью, к которой она придвинула столик, чтобы никто не вошел, Чандра могла спокойно подготовиться и незаметно уйти. Конечно, в случае крайней необходимости она сумела бы шагнуть в другой мир без подготовки, но это было опасно и мучительно.
В первый раз так и случилось. Чандра тогда не знала, что происходит, и потеря ориентации оказалось ужасающим сочетанием ощущений, как будто ее разом отравили, избили, бросили в колодец и ошпарили кипятком. Не понимая, что происходит и где она находится, пиромантка думала, что умирает. На самом деле, она действительно почти умерла. Лишь удача, инстинкт выживания и некий врожденный, непознанный дар провели ее сквозь Слепую Вечность, чтобы она обрела относительную безопасность в другом мире.
Здесь Чандра поняла, кто она есть, и научилась более уверенному перемещению между мирами Мультивселенной. И благодаря практике у нее это получалось все лучше.
Девушка села на пол в темной келье и начала с сосредоточения на дыхании.
В себя, из себя. Медленно. Ровно. Вдох, выдох.
Как только в разум вторгалась мысль, Чандра изгоняла ее, и снова следила за вдохами и выдохами.
Вдохххх. Выдохххх.
С каждым тактом ритмичного дыхания пиромантки нарастала ее связь с вечным потоком маны сквозь Мультивселенную и бесконечные миры. Эо единение с маной, неосязаемым топливом для магии, была сильна в Регате, и Чандра могла бы использовать одну ее, чтобы уйти в другой мир. Но были другие миры и другие источники, готовые поделиться с тем, кто знал, как пользоваться силой.
Девушка ощутила приветливое покалывание жара, который пошел сквозь нее. Она открылась ему еще больше, принимая мощный поток. Чандра ощутила огонь в крови, в костях, в животе, услышала рев пламени вокруг себя и почувствовала его сияние по всему телу.
Все еще стараясь поддерживать глубокий, расслабленный ритм дыхания, пиромантка поняла, что ее физическое присутствие в Регате начинает растворяться в огне, и скользнула в Слепую Вечность.
Чандра исчезла из своей скромной кельи в жаркой вспышке огненной бездны, и увидела бесформенную пустоту, которая существовала вне времени и пространства.
Зеленая, синяя, белая, красная, черная. Волнообразные реки живой, многоцветной маны вихрились вокруг нее головокружительным водоворотом. Над головой. Под ногами. Со всех сторон. Обрушивались, словно водопады, раздваивались, словно ленты. Вибрировали, как струны арфы, наполняя ее чувства, растекаясь без края...
Чандра двигалась, словно плыла в невидимой лаве, прокладывая себе путь сквозь нечто насыщенное и тяжелое, что она не могла ни видеть, ни осязать, но оно окружало ее, поглощало и сливалось с ней воедино. Огненная жара одновременно бодрила и иссушала ее, совпадая с Искрой внутри – с врожденным свойством, которое защищало ее от пожирания пустотой.
Чандра широко расставила руки, ладонями наружу, и сосредоточилась вновь, стараясь ощутить энергию миров, эхом отдававшуюся в Мультивселенной. До этого она уже однажды была в Кефалае, и поэтому нынешнее путешествие было легче, чем другие. Пусть здесь и не существовало дороги, пиромантка узнала путь. Она почувствовала, где именно среди окружавшего ее смятения лежал Кефалай, и заставила себя направиться туда. Не было ни глашатая, ни знака – но Чандра распознала энергию, исходящую из определенного источника, и с уверенностью и облегчением вспомнила Кефалай.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Она искала вход во вселенную – путь сквозь колеблющиеся завесы, отделявщие ее от цели. Призвав всю свою силу, пиромантка рванулась к миру, словно пылающая стрела, врываясь вновь в физическое состоянии.
– Ухх! – Чандра зарычала, в физическом состоянии врезавшись во что-то очень твердое, плоское и широкое. Она отскочила и упала на что-то, столь же жесткое, и теперь лежала, обмякнув, не дыша и пытаясь не потерять сознание.
Да, путешествие прошло хорошо, но при прибытии ее все же встряхнуло.
Девушка лежала ничком на каменной поверхности, ее ребра сдавливало, когда она хватала ртом воздух, и холодок от дуновений прохладного кефалайского ветерка полз по вымокшей от пота спине и по рукам.
Пиромантка открыла один глаз и увидела, что она в падении ударилась о каменную стену. Ничего удивительного, что это оказалось так больно. Строение и плиты из камня под ее щекой были одинакового холодного серого цвета. Ей показалось, что пахнет дохлой рыбой, так резко, что даже чайки, которые кружили в вышине, отказались бы от такого дармового угощения.
– Мамочка, смотри! – послышался детский голос.
– Нет, милый, отойди от нее, – ответила женщина.
Чандра перекатилась на бок и снизу вверх разглядела мать с детьми, которые шли мимо. Оба были бледнокожие, со светлыми волосами и голубыми глазами, обычными для Кефалая. Мать держала за руку мальчика постарше, а другой рукой обхватила укутанного спящего младенца. И она, и сын были в плащах поверх одежды.
– Сейчас утро или день? – Чандра слегка дрожала. Из-за облачности нельзя было определить время суток с уверенностью.
Прохожая хмуро взглянула на нее. – Такие женщины, как ты, не должны появляться днем на улицах, чтобы по ним могли спокойно ходить приличные люди и невинные дети!
Пиромантка уставилась вслед мамаше, которая удалилась прочь, таща за собой сынка. – Некоторые вещи неизменны, куда ни приди, – пробормотала Чандра.
Она глубоко вздохнула, приводя себя в равновесие, и медленно поднялась на ноги, поморщившись. У нее точно останутся несколько синяков в память о переходе в этот мир. Чандра потерла ладонью бедро и порадовалась, что рана от гоблинского когтя не открылась при жестком приземлении. Может остаться шрам, но заживала она все же хорошо.
Чандра огляделась, чтобы понять, что к чему. Она узнала место, где бывала раньше. На другой стороне бухты над водой поднимался мост, на котором ей пришлось кое-что взорвать, чтобы покинуть Кефалай. Девушка усмехнулась, разглядев все еще лежавшую там кучу расколотых камней после ее разрушительных действий. Кроме прочего, она разнесла на куски какую-то страшную статую. Это случилось не намеренно, но нельзя было отрицать, что пейзаж Кефалая без нее смотрелся лучше.
Чандра напряглась, услышав вскрики над головой. Посмотрев в небо, она успокоилась, увидев лишь птиц в вышине. Один из самых неприятных сюрпризов в ее предыдущем приключении были горгульи из дворца прелатессы. Тогда две горгульи схватили Чандру и потащили над городом, конвоируя к месту заключения. Если она собирается вновь выкрасть свиток, нужно будет предпринять что-то против этих существ.
Сориентировавшись наконец, пиромантка покинула набережную и устремилась к людным улицам, вымощенным брусчаткой. Первым делом, очевидно, придется проверить, вернулся ли свиток в Святилище Звезд. Потом можно будет решать, что делать дальше.
Святилище Звезд совмещало в себе музей и сокровищницу в самом сердце города. В нем хранились столь ценные, разнообразные и редкие предметы, что их слава простиралась за пределы мира. Чандра быстро заметила Святилище, хотя все еще была далеко от него. Светлый каменный шпиль величественно вздымался над окружавшими его куполами. Потом девушка миновала другой мост, пересекавший один из многочисленных каналов города.
