Хесус болтался почти у самого входа на кладбище в компании таких же малолеток без веса и значимости. Он входил в команду только по территориальному принципу и даже не участвовал ни в одной крупной драке или другом деле. На похороны он пришел, чтобы не выделяться, хотя Стоуна видел лишь несколько раз и лично знаком не был. Тем не менее Хесус надел свой лучший костюм, из которого вырос лишь чуть-чуть, и смотрелся на фоне растрепанных разноцветных сверстников скорбно и солидно.
Видимо, именно поэтому его и заметил Тоби.
Когда церемония закончилась и двое киберов стали забрасывать могилу землей, Хесус вышел на улицу, где был остановлен водителем Упаковки, хмурым волосатым мужчиной.
— Что случилось? — спросил Хесус.
— Сядь в машину и сиди там, — велел водитель, подтолкнув его к открытой дверце небесно-голубого «Бьюика». Хесус с опаской сел на мягкое сиденье. В салоне пахло мятой, впереди бормотал монитор, шел футбольный матч в антигравитационном поле.
Спустя пару минут появился Упаковка.
— Подвинься, — сказал он. Хесус подвинулся.
— Закрой дверь.
Хесус закрыл дверь. «Бьюик» тронулся и медленно поехал вдоль замусоренного тротуара.
— Ты — парень Кристов, точно?
— Да, сэр, — сказал Хесус.
— Без сэров. Тут Европейский Купол, а не какой-нибудь долбаный Британский и Американский, уж точно, парень, — улыбнулся Тоби. — Зови меня Тоби.
— Хорошо, Тоби.
— Ты болтаешься без дела, так ведь? Я видел тебя с этими придурками — Флипом, Пузырем, Болтом… Кончай с ними шиться. Дальше, чем ограбить газетный автомат, они не пойдут. Тебе это надо?
— Не надо.
— Правильно рассуждаешь, парень. Разумно. К тому же ты не кибер, не совал в себя эти модные штучки, я проверял… Поэтому ты мне и нужен. Для тебя не секрет, кто такой Тоби Упаковка, правда?
— Н-ну… Да, наверное.
— В этом районе много что продается и покупается, и не все ты можешь приобрести в супермаркете. И то, что нельзя приобрести в супермаркете, продаю я. «Гарь», Ди-Си, «ноакс», «матрикс» — все, что хорошенько вставляет. И не только на этом уровне. Не говоря о том, что хорошенько стреляет, разумеется. Но про пушки и прочее я с тобой рассуждать не буду, а вот про дурь поговорю. Мне нужен надежный человек, который мог бы делать для меня всякие вещи. Например, отвезти небольшой груз туда, куда я скажу. Что за груз, ты понял, да, парень?
— Понял, Тоби.
— Вот так.
«Бьюик» свернул и поехал по бульвару. Среди изломанных худосочных полуискусственных тополей, к каждому из которых были приставлены дешевые инициаторы роста, ржавел остов бронетранспортера — напоминание о прошлогодних межквартальных беспорядках.
— Бардак… Никак не могут убрать, — посетовал Тоби и вернулся к разговору: — Платить я тебе буду хорошо, так что на твоем месте, парень, я бы не задумывался. О! Да если бы мне в твои годы сделали такое предложение, я бы обделался, честно тебе говорю! Ты этого, конечно, не делай, здесь дорогая обивка… Хе-хе. Ну, ты согласен?
— Да, — сказал Хесус.
На следующее утро его вызвал Флип и поинтересовался, поедет ли он в салон «Ромеро», где презентовали новую игру и можно было порубиться на халяву, что в трущобах встречается не на каждом шагу.
— Извини, Флип, я занят, — сказал Хесус, вспомнив вчерашнее пожелание Тоби быть под рукой.
— Зря. Там будут «Косые», можно прилично подраться.
— Пошел к черту, Флип, — буркнул Хесус и отсоединился. И правильно, потому что ему сразу позвонил Вонючка Мпенза, один из клевретов Упаковки. Не тратя времени на предисловия, он заявил:
— Через сорок минут на пятой линии, возле старого супермаркета, желтый «Кайман». Понял?
— Понял, — сказал Хесус.
Старый супермаркет все собирались снести, да никак не сносили. Одно время там ютились бомжи, но полицейские облавы вынудили их переместиться в другое место. Потом там недолгое время находился кружок педофилов, а с введением шестнадцатого пункта в кодекс патруля, позволяющего стрелять на месте за сексуальные преступления, и педофилы ушли в небытие, после чего здание тихо-мирно ветшало и кренилось. Периодически там кого-нибудь насиловали или резали, жильцы окружающих домов писали гневные письма в муниципалитет района, но ничего не менялось. Это же трущобы.
Над входом все еще висела огромная полинявшая афиша фильма «Парикмахер из Сибири». Что это за дерьмо, Хесус не знал, — наверное, какая-то старая картина. Судя по афише, историческая. На исторические фильмы Хесус не ходил, только на неовестерны и космические боевики, ну, еще на комедии. Три раза он был в порнокинотеатре «Квест», но ему не понравилось: цены большие, а ощущения те же, что у Флипа на приставке. Приставка, конечно, штука не совсем легальная, а родители Флипа могут надрать ему задницу, если узнают, но Хесус потихоньку и сам мечтал о такой.
Что ж, теперь, работая на Упаковку, ее вполне можно будет купить…
Желтый «Шевроле-Кайман», покрытый пылью, затормозил у фонарного столба, исписанного граффити. В открытое окошко высунулась косматая рожа, и Хесус вздрогнул — это оказался не кто иной, как Пузан Рози.
Пузан был личностью эпической. О нем ходили самые ужасающие слухи, в том числе касаемо его половых и гастрономических предпочтений. Выглядел Пузан соответственно: заросшая бурым спутанным волосом голова с еле намеченными отверстиями глаз и проплешиной низкого лобика, бочкообразный торс, мускулистые руки (все такое же косматое), кривые ножки… Особенно отталкивающей была его пасть, неожиданно распахивающаяся на мохнатом лице и усеянная ярко-зелеными флюоресцирующими клыками. По слухам, операцию по вживлению клыков Пузан делал где-то очень далеко еще в юные годы, когда (опять же по слухам) служил в армейских спецчастях. Возраста Пузана Рози никто толком не знал, а работал он с незапамятных времен на самых плохих парней в округе.
Хесус никак не ожидал, что его водилой будет Пузан.
Пузан же, напротив, рыкнул что-то ободряющее и махнул ручищей, приглашая его в машину.
Хесус забрался на заднее сиденье и велел себе успокоиться. В конце концов, Пузан еще никого не съел, что бы там о нем ни рассказывали, и сюда он приехал по заданию Упаковки. Они — напарники, вот оно как. Я и Пузан. Вот уж прозвучит! Вечером намекну Флипу и придуркам, что, пока они рубились в игрушки, я работал с самим Пузаном Рози».
От этой мысли Хесусу тут же полегчало. Еще более смягчил обстановку сам Пузан, протянувший Хесусу жвачку.
— Без дури, — буркнул он. — С дурью нельзя. Работа.
Хесус сунул в рот жвачку, оказавшуюся мятной. В салоне пахло потом, пивом и какой-то химией.
— Тебя звать Хесус? — осведомился Пузан.
— Ага.
— А меня Пузан. Да ты знаешь.
— Точно.
Пузан громко рыгнул и почесал брюхо, торчавшее из-под разошедшихся пол кожаной куртки-безрукавки.
— Постоим тут минуту, еще один человек подойдет, — пояснил он. — Может, радио включить? Только я радио не люблю. По радио всегда голубые поют. Не осталось ни одного приличного клуба, где нормальные люди поют свои нормальные песни. Вот ты, я вижу, черный парнишка. Ты знаешь ваши черные песни?
— Ну… бабушка пела как-то. Только я не помню точно слова, — признался Хесус.
— Вот. Не помнишь… — Пузан снова рыгнул, деликатно отвернувшись к окну. — Ничего люди не помнят… Куда катится мир! Ты не скажешь мне, парнишка, куда катится мир?
— Угадай. Подсказываю: первая буква «з», последняя — «а».
— Задница?
— Правильно! — обрадовался Пузан и снова рыгнул. — Вот видишь, — пожаловался он. — Каша из пластика, мясо из дрожжей, хлеб из дерьма… Пиво — ПИВО!!! — из какой-то мочи, от которой все мы сдохнем рано или поздно. Ладно, черт с ними, вон идет наш приятель.
«Нашим приятелем» оказался Бенни Маккарти, чернокожий из соседнего с Хесусовым жилого блока. Пару лет назад он играл в тяжелый баскетбол, но выбыл из-за травмы и с тех пор занимался не слишком хорошими делами.
Он погрузился на заднее сиденье и хлопнул Пузана по плечу:
— Здорово, толстый! А это что за тип?
— Парнишку зовут Хесус. Новый человек Тоби.
«Новый человек Тоби»… Хесусу понравилось, как это звучит. Отныне он — не просто черный мальчик с улицы, а человек Тоби, и каждый должен разговаривать с ним, как с человеком Тоби.
Впрочем, весь пафос сразу разрушил Бенни, заявив:
— Какой это на хрен человек Тоби? Это поганый сынуля Кристов, я его отлично знаю.
— Тебе не все равно? — спросил Пузан.
— Да нет… Все равно, в принципе. Хрен с ним. Куда едем?
— Парнишку закинем в Бедлам, а потом тебя отвезу.
— Ни хрена. Сначала везем меня, потом этого молокососа. Иначе я опоздаю. В Бедламе пробки еще те, даже по верхнему ярусу хрен проскочишь.
— Как скажешь, — пожал плечами Пузан.
— Только сначала я сяду вперед.
Водить Пузан умел, ничего не скажешь. «Кайман» сновал меж несущихся по автостраде-53 автомобилей и прочих самодвижущихся аппаратов с редкой здесь скоростью. Бенни курил, высунув локоть в окно, а Хесус трясся на узком заднем сиденье — конструкторы «Каймана» явно не позаботились об удобствах пассажиров, сидящих сзади, — и старался не думать, что случится, коли очередной маневр Пузана Рози не удастся и их стукнет хотя бы во-он тот контейнеровоз ярко-оранжевого цвета мочи после приема дозы «пинко».
