- Кто это тебя так отделал?
- Понимаешь, снежный человек встретился...
- И он же руку забинтовал?
Я в затруднении замолкаю.
- Ох, Кот, какое же ты трепло! Твои уже в аэропорту. Я тебе взяла билеты на сегодня и на завтра, на выбор. Со своими полетишь или завтра? - ее голос в конце чуть заметно дрогнул.
Да, жизнь богата выборами между плохим и худшим. Мысленно в который раз назвав себя свиньей, говорю:
- Сегодня. А то мне еще завтра доклад делать... в Минске.
Она резко трогает с места...
Я сижу у мамы на даче в кухне и пью чай с клубникой. Мама тревожно смотрит на мою забинтованную левую руку:
- Как это тебя угораздило?
Дожевывая, невнятно говорю:
- Да вот, зазевался, дверью в поезде чуть прижали, ничего страшного.
- Но зато загорел здорово.
Да, загорел я здорово. На всю жизнь. Но ничего, мама скоро перестанет это замечать...
Когда мне становится слишком весело, я смотрю этот файл. Высота съемки очень большая, но видно все четко.
Юлька сидит, прислонившись спиной к большому валуну. Руками обхватила колени, волосы рассыпались, лица не видно. Ведь она спит, правда?
Она не обманула меня. Я действительно встретил ту, о которой она мне написала в записке. Но это уже совсем другая история.
ЭКСПЕРТ
- Заведут они мотор, досчитают до сорока восьми и ба-бах!
- Это точно!
"Белое солнце пустыни"
Вот это да! "Дяденьки, что вы делаете тут, столько больших дядей? Социализм - свободный труд свободно собравшихся людей". Так, кажется, писал Владимир Маяковский?
Внутри огромного ангара, освещенного светом люминисцентных ламп, стоял мерный, негромкий шум. Десятка полтора серьезных людей раскладывали на полу какие-то мятые, поломанные и искореженные предметы. Настроение, поднятое путешествием на генеральской машине по весеннему лесу, слегка испортилось.
Не обращая внимание на раздающееся за спиной кашлянье, (как же, опять нарушаю субординацию - выскочил вперед генералов) подхожу к одной из групп. Так я и думал - это части самолета. Настроение портится окончательно.
Навстречу нашей делегации уже спешит какой-то генерал со скорбным лицом. Здоровается и начинает вещать вполголоса:
- Вот, уважаемые члены государственной комиссии, уже второй случай. Нас бьют неизвестным оружием, прямо над нашей территорией. Машина разваливается в воздухе за доли секунды...
Эту демагогию я слушаю каждый день. Заговор против России, как говорил классик, несомненно, существует. Плохо только, что мы все - его участники. Отхожу в сторону и усаживаюсь в стороне за столиком с технической документацией. Начинаю читать...
Генералы хмурят брови, сдержанно размахивают руками, спорят. Внезапно в руках скорбного генерала появляется какая-то бумага. Он отдает ее нашему КсанПалычу, генералу великому и ужасному.
Интересно, только сейчас обратил внимание - генерал наш Козлов в белых штанах, малиновом пиджаке и темных очках. Шикарно смотрится среди прочих однотонных темно-зеленых и синих генералов.
Пришла пора вмешаться. Подхожу, через плечо Палыча заглядываю в бумагу. Все ясно. Уже готовый вывод: "поражение произведено неизвестным видом оружия". Понятно, что последует за этим - десяток НИРов и ОКРов лет на десять и миллиардов ...дцать несколько рублей. А чего ради - года через два забудут. КсанПалыч уже тянется за своим золотым "Монбланом", предвкушая банкет и баню с русалками. Но тут я, как всегда, порчу всю малину. Тихо говорю:
- А я бы воздержался это подписывать...
Реакция у моего генерала хорошая. Ученый уже.
Генеральская рука замирает:
- Э...э... Коллеги... Все-таки надо более тщательно разобраться. Мои подчиненные немножко поработают тут, - и широкий жест в сторону разбросанного железа.
Да, подчиненные поработают. Тут. А может и в другом, более приспособленном для этого месте. Опять отхожу к столику и продолжаю читать документацию.
От увлекательного чтения меня опять отвлекает покашливание. Поднимаю голову. Лопоухий боец в пилотке:
- Разрешите обратиться. Вас просит подойти подполковник Сергеев. Я вас провожу.
Встаю. Прошло уже больше двух часов. Я многое понял. И еще больше стало вопросов.
Вслед за провожающим выхожу из ангара на яркое весеннее солнце и перемещаюсь в соседнее невысокое здание.
Подполковник Сергеев сидит в небольшой уютной комнатке. Не глядя на меня, потирая руки, завязывая тесемки папок и перекладывая бумаги, дружелюбно говорит:
- Здравствуйте, здравствуйте, дорогой, уважаемый, почтеннейший... Вас ведь не поймать - заняты вы сильно, начальство вас не отпускает. А у нас вопросики к вам, вопросики...
Я прерываю идиллическое бормотание:
- Привет, Колобок! Что, перечитываешь Лескова? Помнишь, у него в "Очарованном страннике" есть "полупочтеннейший" - тоже неплохо.
Подполковник Сергеев (он же - Колобок, мой давний знакомый по Школе) удивленно поднимает голову и прекращает перекладывание. Напряженно смотрит, не узнает.
- Простите...
- А Героя что не носишь?
- Кот!? Котяра, тебя не узнать! А тут написано - "профессор"! Шутка, что ли?
- Какие шутки - профессор и есть. Как поживаешь?
- Да ничего, безопасностью, как видишь, вашей занимаюсь.
- И чего у тебя ко мне?
- Да вот... - протягивает мне несколько листочков. - По позапрошлогоднему эпизоду. Ташбаан.
- Я же писал рапорт по приезду. Что еще от меня хотят?
- А хотят понять, каким образом ты вернулся обратно меньше, чем за сутки и без машины. Ведь тут у нас везде написано, что ты не умеешь водить.
- Вот и вернулся поэтому без машины.
Колобок некоторое время соображает. "И гений, парадоксов друг...".
- Логично, но ты же не мог дойти пешком. Там же почти четыреста километров.
- Меня же Лела подобрала.
- Какая такая Лела? У меня тут рапорт старшего лейтенанта... э...э... тьфу, не прочитать фамилии.
- Это Лела и есть.
- Так э...э... Лела твоя, она подобрала тебя совсем недалеко от Города. Вот и рассказывай, как ты туда попал.
- Ты сначала скажи, где нашли машину.
Колобок испытующе смотрит на меня, потом в бумаги.
- Машина была... Нет, ты скажи, где ты ее бросил? И зачем? И когда ты последний раз видел Сергея?
- А я не помню... И не слишком ли много вопросов сразу?
Собеседник мой берет со стола уютные круглые очки, надевает их и смотрит на меня. Так он очень похож на группенфюрера Мюллера. Я также внимательно смотрю на него:
- А бинокля у тебя нет? А то еще можно посмотреть на меня в бинокль.
- Что ты, в самом деле, Кот? Мне это все самому не сильно надо. Сам должен понимать - служба есть служба.
- Ты мне даже в бумаги не дал заглянуть.
- Ты посмотри, посмотри...
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
