Айсак виновато опустил голову.
Я вздохнул и огляделся.
Вокруг, куда ни глянь, расстилалась голая, чуть всхолмленная степь. Жёлто-зелёная, заросшая побитой дождями высокой травой. Ни деревца, ни кустика.
В низком хмуром небе медленно кружили какие-то огромные птицы, похожие на орлов. Похоже, они высматривали, чего бы пожрать. А чем ещё заниматься на такой верхотуре?
— Видишь? — я показал Айсаку на птиц. — Я спокойно могу оставить вас этим красавцам на растерзание. А сам заберу лошадей и отправлюсь домой. Даже убивать вас не придётся — эти птички вполне справятся сами.
Шаманёнок тоскливо втянул голову в узкие плечи.
Мне было охереть, как жалко его. Но ни хера не поделаешь! Я не мог развязать Айсака, не убедившись, что он не выкинет очередное коленце.
Я прикинул так и этак. И решил поговорить с пацаном, как со взрослым.
— Я тебя понимаю, Айсак, — задумчиво сказал я. — Ты пошёл на войну. Попал в плен к врагам. То есть, к нам. И повёл себя, как настоящий разведчик. Втёрся в доверие, перехитрил. Молодец!
Айсак удивлённо посмотрел на меня.
Я улыбнулся ему и постарался говорить доверительно, словно советовался.
— Но и ты меня пойми. Я не могу тащить с собой двух врагов. Следить за вами, кормить, охранять. И отпустить вас я тоже не могу. Вы же не отстанете, правда?
По глазам Айсака я видел, что он с радостью отстал бы от меня. Но Барджиль хрен даст ему это сделать.
— Есть вариант прикончить Барджиля, а тебя отпустить, — продолжал рассуждать я. — И куда ты пойдёшь? К отцу? Сам говорил, что он тебя казнит. А кстати — куда вы собирались меня отвезти?
— К хану, — еле слышно ответил Айсак. — За пленного князя он дал бы нам хорошую награду.
— Хитрецы, бля! И сколько ещё добираться до этого вашего хана?
— Два дня.
— Хм.
Так-то я всё равно собирался к хазарам. И если уж судьба заставила проделать часть пути — какого хера поворачивать обратно?
— Дорогу знаешь?
— Конечно, — с надеждой кивнул Айсак.
Я ещё немного подумал.
— Предлагаю сделать так. Ты сейчас принесёшь мне страшную и священную клятву верности. Есть у вас такая?
— Есть.
Айсак даже дышать перестал.
— Ну, вот. А потом мы поедем прямо к хану. Я скажу ему, что князь Всеволод был очень впечатлён вашими подвигами. И хочет договориться о почётном мире и союзе. А ты будешь хазарским послом. Такой вариант тебя устраивает?
Айсак молчал, опустив голову.
Я терпеливо ждал.
Наконец, он поднял глаза и заговорил:
— Прости, Немой!
— За что? — уточнил я.
— За то, что я помог Барджилю поймать тебя. Бубном я подавал ему сигналы. Сообщал, куда мы собираемся.
А то я не понял, бля!
— Ты согласен на моё предложение? — спросил я.
— А что будет с дядей Барджилем?
— Он, и вправду, твой дядя?
— Да, — кивнул Айсак. — Барджиль — младший брат хана Оюза.
Вот и на кой хер князю Всеволоду такие родственнички?!
— Ну, если он ханский брат — значит, отвезём его хану. Пусть сам с ним разбирается.
Айсак решительно кивнул.
— Я согласен!
Я незаметно перевёл дыхание.
— Ну, и отлично! Тогда давай, клянись. Руки и ноги затекли уже?
Шаманёнок покраснел.
— Да.
Я достал из голенища нож и разрезал верёвки, которыми полчаса назад старательно спутал Айсака. Помог парню подняться на ноги.
— Достань меч, Немой! — подсказал он.
Я убрал нож и достал меч.
Айсак опустился на колени.
— Протяни меч остриём ко мне!
Да, пожалуйста!
Айсак распахнул свой пёстрый плащ и голой грудью коснулся острия. По впалому коричневому животу потекла струйка тёмной крови.
Бля!
Я чуть не отдёрнул меч, но побоялся неосторожным движением зарезать парня!
— Клянусь, что до конца своей жизни буду верен князю нечисти Немому, — серьёзным голосом сказал Айсак. — Никогда его не предам, буду сражаться за него и умру по его приказу! Пусть духи моих предков будут свидетелями клятвы!
Охереть!
У меня даже дыхание перехватило!
Вдруг налетел порыв холодного ветра. Он плеснул мне в лицо, всколыхнул траву вокруг и унёсся прочь.
— Духи услышали мою клятву! — сказал Айсак. — Так всегда бывает.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Я осторожно убрал меч.
— Вот и отлично! А теперь поднимайся. Хватит на коленях стоять!
Айсак поднялся на ноги. Сорвал большой лист, похожий на лопух, облизал его и приложил к ране на груди.
— Это степной подорожник. Залечивает раны.
Пока Айсак собирал мешки, я проверил, как себя чувствует Барджиль. Шаман уже оклемался от удара и встретил меня, бешено вращая глазами. Я убедился, что он может дышать. Хотел вытащить кляп, но передумал. Один чёрт он кроме херни и проклятий ничего полезного не скажет.
При помощи Айсака я закинул Барджиля на лошадь поперёк седла. Согласен, ехать так не слишком удобно. Но всё равно удобнее, чем бежать за лошадью с петлёй на шее, а третьего варианта я предложить шаману не мог.
Я посадил Мыша на плечо, взял лошадь за повод, и мы потихоньку двинулись в сторону ханского стойбища.
Идти по степи оказалось очень скучно. Пологие пригорки сменялись почти незаметными глазу низинами. На пригорках трава была желтее, в низинах — чуть зеленее, вот и вся разница. Хер тут сориентируешься без привычки!
На хмуром облачном небе иногда проглядывало солнце. Я поглядывал на него, чтобы убедиться, что мы не идём по кругу. Но Айсак уверенно вёл нас на юг, чуть отклоняясь к востоку.
— А где находится стойбище хана? — от нечего делать спросил я.
— В степи, — ничуть не задумавшись, ответил пацан.
Охеренно, бля!
— А где именно в степи? — уточнил я.
— Стойбище всё время перемещается. Коням нужны новые пастбища.
Охренеть!
— А откуда же ты знаешь, куда нужно идти?
Я прямо глаза вытаращил от удивления.
— Чувствую, — коротко ответил Айсак.
— У местных жителей очень обострено чувство направления, — пояснил Мыш.
Ага, я так и понял! Или им просто по хер, куда идти.
Ещё час мы молча раздвигали сапогами прибитую к земле траву. Потом местность изменилась. Трава стала редкой. Она была заметно вытоптана, а местами — выедена до проплешин.
— Старое пастбище, — сказал Айсак. — Здесь стойбище было месяц назад. Скоро выйдем к реке и пойдём вдоль неё.
Ну, хоть какая-то ясность!
Река оказалась жёлтого цвета. Мутная вода быстро бежала в вязких глинистых берегах, истоптанных следами копыт. Впрочем, кое-где попадались и отпечатки когтистых лап.
В воде было ни хера не видать. Даже собственное отражение различалось с трудом.
— А ты говорил — дно видно, — поддразнил я Айсака.
— Ну, я знаю, что она мелкая, — смутился шаманёнок.
Я дружески хлопнул его по плечу.
— Давай-ка перекусим!
Мы спустили Барджиля на землю и расседлали лошадей. А потом вплотную занялись остатками копчёного мяса. Барджилю я еды не дал.
— Извини, — сказал я ему. — Я слышал от одного умного человека, что если зверя не кормить, он легче приручается. Так что придётся тебе какое-то время пожить налегке.
Шаман только злобно сверкнул глазами.
Впрочем, водой я его напоил. Жалко мне, что ли? Целая река рядом.
Шаман пил жадно. Как только он напился, я снова засунул ему кляп в рот, чтобы не ляпнул чего ненароком.
Поев, я крепко призадумался.
А что, если хазарский хан окажется не слишком сговорчивым человеком? Я, конечно, герой. Но воевать в одиночку со стойбищем хазар удовольствия мало. Ладно, согласен! Не в одиночку. Есть Мыш, да и Айсак, вроде как, принёс клятву верности. Но шансов на убедительную победу всё равно немного.
Похоже, мне нужны союзники. Да и с Чупавом давно пора связаться.
Увязая в глине, я подошёл к реке. Наклонился и хлопнул ладонью по жёлтой мути.
По поверхности пошли неровные круги. Я всмотрелся в мутную глубину и разглядел чьи-то глаза.
