Рев по ту сторону склона доказал, что варвар попал, куда метил, в глаз каменного великана. Конан осторожно высунул голову и увидел, что противник, остановился и озирается по сторонам, поворачиваясь всем телом.
— Эй! Ты, кусок окаменевшего дерьма! — выкрикнул Конан.
Чудовище медленно повернулось на крик, и варвар повторил предыдущую попытку с тем же результатом — камень вновь попал в расселину, напоминающую глаз.
О-о-о-у! — раздался рев такой силы, что киммериец неожиданно для себя даже отпрянул. — А-а-а!
— Еще?! — выкрикнул Конан и швырнул в опустившегося на одно колено истукана еще парочку камней. — Выбью вот сейчас твои гляделки!
Только молниеносная реакция спасла варвара от возмездия, потому что великан выпрямился, держа в руках здоровенный обломок скалы величиной с повозку.
Движения истукана были медленными, но валун летел стремительно, и быстрые ноги едва успели унести варвара с места засады, как туда с грохотом ударилась глыба.
— А-а-а! — истошный рев великана потряс округу, и он медленно зашагал в сторону киммерийца.
Конан, оглядываясь назад, побежал по каменистым склонам. Великан с грохотом и ревом преследовал его, и хотя каждый шаг он делал медленно, но зато какие это были шаги: двадцать-тридцать локтей сразу! Временами гул шагов затихал, и это было самым опасным: вслед за тишиной в направлении киммерийца летел какой-нибудь огромный камень или целое дерево, и только ловкость спасала его от неминуемой смерти.
После этого преследование продолжалось. Между каменным великаном и Конаном все время оставалось несколько десятков шагов, и временами киммерийцу удавалось даже увеличить тот разрыв до сотни, но бесконечные прыжки в сторону и попытки увернуться от смертоносных снарядов, вновь сокращали расстояние между ними. Но вот наконец показалась каменная гряда, а которой виднелась плоская вершина утеса. Конан остановился и в свою очередь швырнул в великана парочку камней, правда, на этот раз без особого успеха. Истукан остановился, выбирая, что бы запустить в ответ, и в это мгновение киммериец искусно метнул в него веревку с петлей на конце. Петля скользнула по каменной голове, и варвар, дернув конец, чтобы затянуть веревку на шее каменного великана, припустил что есть мочи к обрыву.
— А-а-а! — хотя Конан уже привык к преследующему его рыку, на этот раз рев казался особенно грозным.
Конан подбежал к краю, держа в одной руке конец своего аркана; пошарив глазами, он нашел конец веревки, что оставил, и, схватив ее, прыгнул вниз.
Он повис над грохочущим потоком и, качнувшись, уцепился за сплетенную им сеть.
Быстро перебирая руками, он постарался проскользнуть подальше от края утеса, под каменный навес.
И вовремя, потому что увидел, как огромная голова показалась из-за края скалы, высматривая киммерийца.
Уцепившись ногами за свою паутину, варвар что было сил дернул конец аркана, и его замысел сработал: истукан наклонился так низко, что даже легкого толчка хватило, чтобы он потерял равновесие и, увлекая за собой чуть не половину каменного навеса, рухнул вниз.
Конан, словно паук, повиснув на остатках сплетенной им сети, наблюдал, как это чудовищное порождение Сета с ревом и грохотом рухнуло на усыпанный крупными валунами берег реки и раскололось на части. Осколки брызнули во все стороны. С шумом разбрызгивая воду, огромная нога шлепнулась в поток, а потом, подпрыгивая на неровностях берега, туда же скатилась и голова.
Киммериец вздохнул и вытер пот со лба. Он почувствовал, как отпускает напряжение, в котором он находился все время преследования, когда, как заяц, петлял и увертывался от каменного истукана.
— Ты выполнил свою работу, — раздался знакомый густой голос. — И я отблагодарю тебя.
Варвар поднял голову, но тут же, помянув в очередной раз Нергала, опустил ее: над ним был только нависающий каменный карниз.
— Против тебя зреет заговор, — продолжал голос. — В награду за службу я дарю тебе медальон, который предупредит об опасности. Прощай.
В то же мгновение киммериец почувствовал прикосновение к груди; затем все вокруг заволокло черным туманом.
Когда дымка рассеялась, Конан вновь очутился на поляне во впадине, куда свалился, преследуя подраненного оленя.
— Его величество внизу! Здесь! — послышались голоса, и король Аквилонии, подняв голову к обрыву, увидел егерей и барона Самору, который радостно махал ему руками.
Бросили длинную веревку, и киммериец тотчас вскарабкался наверх.
— Мы чуть не потеряли своего короля, — возбужденно рассказывал Самора, держа под уздцы оседланную лошадь. — Никто не мог угнаться за тобой. А олень хорош, очень хорош, ничего не скажешь!
Варвар повернулся на кивок барона и увидел тушу оленя, в которой торчал его дротик и обломок стрелы.
«Я что, действительно свалился вниз? — подумал он. — Что-то не припомню… И еще пень какой-то мерещится, будто бы он разговаривал со мной… ходячая каменная статуя… демоны меня возьми, что за бред!»
Король вскочил на коня и поехал вместе с бароном впереди егерей.
Самора оживленно обсуждал перипетии погони за дичью, а киммерийца не покидала мысль, будто он позабыл что-то очень важное.
— …Я услышал треск ветвей и поскакал сюда… говорю ему: вот след, где пролетел конь короля, а этот болван не видит… ха-ха-ха, — заливался хохотом любитель скачек и охоты. — Пить надо меньше, тогда и зрение будет хорошим… ха-ха!
«Он прав, — рассеянно кивая барону, думал киммериец. — Выпил с утра два кувшина, вот и мерещатся говорящие пни…»
Однако вечером, когда вернулись с охоты, Конан обнаружил на своей груди узенькую цепочку с прикрепленным к ней медальоном из какого-то непонятного материала.
— Копыта Нергала! — выругался варвар, разглядывая непонятно откуда взявшуюся вещицу.
— Чье же это? У меня такой побрякушки никогда не было И как она очутилась у меня в кармане?
Он поискал глазами какую-нибудь шкатулку, чтобы сунуть туда ненужную вещицу, но вдруг явственно услышал низкий голос, шедший непонятно откуда:
— Надень на шею и не снимай по крайней мере в ближайшие полгода. Если поблизости окажется человек, который будет представлять для тебя опасность, медальон даст знать. Это моя благодарность за работу.
— Так, дожили, уже демоны каркают у меня в голове! — недоуменно огляделся киммериец. — Это что же, старческое слабоумие подходит?
— С тобой все в порядке, — голос в его мозгу звучал ровно и глуховато, словно издалека. — Просто я стер из твоей памяти кое-что произошедшее сегодня днем… или вчера… или тысячу лет назад… понимай, как хочешь. Ты сделал для нас очень много, но я не могу сохранить тебе память об этом. Такова воля богов, покорись ей, и сделай так, как я сказал.