– Я вчера тесто приготовила! – улыбаясь, с гордостью заметила мать при виде изумления Гали.
– Спасибо, мамочка, милая! – поспешно запихивая в рот куски и бросая умоляющие взгляды на настенные часы, выговорила Галя. К чёрту диету, в другой раз о фигуре заботиться…
В тридцать пять минут седьмого она выскочила из квартиры. Ещё через три минуты застыла на остановке. Ну, и где же автобус?..
Она уже начала сожалеть, что не пошла пешком, когда – без четверти – на шоссе появился желанный объект. Дверь открылась… Галя не успела ужаснуться тому, как внутри набито – вцепилась в поручни, поднатужилась, влезла, сзади надавила дверь…
– Проездной! – пискнула девушка по привычке – и тут же спохватилась, что проездной-то у неё московский. Однако трепетать в ожидании контролёра было некогда, взгляд устремлялся в окно, за которым мелькали знакомые, но полузабытые очертания кварталов, зданий.
– Не скажете, когда военкомат? – придушенным голосом произнесла она, обращаясь к спине стоящей впереди женщины.
– Сейчас! – ответили ей из глубины автобуса. – Все выходим! – И девушка немного успокоилась. Автобус затормозил, с жалобным дребезжанием открылась дверь – и Галя чуть не упала, вылетев наружу под мощным напором других пассажиров. Отпрянув в сторону, чтобы не оказаться затоптанной, оглянулась: ага, вон там, у того здания, толпа, наверное, то самое и есть… Да, десятки пассажиров – молодые парни, сопровождаемые родителями, изредка девушками, – направились к этому самому зданию. Переведя дух, девушка присоединилась к остальным. Подойдя ближе, начала всматриваться в толпу…
Она чуть не вскрикнула от неожиданности, когда чья-то рука мягко охватила её ладонь.
– Женя!
– Милая, спасибо тебе, что пришла! – и, прежде чем Галя опомнилась, юноша, у которого за плечами оказался рюкзак, обнял её и поцеловал в щёку.
– Я тоже хочу! – произнёс кто-то рядом, и Галя шепнула новобранцу:
– Милый, не сейчас! Все смотрят!
– А мне всё равно, пусть глядят. Моя невеста – самая красивая в мире!
Галя почувствовала, что краснеет. Всё-таки, несмотря на поцелуи, она не была уверена, что действительно согласна выйти замуж за Женю. И потом – ну почему именно сейчас все эти уточнения? Ей пришло в голову, что юноша для того и форсирует объяснение, чтобы меньше рисковать получить отказ.
– А тебя никто не провожает? – поинтересовалась она, высвободившись из объятий.
– Мама болеет, – вздохнул молодой человек.
– В шеренгу по двое – становись! – выкрикнул зычный бас. Женя печально улыбнулся:
– Как жаль! Мне пора!
– Не волнуйся, я здесь! – ободряюще кивнула ему девушка. Кругом топали десятки ног, парни становились в шеренги, и Женя подчинился команде. Когда он занял своё место среди других, бросил взгляд на Галю, и та ободряюще подмигнула.
– Равняйсь! Смирно! – гремел бас. Рядом с Галей встали другие люди, провожающие своих мальчиков. Матери утирали слёзы, отцы сдерживали эмоции, но тоже не выглядели радостными. Кто-то толкался, и Галя поспешила сдвинуться, но так, чтобы не терять из поля зрения юношу, ради которого пришла сюда. Тем временем, началась поименная перекличка. Галя невольно вздрогнула, когда офицер назвал Женю и тот ответил: «Я!». Дальнейшее виделось как бы сквозь туман: тихие причитания женщин вокруг, выкрикиваемые имена-фамилии – и ответы призывников… затем – команда: «Напра-во!» – и мальчики зашагали, стараясь идти в ногу, к остановке, где уже ждали автобусы… Толпа вокруг Гали подалась назад, увлекая её с собой, и девушка оказалась рядом с автобусами, куда садились мальчики… Она с трудом не теряла из виду Женю, и тот старался встретиться с ней взглядом, когда только можно было…
Но вот последний из призывников сел в автобус – вернее, остался в проходе, держась за поручень – и машины тронулись. Галя помахала Жене рукой. «Я люблю тебя!» – прочитала по его губам. И автобусы скрылись за поворотом…
Вот и всё. Женя уехал в армию. Что теперь? Пойти домой, привести себя в порядок перед визитом к Филатову? Наверное, да, только мысли не о том… Галя вдруг с удивлением подумала, что если бы прямо сейчас надо было ответить на предложение Жени – сказала бы «да«…Глупо, ведь самой непонятно, какие чувства к нему – то ли сочувствие к вчерашнему однокласснику, которому на два года предстоит нелёгкая воинская служба, то ли действительно… Поцелуи – они были настоящие или просто чтобы утешить Женю? Пожалуй, первое. Из утешения так не целуются, вон как бабуля вчера взволновалась. И что же, думала девушка, я согласна ждать Женю? А когда он вернётся – выйду за него замуж? Впрочем, может, он сам ещё раздумает за предстоящие два года. Однако мысли неслись дальше, не слушая свою хозяйку. Как узнать, где будет служить Женя? Может, просто спросить в военкомате? – Приняв такое решение, Галя прошла к зданию, вокруг которого теперь почти никого не осталось – только двое офицеров переговаривались негромко. После недолгого колебания, девушка обратилась к ним:
– Товарищи, вы не подскажете, на какой адрес писать?
Офицеры прервали беседу и с интересом оглядели бесцеремонную барышню:
– Писать – кому? Жениху?
Галя смутилась: одно дело, когда Женя называл её невестой, и совсем другое – самой…
– Да, жениху, – неуверенно ответила она.
– Извините, девушка, вам на этот вопрос никто не ответит. Вы можете только узнать номер воинской части, в которой он будет служить. В эту часть и пишите – не сомневайтесь, всё дойдёт.
– А как узнать номер части, у кого?
Офицеры переглянулись:
– Попробуйте позвонить в военкомат на днях. Может, вам и ответят.
– Спасибо, – раздосадовано ответила Галя и отошла. Офицеры проводили её долгим заинтересованным взглядом.
Девушке было ясно, что ответ не удастся получить до самого отъезда в Москву. А потом что? Звонить оттуда в военкомат? А ведь не за горами съёмки в Сочи. И оттуда звонить этим злосчастным бюрократам в погонах? Досада подстёгивала Галю, и она уже забыла, что ещё вчера намеревалась провести время с Женей всего лишь для того, чтобы утешить его перед уходом в армию. В какой-то момент девушка с удивлением подумала, что всерьёз вошла в роль невесты. Ну и глупость! Ни о какой свадьбе сейчас не может быть и речи! И даже после возвращения Жени из армии – ещё надо хорошенько подумать, прислушаться к себе, да и просто разобраться, где и на что жить вместе? Да, но подобные вопросы сами по себе уже означают, что бывший одноклассник занимает куда больше места в душе восходящей звезды, чем обычный призывник…
Разозлившись на свои мятежные чувства, Галя решила отправиться к Филатову, но сообразила, что ещё слишком рано. Оставалось только ехать домой – привести себя окончательно в порядок, переодеться в нечто более серьёзное, нежели платьице школьных времён, с оборочками. Однако, едва девушка шагнула к автобусной остановке, рядом с ней остановилась чёрная «Чайка».
– Позволите вас подвезти? – слащаво улыбаясь, обратился к юной певице товарищ в очках и добротном костюме.
– Куда? – растерялась Галя, но тут же взяла себя в руки. – Простите, вы кто?
– Не волнуйтесь, всё будет замечательно! – не отпуская с лица улыбку, произнёс очкастый. – Вы сейчас к товарищу Филатову?
– Нет, домой, мне надо переодеться, – пробормотала Галя. В голове кружились роем мысли: кто это такие, откуда знают про Филатова, как нашли здесь? А вдруг маньяки какие-нибудь? Хотя – вряд ли в такой машине маньяки…
– Откуда вы меня знаете? – решилась она спросить напрямик.
– Мы всё знаем! – со значением в голосе отозвался товарищ в очках. Это уже начало раздражать.
– Спасибо, я на автобусе доберусь, – недовольно ответила девушка, оборачиваясь к машине, которая как раз подошла к остановке. Садясь в автобус, бросила косой взгляд на «Чайку»: очкастый что-то объяснял водителю. Откуда взялись эти двое, да ещё в таком автомобиле? Как будто очень важные и ответственные товарищи… Почему не могут нормально отвечать на вопросы, а всё время говорят какими-то намёками? И чего им надо от начинающей певицы и киноактрисы – всего лишь подвезти домой, чтобы ножки не утомляла? Скажите, какие благодетели.
Обуреваемая шквалом беспорядочных мыслей, приехала она домой. Мама спала в своей комнате, Серёженька играл в кубики в прихожей. Галя бросила взгляд на часы: без десяти девять. Надо, наверное, позвонить Филатову, прежде чем идти? Она тихо прошла в переднюю, к письменному столу, за которым когда-то работал отец – инженер местного завода, он умер от странной болезни, когда дочке было всего три годика – и взяла телефонный справочник. Нашла нужный номер, набрала:
– Это концертный зал?
– Да, слушаю вас!
– Можно попросить Филатова Германа Сергеевича?
– Кто его спрашивает?
– Галина Александровна Сидорцева! Я вчера договаривалась с ним!
Наступила неопределённая пауза.
