— Недавно принц посадил Минни в экипаж и отвез в «Павильон». Она была в восторге.
— Как он любит девочку!
— А она его.
— Ну, что тут поделаешь?
— О, Пиг, какая же ты глупышка! — Мария взглянула на мисс Пайгот с любовью. И добавила: — Я тоже.
Но к чему было тревожиться чудесным майским утром, когда все складывалось прекрасно, когда улица пестрела модными нарядами прогуливающихся дам и джентльменов, и каждую минуту кто-нибудь поднимал голову и кланялся величественной женщине, сидевшей на балконе. Некоторые называли Марию Фитцгерберт «миссис Принц», переняв это прозвище у старого Курильщика, который каждое утро окунал принца в море; для других же она была Королевой Брайтона и истинной принцессой Уэльской. Хотя, конечно, принц, думая о благе государства, женился на другой, и скандально известная принцесса Уэльская жила отдельно от него в Монтэгю-хаусе... ну и, кроме того, на свет появилась юная принцесса Шарлотта. Все это доказывало, что миссис Фитцгерберт не может быть законной супругой принца, ибо в противном случае как бы он женился на чужеземной принцессе и произвел на свет ребенка, которому суждено унаследовать трон?
Ах, все это было так запутано, что Мария охотно последовала совету мисс Пайгот и постаралась позабыть про неприятности.
А тут еще и Минни появилась... очаровательная, изящная крошка вышла на балкон, ускользнув из классной комнаты ради того, чтобы провести часок с мамой — Минни называла Марию «мамой», и никто, никто не мог этому помешать!
— Минни, радость моя! Пигги сейчас принесет сюда чаю.
— Это прекрасно, мамочка. Какой сегодня славный денек! Но, может, вам стоит накинуть шаль?
— Пигги меня уже за это поругала. Так вы из меня вдвоем старуху сделаете!
Минни сбегала в дом и, вернувшись с серой шелковой шалью, накинула ее на плечи Марии.
— Милое дитя, что бы я без тебя делала? В глазах Минни сверкнул страх.
— Но ведь вы не останетесь без меня!
— Мы сделаем все, что в наших силах.
— Никто не посмеет пойти против воли Принни!
— Дорогая, это решит суд. Твоя тетя может заявить, что она твоя родственница, а я — нет.
— Но моя мама отдала меня вам!
— Не расстраивайся, дорогая. Мы подождем решения суда и сделаем, как нам велят.
— Если меня заберут от вас, я не буду их слушаться.
— Но мы все равно сможем с тобой встречаться.
— Нет, мой дом здесь. Я не представляю себе жизни в другом месте. И вы — моя дорогая мамочка. Другой я не знала и никогда не признаю.
— Милая Минни, ты мое утешение.
Минни встревожилась. О Боже, неужели Принни опять себя плохо вел? Она была много наслышана о дурных поступках Принни. Когда Минни сидела у него на коленях и они вместе смеялись, он был таким веселым и счастливым. Принни всегда смотрел на Марию с нежностью, а стоило ему заговорить о том, как они счастливы втроем, на глаза его наворачивались слезы. И все же о Принни ходили нехорошие слухи, и Минни знала, что порой мама из-за него страдает. Когда же Минни играла с Шарлоттой, сия чрезвычайно осведомленная юная особа — а она все вокруг подмечала и не уставала твердить Минни, что той, к несчастью, Бог не дал такого таланта — частенько поверяла ей разные тайны. В результате становилось понятно, что все совсем не так прекрасно, как кажется с виду. Существовали подводные течения, о которых Минни не имела понятия. Вот поэтому-то мама нередко грустила, а Пигги сердито стискивала зубы.
Однако когда в доме снова появлялся этот большой сиятельный красавец, когда он смеялся, плакал и восклицал, как он счастлив вновь очутиться дома со своими близкими и как прекрасна жизнь, Минни опять начинало казаться, что так будет всегда. Всегда он будет сидеть здесь, и всегда у него на шее будет элегантный платок, который словно пытается удержать подбородок на месте, не дать ему вырваться. («О, мой подбородок! — воскликнул принц, услышав однажды это замечание Минни. — Открою тебе один секрет. У меня не один подбородок!») Ткань камзола была такой гладкой на ощупь и так аккуратно облегала торс... а на груди сияла бриллиантовая звезда, вид которой неизменно завораживал Минни. Да, это был поистине сказочный принц, и она любила их с Марией больше всех на свете. А мисс Пайгот числилась в этом списке третьей, сразу же вслед за принцем и мамой. Тут был их дом, и трое взрослых образовывали магический круг, в середине которого находилась Минни. Но если Мария — мама, то Принни — папа? Хотя, конечно, трудно представить себе Принни в подобной роли, тем более что, вообще-то, он отец Шарлотты.
«Ладно, — думала Минни, — он просто мой Принни, и наши имена звучат в рифму».
А Мария, глядя на малышку, думала:
«Может быть, следует ее подготовить? Для бедняжки будет страшным ударом, если ее отсюда увезут. Я уверена, ее тетушка Уолдергрейв постарается сделать Минни счастливой, но Минни — такое верное создание, она уже отдала свою любовь мне».
«Господи, сделай так, чтобы мы выиграли этот процесс», — думала мисс Пайгот.
***
Попивая чай, Мария вспоминала, как она впервые увидела Минни. Это случилось в страшный период ее жизни, когда принц Уэльский женился на принцессе Каролине Брауншвейгской. Произошло это более десяти лет тому назад, но Мария никогда не забудет тот день... Орландо Бриджмен, лорд Брэдфорд, принес ей известие о том, что бракосочетание состоялось. Мария упала без чувств. Ей казалось, что всему конец.
Однако потом она прониклась к принцу жалостью, ведь до нее дошли слухи о том, что он ненавидит этот брак и жена ему отвратительна. Едва принцесса зачала ребенка, принц решил, что он выполнил супружеский долг и оставил ее. А после рождения малышки Шарлотты объявил, что больше никогда не будет жить с женой. Мария знала, что он ее терпеть не может; принцу было противно даже слышать ее имя, и он почел бы за величайшее счастье, если бы ему предоставилась возможность избавиться от Каролины. И вот теперь началось расследование... кто знает, к чему все это приведет?
Мария думала, что их любовь с принцем оборвалась, но она ошибалась. Он устал от леди Джерси, которая первое время после свадьбы оказывала на него сильное влияние, и предпринимал попытки вернуться к Марии. Принц, как всегда, не помнил себя: он просил, умолял, он использовал все средства, к которым прибегал раньше... В основном, грозил Марии, что непременно умрет, если она не смилостивится над ним. Он даже попытался покончить жизнь самоубийством. Кое-кто, правда, утверждал, что это было ненастоящее самоубийство, а спектакль, но Мария предпочитала верить в искренность принца. Она не сдавалась и упорно твердила, что, женившись на Каролине Брауншвейгской, он предал их брак.
