Бет покачала головой.
— Я не пьяна, я просто устала, — пробормотала она, икнув.
Эмили подняла руку.
— Ты никуда не пойдешь, — сказала она, ее собственные слова тоже были немного невнятными. — Ты слишком пьяна. Дай мне свои ключи.
— Нет! — Сказала Бет, вставая так внезапно, что опрокинула стул. — Я устала от того, что люди отнимают у меня все! Кэндис забрала мой ресторан, Дэвис забрал мою гордость, а теперь ты думаешь, что можешь забрать мои ключи?
— Нет! — Закричала Бет, протискиваясь мимо Эмили и направляясь к задней двери в дождливую ночь Сан-Франциско.
Бет возилась с ключами, пытаясь открыть замок своей машины, когда услышала, как кто-то сзади окликнул ее по имени.
— Бет, — снова раздался знакомый голос позади нее.
Она обернулась и увидела Дэвиса, стоящего в нескольких шагах от нее с цветами в руках. При виде его что-то внутри нее оборвалось. Вскрикнув от ярости, она швырнула в него ключи и бегом преодолела расстояние. Она колотила его в грудь, отчаянно пытаясь причинить ему такую же боль, какую испытывала она.
— Ах ты су….кин сын!!! Как ты мог? — воскликнула она, и слезы, которых, как ей казалось, у нее уже не осталось, потекли по ее щекам. — Как ты мог отнять его у меня?
Теперь она всхлипывала, сползая по его груди и оседая на землю.
— Как ты мог отнять это у меня? — простонала она, обхватив себя руками.
— Бет, — тихо сказал он, присев рядом с ней на корточки и накинув ей на плечи пальто. — Бет, дорогая моя. В промежутке…
Услышав, как он назвал ее "дорогая", Бет пришла в бешенство. Отбросив назад руки, она сбросила пальто, повалив на землю и одновременно успев ударить его по лицу.
С яростью Бет нашла потерянные ключи и встала над ним.
— Не смей так меня называть! — закричала она. — Ты меня слышишь? После того, что ты сделал, ты никогда не сможешь называть меня "дорогой!”
Забравшись в машину, она заперла дверцы и отчаянно попыталась вставить ключ в замок зажигания.
— Бет, — позвал Дэвис, стуча в окно машины и пробуя ручку. — Бет, открой дверь, нам надо поговорить.
— Оставь меня в покое, — крикнула она, наконец заводя машину. Подбросив Дэвиса, машина Бет помчалась прочь с парковки на бешеной скорости.
Дэвис выругался и направился к своей машине. К этому времени Эмили, пошатываясь, вышла посмотреть, что это за крики. Она боялась, что Бет наткнулась на грабителей или что-то в этом роде. Увидев Дэвиса, она остановилась перед дверью его машины и преградила ему путь.
— Уйди с дороги, Эмили! Бет только что сбежала! — крикнул он, протягивая руку мимо нее, чтобы добраться до двери.
Эмили, казалось, мгновенно протрезвела, когда поняла, о чем он говорит. Не колеблясь ни секунды, она перебежала на другую сторону и забралась на пассажирское сиденье Дэвиса.
— Поехали, — сказала она, пристегивая ремень безопасности.
***
Сердце Эмили застучало в горле.
Она была счастлива, что он здесь, чтобы помочь, но с другой стороны, безумна зла…
Как он посмел показаться после того, что сделал?
глава 20
Бет снова плакала, слезы делали ее и без того сомнительное зрение еще более расплывчатым. Снова увидеть Дэвиса, услышать его неискренние ласковые слова — это было уже слишком. Он уже получил то, что хотел, зачем ему возвращаться и играть с ней?
"Черт бы их всех побрал", — подумала она, проезжая сквозь ночь на красный сигнал светофора. Она выехала на шоссе, отчаянно пытаясь сохранять спокойствие. Она знала, что слишком пьяна, чтобы сесть за руль, но ей нужно было убежать от него, от него и всего остального мира.
Почувствовав внезапный приступ тошноты, она съехала с дороги и выбралась из машины как раз вовремя, чтобы открыть дверь, но…
— Серьезно? — крикнула она в небо, увидев, что натворила. — Ко всему прочему, из-за тебя пострадали мои любимые туфли?
Сидя на капоте своей машины, она стянула их и с отвращением бросила на землю. Оглядевшись, она поняла, что на самом деле остановилась именно там, где намеревалась. Каким-то образом ей удалось добраться до живописного Оверлука, своего настоящего места назначения.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Ее родители провели свое первое свидание прямо здесь, на песке под этими утесами, и солнце согревало их.
Закрыв глаза, она представила, что ей снова десять лет, как она тянет маму за руку, торопясь спуститься к песку и воде.
Кэндис, конечно, не хотела иметь ничего общего со всей этой поездкой, стояла, покраснев, у машины и в сотый раз спрашивала, почему они всегда ездят отдыхать в свободные или дешевые места. Почему они не могли хоть раз сходить в Диснейленд или морской мир, черт возьми, она даже просила Лего-Ленд.
Родители, как всегда, были терпеливы и изо всех сил старались объяснить ей, что все деньги возвращаются в "Стирлинг". Что еда на столе, одежда на спине и крыша над головой-это само по себе благо.
Вся остальная роскошь жизни могла подождать, пока "Стирлинг" не оставит свой след в кулинарном мире. После этого они купят ей все, о чем она когда-либо мечтала.
И какое-то время Кэндис молчала обо всем, но постепенно снова принималась за дело. Когда они все еще отказывались уступать ее дорогим вкусам, она начала копить чаевые. Когда ее средства не увеличивались достаточно быстро, она начинала красть деньги Бет и Эмили, когда они не видели.
К реальности Бет вернуло карканье нескольких чаек, которые высадились посмотреть, есть ли у нее что-нибудь съестное.
Прогнав их прочь, Бет попыталась вернуться к своим мечтам о солнечном свете и счастье, но все, что она сейчас могла себе представить, это тот день, когда они с Эмили были там, чтобы развеять их прах.
Даже тогда Кэндис была слишком занята своей собственной жизнью, чтобы помочь ей пройти через это. Это был серый и дождливый день, когда они стояли прямо на этом месте, глядя на воду, разделяя воспоминания всей своей жизни, прежде чем спуститься по тропинке к песку, прощаясь с единственной настоящей семьей, которая у них осталась, кроме друг друга.
Когда мать Бет погибла в автомобильной катастрофе, ее кремировали, а прах хранили в красивой деревянной коробке на каминной полке. Ее отец хотел, чтобы после его смерти их отпустили вместе в Оверлуке. Это был последний раз, когда они с Эмили шли по тропинке, ведущей от смотровой площадки к морю внизу. Больше всего на свете Бет сейчас хотела видеть своих родителей.
Неуверенно соскользнув с капота, она, шатаясь, подошла к перилам, ища тропинку, ведущую к воде внизу. Наконец найдя ее, она начала долгий путь по извилистой тропинке к песку и воде внизу.
глава 21
Дэвис и Эмили остановились на красный свет, пытаясь понять, в какую сторону повернуть. Дэвис посмотрел на Эмили.
— Куда она могла поехать? — потребовал он, хлопнув ладонью по рулю. — Подумай, Эмили, куда бы отправилась Бет, если бы ей было больно?
— Она хотела поговорить с родителями, — ответила Эмили, и лицо ее исказила паника. — Я никогда не видела ее такой. Она никогда в жизни не была так пьяна, даже когда умер ее отец, но после того, что ты сделал, кто может винить ее?
— Что я такого сделал? — Спросил Дэвис.
Эмили ахнула и зажала рот рукой.
— О Боже! — выдохнула она, осознав, что точно знает, где находится Бет. — Разворачивайся! Нам нужно выехать на шоссе. Едь на юг.
Включив двигатель, Дэвис посмотрел на нее.
— А что именно, по мнению Бет, я сделал Эмили? — спросил он.
— Езжай по старому прибрежному шоссе, это сразу за отметкой четвертой мили, — ответила Эмили, хватаясь за ручку над дверью, когда Дэвис на большой скорости повернул.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Что я сделал?! — снова потребовал он.
— Ты прекрасно знаешь, что сделал, — ответила Эмили.
Дэвис ехал так быстро, что они пропустили съезд, который искала Эмили, и им пришлось повернуть назад.
— Проклятье, — прорычал он, снова хлопнув ладонью по рулю. До следующего поворота оставалось всего три минуты, но Дэвиса не покидало ощущение, что каждая секунда на счету.
