Но чем больше Сидни думала об этом, тем больше понимала, что все складывается одно к одному. То, что Дрю ее избегает, и то, что сказал Крэг, могло означать только одно: между ними действительно все кончено.
КОН-ЧЕ-НО.
Но это же невозможно! Эти четыре дня его молчания чуть не доконали ее. Еще один день она просто не выдержит. Беспокойство и тревога буквально разрывали Сидни.
И только по щекам покатились слезы, как телефон в сумке завибрировал. Сидни судорожно достала его. Это пришло сообщение от Дрю:
поговорим во время большой перемены, давай встретимся в моем грузовичке после этого урока.
дрю
— И это все? — пробормотала она. Ни «Я тебя люблю», ни «Я тоже по тебе скучал», ни «Все это недоразумение, и мне не терпится тебя увидеть».
Сообщение было такое холодное и отчужденное, что ей вовсе не хотелось выходить из туалета и уж тем более встречаться с ним на большой перемене. Может, сказаться больной и пойти домой? Дрю всегда ухаживал за Сидни, когда она болела. Ее и впрямь тошнит.
А что если он не придет? И будет еще четыре дня избегать ее? А ведь четыре дня — это все равно что год! Нельзя откладывать разговор еще на четыре дня. И потом, если ее не будет в школе, то Николь Робинсон сможет преспокойно преследовать Дрю на переменах…
Сидни чертыхнулась. Она не позволит этому случиться! Дрю ее. Он всегда был ее.
Если он хочет поговорить, что ж, поговорим. Но она не даст этому разговору закончиться настоящим разрывом.
* * *
Сидни натянула пальтишко и застегнула его, чтобы спрятать дурацкий свитер с капюшоном, который так непредусмотрительно надела сегодня. Она посмотрела на свои старые, серые армейские треники и растоптанные черные кроссовки. И о чем она только думала, собираясь утром в школу? Надо было надеть джинсы, которые мама привезла ей осенью. Они очень выгодно подчеркивали фигуру. Но Сидни была так подавлена, так устала от переживаний, что не хватило сил выбирать одежду.
На улице затянутое свинцовыми тучами небо окрашивало все вокруг в серые тона. Все казалось тусклым и унылым — под стать настроению. Сидни сунула руки в карманы. От дыхания образовывались маленькие белые облачка.
Остановившись у первого ряда машин на парковке, она стала выискивать грузовичок Дрю. Мимо, к красной машине пробежала парочка. Девушка смеялась над чем-то. А парень, улыбаясь, смотрел на нее.
Чего бы только Сидни не отдала, чтобы снова быть вот такой счастливой? Еще можно все повернуть назад. Если она не поговорит с Дрю, будет ли считаться, что они окончательно расстались? Может, если избегать разговора достаточно долго, этого и не произойдет?
Но тут ей на плечо легла чья-то рука. Сидни обернулась — на нее в упор смотрели ярко-голубые глаза Дрю.
— Дрю.
— Готова? — спросил он, поигрывая ключами от машины. Сегодня он уложил волосы гелем, и теперь спереди у него торчал кривой кок. Сидни терпеть не могла, когда он пользовался гелем. Может, он сделал это нарочно, чтобы показать, что ему больше нет дела до ее мнения?
— Да, я просто… искала твою машину.
— В третьем ряду, — сказал он и направился туда неторопливой походкой. Под его ботинками поскрипывал снег. Сидни замешкалась. От страха в животе все скрутило узлом. Она поглубже вдохнула и со всей решимостью нагнала Дрю.
Он отпер дверь со стороны пассажирского сиденья, а потом обошел машину. Прежде чем усесться рядом с Сидни, он надел очки. Вставив ключ в зажигание, Дрю завел машину и поехал в «Рикко» — небольшую кулинарию, торговавшую на выезд. Она держалась на плаву только благодаря доходам, выручаемым во время большой перемены в средней школе Бич Фолз.
Сквозь большое окно Сидни видела, что несколько столиков внутри заняты, а у прилавка выстроилась очередь.
Дрю обогнул кирпичное здание песочного цвета и подъехал к переговорному устройству. За ними сразу пристроились еще две машины, приглушившие двигатели.
Из динамика донесся женский голос:
— Добро пожаловать в «Рикко». Что будете заказывать?
— Индейку и диетическую колу, — ответил Дрю. Потом повернулся к Сидни. — А ты что будешь?
Она пожала плечами. Есть ей почти не хотелось, но если она откажется, Дрю подумает, что она разыгрывает драму.
— Как обычно.
Дрю снова повернулся к переговорному устройству:
— Сэндвич с тунцом и диетическую колу.
Расплатившись за еду, Дрю поехал в парк, где они обычно обедали. На игровой площадке перед парковкой никого не было. Пруд, где летом плавали утки, замерз и был завален снегом.
Дрю припарковался и заглушил мотор.
— Ну, — сказал он, вставив соломинку в банку с колой, — так о чем ты хотела поговорить?
— Ты же меня сюда позвал, — ответила Сидни, отломив небольшой кусочек сэндвича. Она помяла его в руках, потом нерешительно сунула в рот.
Дрю шумно выдохнул и только потом ответил:
— Ты мне написала, что нам надо поговорить. — Он откусил свой сэндвич. — Передай мне салфетку, пожалуйста.
Сидни заглянула в пакет с едой. Там салфеток не было, и тогда она открыла ящик для перчаток. Она всегда держала там запас салфеток.
— Спасибо, — промычал Дрю. Вытерев рот, он отложил еду и взялся за банку с колой.
Сидни не отрывалась от своего сэндвича, но чувствовала на себе взгляд Дрю. В голове крутилось многое, но что сказать, Сидни придумать не могла. Она не из тех, кто раскрывает свою душу — или задает вопросы, на которые не хочет услышать ответы. И в то же время рациональное начало подсказывало ей, что надо все выяснить до конца. Сидни терпеть не могла оставлять что-то недосказанным.
— Мы действительно окончательно расстались? — спросила она наконец, оторвавшись от заиндевевшего окна и повернувшись к Дрю. Он смотрел на нее в упор. У Сидни мелькнула мысль, что эти глаза скоро будут смотреть на кого-то другого. Вряд ли он долго будет один. Вот, например, Николь только и ждет, когда можно будет подобрать его. И другие девчонки в школе — человек двадцать, не меньше.
Сидни не могла позволить ему уйти.
— Извини, Сид, — сказал он и отвел глаза. Она проследила за его взглядом и увидела, как по снегу скачет белка. Теперь, наверное, каждый раз при виде черной белки Сидни будет вспоминать этот момент: боль и осознание.
Глупая белка.
— Есть какая-то особая причина? — решилась спросить Сидни.
После небольшой паузы он ответил:
— Нам уже не весело вместе.
— Ты хотел сказать, со мной не весело.
— Я этого не говорил.
— Но ты так подумал.
— А ты теперь умеешь читать мысли?
— Не будь придурком.
Дрю хлопнул ладонями по коленям.
— А вот и вторая причина.
— Что именно?
— Вот это. Споры. Это глупо! Каждый раз, когда мы оказываемся вместе, мы начинаем спорить.
— Мы не спорим.
Дрю вздохнул, покачал головой и, заведя мотор, дал задний ход и выехал со стоянки.
— Куда ты едешь?
— Назад, в школу.
— У нас еще пятнадцать минут. — Сидни показала на часы, встроенные в плеер на панели.
Дрю ничего не ответил, только решительно пересек перекресток.
— Ты теперь со мной и разговаривать не будешь?
— Нет.
— Почему?
— Разговоры ведут к новым спорам. Если я не буду отвечать, — Дрю скосил на нее глаза, — то и споров не будет.
— Нет, Дрю. Остановись. Нам надо разобраться.
— Не с чем тут разбираться.
— Мы были вместе два года! И ты считаешь, что это ничто?
— Я считаю, что это были хорошие отношения, которые сейчас себя исчерпали.
Сидни откинулась на спинку сиденья и скрестила руки на груди.
— Все дело в Николь? Она тебе нравится? Вы уже стали парой?
Дрю притормозил у знака СТОП и повернулся к Сидни.
— Нет! Все дело в нас, Сидни. В тебе и во мне, и больше ни в ком. Поняла? — Дрю застонал и выпрямился. Вдавив педаль газа, проехал пустынный перекресток. Грузовичок разбрызгал колесами кашу из подтаявшего снега.
Щеки Сидни полыхали огнем. Подбородок дрожал от подкатывавших слез. Она сглотнула.
— Если все дело только в нас, почему мы не можем это уладить? — Голос у нее сорвался. Дрю наверняка понял, что она вот-вот расплачется, но не обратил на это внимания.
— Потому что не можем.
— Ты клянешься, что не любишь кого-то другого?
— Клянусь.
Это немного развеяло ее страхи, но совсем чуть-чуть. Может, ему просто нужен небольшой перерыв? Она могла бы с этим смириться.
Остаток пути до школы они проехали молча. Тишину нарушало только гудение вентиляторов, гнавших в салон теплый, сухой воздух. Когда Дрю припарковал автомобиль, Сидни без единого слова вылезла и вместо того, чтобы пойти к школе, свернула влево.
— Ты куда? — окликнул ее Дрю.
Сейчас ей было не до школы и не до рюкзака, оставшегося в шкафчике. Ей было плевать, что отец узнает о прогуле и запрет ее дома. Все равно ей не с кем гулять.
