Михаил ещё раз взял в руки блокнот, записал вторым пунктом: проверить возможные связи подполковника с должностными лицами в регистрационной палате.
– Что за странная присказка «эть-геть»? – пробурчал Михаил, возвращая письменные принадлежности на столик. Ольга услышала – откликнулась:
– Она не странная, она для меня страшная… Просто Лёнчик произносил её всегда, когда у него что-то получалось так, как он хотел. И это чаще всего было не gut для окружающих…
– Простите…
– Ничего… Дальше пошло самое неприятное. Леониду Михайловичу надо было строиться. Он попросил у мамы миллион.
– Долларов?
– Рублей. Начал возводить дом. Вы видели их усадьбу, Мцыри? Особняк с часовой башней, русская и турецкая баня, крытый бассейн, три отапливаемых теплицы, гараж с подземным погребом размером в две сотки и прочее-прочее…
– Конечно, там не один миллион вложен…
– Больше денег у мамы он не просил, а строительство ни на минуту не прекращал. Говорил, что взял кредит в банке под тёщину квартиру, продал часть украшений Стефании Петровны, ужался в бюджете. В общем, всех победил и дворец построил. Только вот доходы нашей фирмы упали процентов на двадцать. Прямо беда!
– Выяснили, почему вдруг?
– Выясняли, но ничего не обнаружили. Пришли к выводу, что упал спрос. Но однажды возвращаясь из московской командировки, я на трассе нагнала нашу гружёную фуру с детским питанием. Дело шло к вечеру. До Сартова ходу ещё часов пять. Я решила не терять ребят из виду всё-таки на большой дороге небезопасно ночью, тем более что в машине я одна. Водитель фуры с экспедитором, видимо, торопились, хотели добраться домой хотя бы к рассвету. Я тоже. Поэтому гнали не останавливаясь. Когда въехали в город они неожиданно повернули не в сторону наших складов, а совершенно в противоположную. Тут я, как хороший пёс взяла след…
Дверь в «переговорную» открылась и возникшая голова Светы спросила:
– Чай?
– Скажу когда! – махнула рукой Ольга. – В общем, часть товара в коробках сгрузили в каком-то гараже. Чей гараж – я тогда ещё не знала. Пришлось ночевать в машине в надежде, что утром кто-то должен появиться, и угадала. Примерно в семь часов утра к гаражу подъехала машина Лёнчика. Он загрузил полный багажник, повёз это всё не куда-нибудь, а в нашу торговую точку к специализированному павильончику на Сенном базаре. Дальше додумать было уже просто. Стало понятно, куда девались наши двадцать процентов прибыли.
– Куда? – брови Михаила приняли любимую позу – домиком.
– Он просто менял купленный им товар на деньги, вырученные в нашем магазине за аналогичный, но уже проданный товар. Естественно, делился с продавцом. Видите как хорошо? Все при деле: экспедитор по его списку закупал ему детское питание. Заместитель директора всегда мог беспрепятственно залезть в компьютер и точно знать, что уже продано. Экспедитора не обижал – отстёгивал премиальные. Все доставлялось на арендованном и оплаченном маминой фирмой транспорте. Продавцам за подмену он платил чуть больший процент, чем они получали у мамы. Недостач нет. Всё на месте. Оправдание одно – ну, не берут! Спрос упал. У Лёнчика чистая прибыль без расходов, налогов и прочих отчислений. Вот такой маленький гешефт.4
– Лихо!
– Я тогда рассказала маме о своём открытии, и мне показалось, что она больше расстроилась не от самого факта жульничества брата, а оттого, что об этом узнала я. Ну уж тут дочка Оля, то бишь я, закусила удила, допёк, знаете ли… Маме пришлось с ним объясниться. А так как Ольга Ленина является полноправным совладельцем фирмы, говорить пришлось при мне. И тут моя боевая мама, смущаясь, попыталась растолковать братцу, что он играет не по правилам. И дело не в потере прибыли, а в моральном климате в коллективе. Получалось, что все и всё знали, шушукались между собой, скрывали… Она предложила ему – если он собирается заниматься бизнесом основанном на собственных средствах, то да – вопросов к нему не будет, пусть тратит, куда хочет, но в этом случае расходы должны восполняться соответственно. Леонид Михайлович фыркнул, бросил ключи от кабинета на стол и ушёл. С того дня мы с ним больше не общались…
– Он что же, не навещал свою маму, бабушка ведь живёт у вас?
– Нет, не навещал! – резко ответила Оля.
Михаил понял – в этом направлении не стоит дальше задавать вопросы.
– Подскажите, пожалуйста, как зовут того экспедитора, – Михаил вновь открыл блокнот, но Оля остановила его жестом руки:
– Фамилия – Игорь Самсонов, но это не та соломинка, за которую стоит тянуть.
– Почему?
– Мама уволила Игоря сразу. Она не могла работать с людьми, не доверяя им. Мальчик не пропал, на следующий день устроился к конкурентам, сдал все явки, пароли, а главное, поставщиков и нюансы договоров. Те за зарплатой не постояли – наградили щедро. Так что на подполковника Сперанского у него жалоб нет.
– Кто-нибудь из продавцов пострадал?
– Те, кто работал с Лёнчиком? – спросила Ольга и, не дожидаясь подтверждения вопроса, ответила, – они с перепугу тоже утекли в фирму – конкурент. Ну и бог с ними, не стоят они того, чтобы о них вспоминать. Мама сильно переживала. Корила себя за то, что не предложила брату стать соучредителем фирмы. Волновалась, печалилась о том, как он, видимо, страдал от неловкости быть её подчинённым. Через год она заболела, врачи сказали: рак – болезнь печали. Но я, Мцыри, в её болячке виню не только его. Нет, конечно! Бизнес, вообще, постоянное потрясение! Он просто чуть-чуть добавил…
– Объясните, Оля, почему в одной семье два таких разных человека выросли?
– Выросли? – Ольга на минуту задумалась. – Его просто больше удобряли. Младший, с ним тютюшкались. Рос тепличным. У него над головой всегда был потолок, а у мамы небо… вот и вся разница.
– Ольга, разрешите закурить? – хозяйка кивнула, и Исайчев двинулся к приоткрытому окну, ухватив на ходу с переговорного стола пепельницу.
С удовольствием вдохнув пряный дым сигареты, на выдохе спросил:
– С вашей бабушкой разрешите поговорить?
– Не получится, и не потому, что не хочу. А потому что ей восемьдесят пять лет и сильная старческая деменция5. Она меня-то нечасто узнаёт.
– Где она сейчас? – резко развернулся от окна Михаил.
– Дома, – Ольга удивлённо взглянула на гостя. – Вы что, Мцыри, решили, что я родную бабушку могу куда-нибудь сдать?
Виноватая улыбка чуть тронула губы Исайчева:
– Простите, ради бога, счастлив, что это не так. В войну своих не сдавали, а сейчас повсюду…
– Надеялась, вы обо мне иного мнения. Хотя простительно, мы знакомы всего час-другой. И всё-таки вам, я бы такого вопроса не задала, – в голосе Ольги звучала обида…
Михаил затушил сигарету и медленно двинулся к креслу, на котором сидела Ольга.
– Поверьте, Оля, если бы мы познакомились при других обстоятельствах, я бы тоже не задал, но…
– Ох, уж эти, но… Я не обижаюсь… По роду своей деятельности часто приходится задавать людям неудобные вопросы. Пошли дальше…
– Вы знакомы с некто Владимиром Григорьевичем Сибуковым?
– Конечно, это друг мамы, ещё с тех пор, как Лёнчик учился в военном институте. Сейчас дядя Володя в нём преподаёт. Он часто приходит в гости. Приходил… – Ольга встала с кресла и, опустив голову, стала ладонями разглаживать юбку. – Теперь только ко мне, и чуть реже… Когда мама была жива, мы…, – Ольга замолчала и в неожиданно наступившей тишине стало слышно, как она проглотила подступивший к горлу комок.
Тишину нарушил и другой звук – скрип двери. Вошла Светлана. Секретарь вручила хозяйке записку, прочитав которую Ольга виновато посмотрела на Михаила, дождалась, когда Света покинет кабинет, сказала:
– Нам придётся прерваться, простите, клиенты плачут… Нужно срочно уехать…
– А обед? – огорчённо спросил Исайчев.
– Не может ли, многоуважаемый Мцыри, заменить свой обеденный реверанс на вечерний. Меня, действительно, очень ждут…
– Заменить нельзя отменить! Где поставим запятую?
– Я поставила бы после первого слова. Хорошо?
– Хорошо! – Михаил посмотрел на часы, уточнил, – в двадцать ноль-ноль на углу улиц Вольской и Советской у кафе «Горячий шоколад», идёт?
Ольга утвердительно кивнула.
– Миша, не забудьте взять блокнот со столика и запишите туда ещё один пункт: поговорить с Владимиром Григорьевичем Сибуковым, мне, кажется, для полноты портрета подполковника Сперанского это сделать необходимо… Он знал его с той стороны, о которой мы с мамой даже не догадывались…
Глава 8
Роман Васенко сидел за рабочим столом и с интересом наблюдал за старшим товарищем. Михаил на листке бумаги чертил круги, треугольники и прочие геометрические фигуры.
– Михал Юрич, – обратился Роман, прерывая странное занятие коллеги. – Как прошла встреча с Ольгой Лениной?
