казался на первый взгляд.
Оставалось надеяться, что проклятый псих не отнимет у нее много времени, и совсем скоро она снова окажется дома, усевшись в кресле у камина и забывая всю эту нелепую вылазку как дурной сон.
— Что это за тип? — Спросила Лиззи у агента, когда они остановились у лифта. Она не знала, хочет ли услышать от Митчелла ответ. Ей вполне хватило того, что сообщил по телефону помощник агента: какой-то ненормальный отказывается говорить с кем-либо, кроме «самой госпожи Найт». И точка.
— Это мы и пытаемся выяснить. Он называет себя чертом. — Митчелл кисло улыбнулся, будто прощупывал, уместна ли вообще здесь улыбка. Но увидев, что Лиззи никак не отреагировала, неловко пригладил волосы, поправил очки и снова обрел серьезный вид. — Мы поймали его на заправке «Грин-Оил», в семи милях от Сильвертауна. Он вырезал продавцу глаза и сжег бедолагу заживо.
«Бедолагу» — повторила в уме Лиззи и подняла взгляд к мигающим в лифте лампам, — «Точно новичок».
— А причем здесь я?
— У него было это. — Агент протянул Лиззи пакет со старинным пергаментом. Она взглянула сквозь целлофан на латинский текст и отдала пакет обратно Митчеллу:
— И что?
— Подпись, — он прижал пальцем бордовую закорючку в углу листа, которая показалась Лиззи похожей на ее собственную, — она выполнена кровью.
— Вот как? — Лиззи сделала вид, будто удивилась. — И вам что, ни разу не попадались психи, которые подделывают контракты с Дьяволом?
Агент Митчелл озадаченно на нее посмотрел. В тусклом свете его морщины казались неестественно глубокими.
— Кровь принадлежит вам, мисс Найт.
Лиззи взяла у агента пергамент и внимательнее всмотрелась в текст, который выглядел совсем свежим, но искусно стилизованным под старинный. Такой почерк мог подделать только тот, кто знаком с истлевшими трудами времен охоты на салемских ведьм. Но кому, черт возьми, понадобилась ее кровь?
Они вышли из лифта и направились вдоль коридора, мрачного и холодного, как в давно пустующей больнице. Лиззи захотелось остановиться и застегнуть ботильон до конца, но стена была слишком пыльной, чтобы можно было на нее опереться.
— Прошу, сюда. — Агент открыл дверь и сделал приглашающий жест. За столом сидел худощавый тип с острыми чертами лица и длинными засаленными волосами. Пыльный фрак словно сыпался в труху при каждом его движении. Парень казался невозмутимым и всем своим видом давал понять, что целиком контролирует ситуацию, несмотря на то, что его руки были прикованы к металлической столешнице.
Лиззи включила освещение на полную, но комната все равно походила на холодильную камеру, узкую и дешевую, в которой свет нужен был только для того, чтобы разглядеть, не пусто ли внутри.
— Лиззи Найт? — Парень сделал круглые глаза, после чего тут же нахмурился и посмотрел на собственные руки: будто хотел встать и обнять ее, но оковы не позволяли. — Не знал, что ты найдешь время прийти. Мартини? Виски?
— Выкладывай, что тебе нужно от меня! — Она бросила перчатки на стол и села напротив. Послышался щелчок, будто ножка стула соскочила с плитки.
— Контракт нарушен и подлежит аннулированию. — Протянул он таким тоном, словно говорит самоочевидные вещи.
Девушка холодно взглянула на него.
— Я не заключала никакой «контракт».
— А это тогда что? — Он достал из рукава пергамент, который минуту назад был у агента Митчелла. На его лице заиграла ехидная улыбка.
— Дерьмо! — Вскочив с места, Лиззи выхватила бумажку у него из рук. — Неужели типы вроде тебя способны на человеческие выходки?
— Ты что, в самом деле ничего не помнишь? — Он запрокинул голову, словно начал погружаться в транс. Девушка оторвала взгляд от пергамента и удивленно посмотрела на него.
— Что я должна помнить?
— Тысяча шестьсот семьдесят седьмой. Контракт на шестнадцать поколений вперед. — Парень поднял голову. — Думаешь, у тебя просто так зажигалки вместо рук?
Щелчок повторился, и стало ясно, что это отрываются болты расшатанной столешницы.
Она отошла в другой конец комнаты, скрестила руки:
— Я убила гребаного демона, вот за что мне такой дар…
Он хмыкнул и скривился, будто слышал эти слова уже сотню раз.
— Ну да, ну да…
У Лиззи возникло желание испепелить бумажку. Но это было бы так же бесполезно, как порвать на глазах официанта счет, чтобы не оплачивать его.
— Я не отвечаю за необдуманные действия своих предков. — Наконец выпалила она и швырнула сверток на стол.
Парень поднял указательный палец кверху, насколько позволяла цепь:
— В последнем абзаце сказано другое.
Стиснув кулаки, девушка едва нашла в себе силы сдержаться, чтобы не врезать ему. Но она понимала, что перед ней лишь пустая оболочка.
— Мне плевать, что там сказано. Отправляйся обратно к Дьяволу и передай, пусть забирает свои дешевые зажигалки. Мне ничего от вас не нужно, а поправку о свободе воли никто не отменял.
Он покачал головой:
— Придется нам кое-куда прогуляться.
Лиззи знала, что рано или поздно недосып сыграет с ней злую шутку. Поэтому дрожащие словно мираж стены, которые прямо на глазах стали покрываться плесенью и серой плиткой, удивили ее не так сильно, как могли бы. И только когда завибрировал пол, а с потолка посыпалась вполне ощутимая шелуха штукатурки, она поняла — все это происходит по-настоящему: комната для допросов стала медленно превращаться в туалет, такой же загаженный, обшарпанный и пыльный, как в каком-нибудь придорожном кафе.
Все это время парень продолжал сидеть к ней спиной. В какой-то момент Лиззи показалось, что у него неестественно отвисла челюсть. Но скоро она заметила еще большую странность, которая повергла ее в настоящий ужас: с дряхлеющей на глазах макушки стали быстро выпадать волосы, а голова сухо надломилась. Тело качнулось и начало издавать звуки, похожие на то, как если бы из дырявых мехов выходили остатки воздуха. Через полминуты за столом уже сидел не человек, а обтянутый кожей скелет в лоскутах истлевшего фрака.
— За него не беспокойся, — голос откуда-то сверху заставил ее вздрогнуть, — в таком виде я и брал его напрокат.
Дрожь прекратилась. В помещении запахло ни то серой, ни то подвальной затхлостью. Лиззи и не заметила, как
