Территория Ордена, остров Нью-Хэвен
22 год, 13 число 10 месяца, среда, 22.00
Я сидел в горячем джакузи, подставив левое колено прямо под струю гидромассажа и попивая ледяную «Корону» с ломтиком лайма, воткнутым в горлышко бутылки. Добьет меня этот горный туризм когда-то, неприспособлен я к нему более. Унесла все мои способности к скалолазанию маленькая, с коробку сапожного крема, пластиковая мина, даже не под моей ногой разорвавшаяся.
По крайней мере, позиции мне выбрать все же удалось – не зря мучился. Рельеф здесь засадам способствует, натуральная Чечня – если не вплотную к берегу, то лес и горы, горы и лес. Но тоже не все идеально, есть и сложность: последняя оборонительная позиция слишком далеко отодвигается от самого объекта обороны, и за счет этого создать приемлемую плотность огня там не очень получается – надо прикрывать уже несколько направлений, а наличных сил будет не так чтобы много. И если что-то пойдет не так, то и отход будет с проблемами, что уже совсем не радует: нельзя лишать бойца возможности вовремя смыться. А тут получается, что если собьют с позиций, то уже противник окажется на высотах, а отступать придется по равнине, прилегающей к аэродрому. Плохо. Думать, думать, думать. Лучше бы не допустить боя на этой позиции: потерь тогда не миновать.
Несмотря на то что вода бурлила и где-то внизу, под пальмовыми досками террасы, гудела электропомпа, я услышал приближающиеся шаги. Две пары ног шли по окружающей дом дощатой веранде. Я подтянул поближе брошенный на пол халат, под которым лежала «гюрза» без кобуры. Остров здесь безопасный, но уж никак не для меня, нелегально проникшего и собирающегося эту самую безопасность разрушить. Тут уже все устройство мироздания тебе намекает, чтобы безоружным не шлялся.
Но пистолет не потребовался. Из-за угла дома появились Светлана и Катя, улыбающиеся и вообще довольные собой. Катя к тому же несла в руках большой пакет из упаковочной бумаги. Я убрал руки от халата, вздохнул преувеличенно тяжко.
– Дорогие, я здесь как бы ванну принимаю, – сказал с укоризной. – Не одет я, знаете ли. Могли бы предупредить о своем появлении или постучаться, на худой конец. Как примерные девочки.
– Ладно, чего я там не видела? – отмахнулась Светлана. – Застенчивый какой.
– Я не видела! – подняла руку Катя.
– А тебе и не надо – ты на меня смотри, – засмеялась Светлана, затем обратилась ко мне: – Уверены, что ты даже не ел сегодня. Китайскую еду будешь? Мы о тебе позаботились.
– Буду, – честно сказал я, хоть и не большой поклонник китайской кухни.
– Не злись: наружная дверь закрыта, как бы мы еще внутрь попали? – сказала Светлана.
– С этой стороны открыта, заходите в дом, – махнул я рукой.
Они зашли в дом, а я подтянул к себе полотенце. Хорошо, что они дали минут тридцать спокойно посидеть: колено вроде бы угомонилось. Стараясь не слишком опираться на левую ногу, я выбраться из джакузи, вытерся, набросил халат, а на халат сверху через плечо – пояс с кобурой, на манер «бандольеро». Открыл дверь с террасы в гостиную, вошел внутрь. Вечера уже стали прохладней, чувствовалось приближение сезона дождей, и кондиционер я не включат. Дом был полон застоявшихся ароматов цветов, которые росли в горшках и длинных низких вазонах вдоль окон. Светлана рассматривала лежащую на кофейном столике «девятку» с коллиматорным прицелом и глушителем, Катя возилась с тарелками за барной стойкой, на кухне.
– Серьезно подготовился, – сказала Светлана, положив автомат на место. – Ты же вроде бы не собираешься здесь никого отстреливать сегодня?
– Кто знает, как дело повернется, – неопределенно ответил я. – Сама понимаешь, как может быть. Сначала вроде ничего, ничего, а потом как подопрет кого-то пристрелить – хоть плачь.
– Маньяк, – хихикнула она, а затем спросила: – Когда твоя девушка прилетает? Сеньорита Гомез, если я не ошибаюсь?
– Да, сейчас Гомез, – подтвердил я. – Завтра прилетает.
– Одна?
– Нет, – покачал я головой. – Еще трое с ней. Первая группа.
– Ты сам встречаешь?
– Сам. Это нормально? Проблем не будет? – поинтересовался я.
– Нет, – ответила Светлана, отходя от столика и усаживаясь в кресло. – У вас обоих идеальные документы, можете ездить куда угодно и делать что угодно. Только ты сам, лично, Родману на глаза не попадайся, и все. А больше тебе опасаться некого. Ты меня с ней познакомишь?
– Зачем? – аж подскочил я.
Мне эта мысль не показалась удачной. Можно сказать вовсе не показалась, то есть вообще. Может быть, Светлана и изменила склонности, предпочитая Катю мне, но, зная характер Бониты и то, что до совсем недавнего времени сама Светлана упорно тащила меня в постель… Трудно сказать, во что такая «встреча в верхах» выльется. И вообще считается моветоном знакомить «бывших» с «нынешними». Этому еще в школе на уроках природоведения учат. Кажется.
– Ты не сможешь в будущем прятать нас друг от друга, – заявила Светлана. – Я уступила тебя и вообще изменилась. Она получила тебя, но наверняка подозревает меня в том, что я до конца не отошла в сторону. А нам с тобой, да и с ней тоже, предстоит еще много впереди, если, конечно, тот союз, который мы заключили с тобой, хоть чего-то стоит. Поэтому лучше познакомь нас, не создавай лишнего напряжения. Я же не дура – сумею повернуть ситуацию к лучшему.
Говорила она это все серьезно, медленно, словно пытаясь насильно вдавить каждое слово мне в извилины.
Нет, Светлана очень, очень даже не дура. Настолько, что если кто-то решит выставить в музее экспонат под табличкой «Не дура», то выставлять придется ее восковую копию. Но, зная ее характер, задумаешься – захочет ли она повернуть ситуацию к лучшему? Хотя почему бы нет? Если она рассчитывает на мою помощь в будущем, вряд ли она будет рубить сук, на котором сидит. Такая метафора применительно к сексуальным отношениям меня насмешила, и я улыбнулся.
– Ты чего скалишься? – спросила она.
– Да так, неважно, – махнул я рукой. – Наверное, ты права. Лучше сразу с этим разобраться.
Светлана удовлетворенно кивнула, словно подчеркивая свою победу.
– Катя тоже будет присутствовать, – сказала она, отпив пива из запотевшего бокала. – Мы понежничаем с ней, чтобы не было сомнений. За попки друг друга похватаем, под юбочки полезем.
– У вас и юбочки есть? – удивился я. – А вообще слишком откровенно не нежничайте, а если нежничать все же будете, то не публично – приезжает еще один мужик из Аламо.
– Кто, «ветвь Давидова» или «горец»? – заинтересовалась Светлана.
– Ближе к «горцу», и не экстремист, но все же… – сказал я неопределенно. – А так – нормальный, бывший сержант морской пехоты. Наш друг. И с ним дочь.
– Дочь – здесь? – удивилась Светлана и затем уточнила на всякий случай: – В смысле дочь твоего друга приехала поучаствовать в похищении, ограблении и убийстве?
– Да. Мама у нее давно умерла, девочку вырастил папа. Как сумел, – подтвердил я. – Красивая девочка, но еще к красоте она прекрасно стреляет, водит самолет и все наземные виды транспорта, может отдубасить парочку здоровых мужиков и водит шашни с профессиональным диверсантом.
– Впечатляет, – ернически кивнула она. – Тоже хочу. Не с диверсантом в смысле, а с ней хочу.
– Светлан, ты дошутишься, а с ней шутки опасны, – усмехнулся я в ответ на ее заявление.
– Ладно, не напрягайся. – Она опять отпила пива из бокала. – Я теперь всех красивых девок хочу, как прорвало. Если есть лишние – привози.
Катя подошла к нам с подносом, на котором стояла целая куча картонных коробочек, разрисованных красными драконами, три тарелки и три набора палочек для еды.
– Так, смотрите. – Она ткнула палочками в первую коробку: – Вот здесь ребрышки в соли и перце, это – курица «по-сычуаньски» в остром соусе, стеклянная лапша, рис с тремя вкусами, свинина с креветками и бамбуком в коричневом соусе, а вот здесь… забыла, что здесь, – разберетесь.
Катя изменилась, и при этом в лучшую сторону. Не внешне, а по внутреннему содержанию. Все та же прическа «мальчик-отличник» с высоко подбритой сзади тонкой шейкой, все те же прямоугольные очки в тонкой оправе, изящная фигурка, тонкие руки с красивыми ладонями. Но если раньше она была постоянно напряжена, готова к любому бою и любым поступкам в борьбе за личное благополучие, то теперь было видно, что у нее все хорошо и это самое благополучие достигнуто. Появилась некая вальяжность во взгляде и речи, даже движения стали более плавными и ленивыми. Я заметил, что и Светлана смотрит на нее даже с нежностью. Как на любимую кошку.
Манера одеваться у Кати тоже изменилась, потому что теперь она скопировала таковую со своей любовницы. Те же узкие, эластичные джинсы, как у Светланы, та же мужского покроя сорочка от «Пинк» с лондонской Джермин-стрит. Только на ногах не мокасины, а массивные ботинки, которые ничуть не портили ее, а наоборот – подчеркивали изящность телосложения.
