– Вкус к спиртному вырабатывается постепенно, – заметил Алек. «Сколько же тебе лет?»
– Наверное, – ответила Кейт. «Опять эта тема!» Алек положил ногу на ногу, изображая равнодушие.
– Может быть, ты была тогда слишком молода, чтобы оценить вкус горького пива, хотя я согласен с тобой, потому что мне самому не нравится этот сорт. Однако с годами вкусы иногда меняются. – «Это, конечно, ложь».
«Какая чепуха!» – подумала Кейт. Брюссельская капуста всегда имеет вкус брюссельской капусты независимо от возраста. Она ненавидела ее в сиротском приюте, и если бы ей предложили сейчас эту гадость, она так же ненавидела бы ее.
– Возможно, – ответила девушка, решив, что лучше соглашаться с ним, чем противоречить.
Алек заскрежетал зубами. «Надо напрямую спросить, сколько ей лет, и дело с концом!»
– Знаешь, у меня возникает вопрос…
– Как твое имя?
Алек заморгал от неожиданности.
– Мое имя? Нуда, это мое упущение. Ты ведь назвала мне свое. Что ж, меня зовут Алек.
Надеясь снова перевести разговор на интересующую его тему, он уже открыл рот, когда стук в дверь прервал его.
Раздосадованный, он резко спросил:
– В чем дело? – Черт возьми, он был уже близок к получению желанного ответа. – Войдите, я имел в виду.
Это был Холмс.
– Обед готов, милорд.
– Мы сейчас идем. – На время укротив свое любопытство, Алек встал и подошел к девушке. Глядя ей в лицо, он протянул руку. – Не так ли?
Его гостья посмотрела на предложенную руку, затем наморщила лоб и взглянула на него:
– Что не так ли?
Алек не мог удержаться от улыбки.
– Мы идем обедать.
– О! – Она вскочила со стула, игнорируя предложенную помощь. – Почему ты не мог сказать об этом прямо, черт побери? – Она подняла подбородок, посмотрела на него и… тоже улыбнулась.
Алек был очарован. Эти сочные, великолепные, улыбающиеся губы чудесным образом преобразили ее лицо. Она и без того была прелестна, а эта улыбка окончательно покорила его. Ее губы выглядели невероятно полными для такого маленького лица, и у него возникло непреодолимое желание поцеловать ее. Алек медленно склонил голову к ней, не соображая, что делает.
В это время раздался громкий кашель дворецкого, и Алек был настолько раздосадован, что готов был избить его. А Кейт, чьи глаза становились все шире и шире по мере приближения головы Алека, бессознательно стремящегося поцеловать ее, в последний момент заговорила:
– Я, кажется, готова съесть целую лошадь.
Алек тихо усмехнулся и, неохотно выпрямившись, положил ее руку на свой согнутый локоть.
– Я, пожалуй, тоже смог бы ее съесть.
Глава 7
Обед превратился в настоящее бедствие.
Кейт смотрела на бесконечный ряд вилок около тарелки, удивляясь, зачем, черт возьми, нужно столько, когда можно обойтись одной. «Видимо, богачи привыкли все усложнять», – мрачно подумала она, испытывая нервное напряжение.
Она взглянула на хозяина, сидевшего во главе стола. Он улыбнулся ей, и тепло его улыбки слегка согрело ее, как последние лучи заходящего осеннего солнца. Кейт отвернулась, опасаясь, что он заметит, что она не такая уж храбрая, какой хотела казаться. Девушка по глупости, решила, что отобедать с ним не составит для нее труда.
Ее щеки пылали огнем от смущения уже целый час. Хотя она не получила ни одного замечания от своего партнера за столом, Кейт не сомневалась, что выглядит крайне неуклюжей. Она никогда не чувствовала себя такой несведущей и неопытной за всю свою жизнь. Обычно она старалась преуспеть в том, что собиралась делать, и никогда не отступала, пока не добивалась успеха. Сейчас Кейт была сбита с толку и не знала, как вести себя и какой вилкой следует пользоваться. Она смогла лишь положить салфетку на колени и то только потому, что увидела, как это сделал первым его светлость.
Хуже всего было то, что свидетелем ее унижения стал ненавистный Холмс, который, казалось, следил за каждым ее движением. Стоило Кейт взглянуть на него, как он укоризненно приподнимал бровь или покачивал головой, оценивая ее действия. Подавая новые блюда и проходя мимо ее стула, он бормотал: «Пользуйся вилкой», – когда она пыталась взять мясо руками. Или, подливая вино в бокал его светлости, когда тот делал всего лишь пару глотков, он старался снова пройти мимо нее, чтобы проворчать что-то вроде: «Боже, неужели ты не можешь есть по-человечески?»
Кейт очень хотела, чтобы сейчас рядом с ней оказался Фалькон. Он точно знал бы, как обойтись с Холмсом без всякого расстройства. Фалькон никогда не терял присутствия духа.
Они были ближе родственников: она и Фалькон. Между ними существовала особая связь, и только смерть могла разлучить их. Для Кейт Фалькон был не просто одним из ее товарищей, а неотъемлемым дополнением ее личности. То, чего не хватало Кейт, дополнял он, и наоборот. Они были схожи во всем, кроме одной вещи, которую оба считали незначительной.
Холмс и его язвительные замечания были мгновенно забыты, когда одна из служанок поставила рядом с Алеком целую гору пышных булочек, от поджаристых корочек которых веяло жаром. Вообще Кейт не очень-то любила хлеб, поскольку обычно ей приходилось довольствоваться именно им, однако горячие мягкие булочки в корзине выглядели необычайно аппетитно. Разумеется, их нельзя было сравнить с хлебом трехдневной давности, которым она обычно питалась.
– Дяденька, – сказала Кейт, обращаясь к Алеку. Когда же он удивленно посмотрел на нее, она быстро поправилась: – Я хотела сказать – Алек.
Он усмехнулся.
– Да, Кейт?
Она хотела попросить у него булочку, но затем решила, что может взять ее сама.
– Нет, ничего.
Привстав, Кейт наклонилась над столом прямо перед ним и попыталась достать булочку из корзины. Услышав за спиной хриплый стон, она обернулась и увидела, что дворецкий готов упасть в обморок. Кейт ощутила свинцовую тяжесть внутри и села на место со своим угощением.
Что теперь будет?
Не в силах больше сдерживаться, Холмс резко сказал:
– Мисс Кейт, – при этом слово «мисс» прозвучало как «мизз», поскольку он сделал ударение на нем, – при обращении к графу вы никогда не должны называть его просто по имени.
Стараясь говорить так же надменно, как Холмс, Кейт ответила:
– В таком случае как я должна обратиться к нему, чтобы он передал мне эту чертову булочку или вон ту коричневую штуку?
– Эта коричневая штука, как вы изволили выразиться, называется соусом. И нельзя просить его светлость передавать что-либо. Для этого существуют слуги. Если вас не затруднит посмотреть вокруг, то, возможно, вы их увидите.
Кейт посмотрела и действительно увидела нескольких слуг. Неужели для двоих обедающих необходимо столько помощников? Особенно когда эти двое могут пользоваться своими руками? Однако ответ на этот вопрос не имел значения, поскольку она испытывала сейчас крайнее замешательство, вызванное этим самодовольным стариком. О, как ей хотелось ударить его! Однако она скорее заткнет себе рот салфеткой, чем выдаст то, что он действует ей на нервы.
