твои босоножки, — пробормотала я показывая ей босую ногу.
— У меня есть другие, — ответила она, блеснув взглядом. — Ты хоть повеселилась?
Я тут же вспомнила о кладовке, где мы с Уинстоном вели себя самым худшим образом. Щеки залила краска, а по телу пробежала волна тепла.
— Очень даже.
— Хорошо. Чувствуй себя, как дома, — она исчезла в своей огромной гардеробной, а через несколько мгновений вышла уже на несколько дюймов выше, надев туфли. — Было приятно познакомиться, — помахав мне рукой, Тинсли выскользнула из спальни, оставив меня одну.
Я все еще сидела на полу в одном бюстгальтере без бретелек, трусиках и с босоножкой на одной ноге, когда услышала тихий щелчок. Обернувшись к двери, я с облегчением выдохнула, увидев Уинстона, стоявшего в проходе во всей своей злодейской красе. В руках у него была моя потерянная босоножка.
— Что-то потеряла, Золушка?
— Разве ты с мамой не должен слушать тосты в твою честь?
Его глаза потемнели, когда он окинул взглядом мою полуобнаженную фигуру.
— Споткнулась?
— Это было эпичное падение. Ты бы наверняка отдал кучу денег, чтобы его увидеть.
Отбросив босоножку, Уинстон стал красться в мою сторону. Я вспыхнула уже по совершенно иной причине, не относящейся к моему неловкому падению. Уинстона нельзя было сравнить со спичкой похоти, брошенной на мою хрупкую решимость быть хорошей девочкой. Он скорее бомба с коротким запалом, взрывающаяся каждый раз, когда я оказывалась рядом. Когда Уинстон остановился передо мной, мне пришлось запрокинуть голову, чтобы окинуть взглядом его высокую фигуру. Словно русоволосый бог, обративший внимание на простую смертную.
— Мне нравится смотреть на тебя, когда ты такая, — пророкотал он, от глубокого тембра его голоса по моей коже побежали мурашки.
— Похожая на твою сестру? — я откинулась на локти.
Его ноздри расширились, и я рассмеялась. Иногда мне нравилось его злить. Уин сел передо мной на корточки и поднял руку, словно хотел погладить меня по щеке. Я потянулась ему навстречу, но когда он резко сорвал с меня парик, удивленно вскрикнула. И уставилась в его полные похоти глаза, когда Уин принялся грубо выдергивать из моей прически шпильки и освобождать пряди. Несмотря на боль, мне понравилось, с каким напором он захотел превратить меня из Тинсли обратно в свою возлюбленную.
— Кто я для тебя? — спросила я, прикусив уголок нижней губы и ища ответ в его взгляде.
— Моя.
Я почувствовала вспышку удовольствия, растекшуюся по телу.
— Твоя… кто?
— Ты недостаточно богата для этих слов, малышка.
— У меня прекрасная работа. Уверена, я довольно быстро смогу заработать нужную сумму.
— Правда? — усмехнулся он.
— Я трудолюбива и научилась договариваться о зарплате.
— Почему тебе недостаточно того, что ты просто моя?
— Потому что точно также ты можешь сказать про одно из своих зданий. Или про машину. Даже про часы, — я вздрогнула, когда он вытащил шпильки возле моего лица. — А я больше, чем твоя собственность, Уин, и ты прекрасно это знаешь.
Его взгляд посуровел, и мне стало нехорошо, будто у меня из легких выбили весь воздух. Нет, Уинстон не был простой глыбой льда и гранита. Иногда он становился теплым. Однако мне стоило усердно трудиться, чтобы вытянуть из него эту сторону.
— Требовательная, — проворчал он, отбросив заколку спереди и запустив пальцы мне в волосы. — Такая чертовски требовательная.
— Как и большинство подружек.
— Ты не моя девушка.
— Вообще-то да.
Уин фыркнул.
— Мы трахаемся, и я плачу тебе за разное унизительное дерьмо. Только мудак стал бы так обращаться со своей девушкой.
«Очевидно, я уже влюблялась в одного такого».
— С каких пор тебя волнует, что ты мудак? — с вызовом бросила я. — Скажи это. Скажи. «Эш Эллиот — моя девушка».
— Нет.
Я скорчила ему рожицу, драматично закатив глаза.
— Неважно. Но я была готова заплатить.
«Осталось бы что-нибудь от наших отношений, если убрать из уравнения деньги?»
Невозможно ведь купить химию между двумя людьми. Непринужденные беседы. Я знала, что мы могли быть вместе. И однажды я докажу ему это.
— Ты еще не заработала столько денег.
— Я хотела поторговаться.
— Могу придумать подходящую сделку, — его глаза потемнели.
— Буду готова.
Уинстон выпрямился и потянул за собой. Он быстро перекинул меня через плечо, словно я ничего не весила, и звонко шлепнул по обнаженному бедру. Я вскрикнула.
— Сейчас у меня нет времени на эту игру, но будь уверена, Золушка, мы к этому еще вернемся.
— Куда мы идем? — потребовала я, когда Уинстон распахнул дверь спальни, а мое сердце замерло в груди.
— Как бы мне ни хотелось показаться с тобой на вечеринке в таком виде, но сомневаюсь, что мама одобрит. Я отнесу тебя в свою комнату, здесь, на территории комплекса, где ты будешь ждать моего возвращения. Тогда и продолжим переговоры.
— Мне нужна моя сумка, — я принялась извиваться, указывая на кресло. — Вот там.
Уинстон снова ударил меня по заднице, как истинный садист, наслаждавшийся моими стонами. Только после этого он неторопливо пошел к креслу. Подхватив сумку, Уин понес меня по коридору прочь от комнаты Тинсли. И спустя некоторое время мы оказались в спальне, определенно принадлежащей Уинстону.
Темно-синие стены.
Дорогое и современное напольное покрытие.
Элегантная мебель и минималистический декор.
От комнаты веяло мужской силой и холодом, но почему-то именно это согрело меня до глубины души. Ведь все здесь было пропитано Уинстоном. Бросив меня на кровать, Уин поставил сумку на пол.
— Я вернусь, — рыкнул он, пожирая взглядом мою грудь, практически вывалившуюся из бюстгальтера из-за нашей небольшой прогулки. — Будь готова.
Развернувшись, Уинстон зашагал к двери, но прежде чем он переступил порог, я окрикнула его, чтобы остановить.
— С днем рождения, мой парень.
Уинстон рассмеялся, и я ощутила разливавшееся в душе тепло, а потом показал средний палец и ушел, не сказав ни слова.
Моя широкая улыбка наверняка выглядела по-идиотски.
Я так сильно увязла в своих чувствах к этому мужчине.
*****
Когда чьи-то кончики пальцев стали нежно касаться ребер, мои веки затрепетали. Открыв глаза, я увидела Уинстона без рубашки. Он растянулся на кровати рядом со мной, подпер голову рукой и сверлил меня взглядом. Уин выглядел необычайно спокойным и, похоже, изучал меня, потому я воспользовалась случаем и стала открыто его рассматривать. Темно-золотистые русые волосы больше не были идеально уложены. Уинстон явно принял душ, и теперь пряди были влажными. С его полных губ обычно слетали жестокие фразы, но какую же эйфорию они пробуждали во мне, касаясь моей плоти. Протянув руку, я коснулась его губ кончиками пальцев. Уин тут же обхватил мое запястье, чуть отодвигая от себя.
— Ты в порядке? — нахмурилась я, вглядываясь
