В отличие от многих предыдущих, это существо тащило с собой чемодан, что значительно снижало скорость его передвижения. Черкасов торжествующе усмехнулся. «Жаден же ты, братец-кролик!» – презрительно подумал Алексей Романович. По приказу Ки-ки Зорро должен был убить врага как можно ближе от пансионата, а потом повесить на дерево напротив одного из номеров. Зачем именно, Черкасов не знал, но он уже приучился не задавать хозяину лишних вопросов. Повелитель гневался на чрезмерное любопытство раба. Дойдя до калитки, существо на секунду остановилось, перекладывая чемодан из одной руки в другую.
– Пора! – рявкнул Ки-ки, и Черкасов прыгнул вперед…
ТОТ ЖЕ ДЕНЬ. 9 ЧАСОВ УТРА
Труп, с искаженным гримасой удушья лицом, выпученными глазами, свернутой набок головой и прокушенным почерневшим языком, мерно покачивался на ветру. Шею его стягивала веревка, прикрепленная к суку старого тополя, росшего напротив номера, где жил Леонтьев. Глеб стоял возле окна, завороженно глядя на повешенного, а Наташа лежала на кровати в глубоком обмороке. Они заметили мертвеца пятнадцать минут назад, и в ту же секунду, побелев как полотно, девушка начала медленно валиться на пол. Леонтьев едва успел подхватить ее, убедился, что сердце бьется, бережно уложил на кровать, а сам впал в состояние, близкое к трансу. Все мысли из головы куда-то исчезли, сердце сковало льдом, руки опустились, душой овладело странное равнодушие. Глядя на изуродованное смертью лицо повешенного Авдотьева, он не испытывал ни страха, ни отвращения, ни даже элементарного сочувствия. Просто смотрел…
ТОТ ЖЕ ДЕНЬ.
Н-СКОЕ РОВД.
14 ЧАСОВ 10 МИНУТ
Пока происходили вышеописанные события, сотрудники Н-ского РОВД не на шутку обеспокоились длительным отсутствием начальника. Накопилась уйма нерешенных дел, требующих его непременного участия. Начиная с восьмого октября жестокие, большей частью почти не мотивированные и бессмысленные преступления посыпались как из поганого мешка. Один тип ни с того ни с сего средь бела дня, в центре многолюдной улицы засадил нож в сердце своему приятелю.
Другой ограбил детский сад, украв несколько грошовых потрепанных игрушек и изрубив топором старуху-сторожа, третий задушил жену, не давшую опохмелиться, четвертый изнасиловал собственную пятнадцатилетнюю дочь и так далее и тому подобное. Но главное – бандиты из Н-ской преступной группировки, ежемесячно платившие отделению щедрую дань за поддержку и покровительство, вляпались в серьезные неприятности, устроив в присутствии многочисленных свидетелей перестрелку с конкурентами. В результате погибло несколько бандитов с обеих сторон да двое случайных прохожих. А начальник словно в воду канул. Вот почему заместитель Королева майор Гаврилов пребывал в отвратительном расположении духа, мысленно ругая пропавшего подполковника последними словами.
«Дело с перестрелкой нужно срочно замять, избавив от ответственности подопечных гангстеров, но для этого необходимо участие шефа! Где ж его, толстого дурака, черти носят?!» – с ненавистью думал майор, расхаживая взад-вперед по кабинету. Под потолком роились почему-то не собирающиеся засыпать по случаю осени мухи, в пепельнице, источая неприятный запах, высилась груда окурков, рассохшиеся половицы жалобно скрипели под тяжелыми майорскими шагами.
– Твою мать! – в сердцах воскликнул Гаврилов.
Послышался осторожный стук в дверь.
– Да! – раздраженно рявкнул майор.
В кабинет заглянул капитан Прянихин.
– Здравствуйте, Сергей Андреевич, – вежливо поздоровался он. – У меня есть интересные новости по интересующему всех нас вопросу!
– Ну! – обратился во внимание Гаврилов.
– Кажется, я догадываюсь, где находится подполковник Королев! Моя дальняя родственница работает в акционерном обществе «Тюльпан». Глава его Геннадий Викторович Ивлев в субботу седьмого октября уехал отдыхать в пансионат «Лесной». Это километров двадцать отсюда. С ним отправились две девушки и кто-то из друзей, по описанию очень напоминающий Ивана Николаевича. Насколько мне известно, Ивлев и подполковник Королев…
– Сам знаю! – перебил подчиненного майор. – Как же я раньше не додумался! Молодец, капитан! Можешь идти!
Сволочь поганая! – оставшись один, прошипел Гаврилов. – С девочками развлекаешься неделю подряд, а я за тебя должен дерьмо расхлебывать! Хоть бы звякнул на работу, кретин! Маразматик! Урод кривоногий! Ничтожество пузатое!
Излив таким образом накопившееся в душе раздражение и выяснив номер пансионата «Лесной», майор судорожно ухватился за телефон, однако не добился никаких результатов. В трубке постоянно слышались короткие гудки.
– Сломана линия! – сообразил наконец Гаврилов. – Вот уж не везет так не везет! Придется отправить туда пару сотрудников, вытаскивать из объятий потаскух безмозглого загулявшего начальника!
Спустя пятнадцать минут капитан Прянихин вместе со старшим лейтенантом Кондратьевым получили надлежащие инструкции и двинулись в путь.
ТОТ ЖЕ ДЕНЬ.
ПАНСИОНАТ «ЛЕСНОЙ».
14 ЧАСОВ 35 МИНУТ
– Хватит разлеживаться, пес! – рявкнул в мозгу Черкасова Ки-ки. – Встать живо!
Алексей Романович послушно соскочил с кровати.
– Чего изволите, хозяин? – мысленно пролепетал он.
– Сюда направляются два мента, которых я очень… Впрочем, тебя это не касается! Они не должны ни попасть в пансионат, ни вернуться обратно. Убей их! Иди к реке! Захвати оба пистолета! Шевелись, скотина!
– Так точно, повелитель! – откликнулся Черкасов. – Уже бегу!
ТОТ ЖЕ ДЕНЬ.
БЕРЕГ РЕКИ.
15 ЧАСОВ 45 МИНУТ
Прибыв к берегу реки, сотрудники Н-ского РОВД затормозили машину и удивленно уставились на сломанный мост.
– Н-да! Дела! – через некоторое время нарушил тишину капитан Прянихин. – Теперь ясно, почему он здесь застрял!
– Надо было позвонить, – возразил старший лейтенант Кондратьев, в глубине души недолюбливающий подполковника Королева. По причине невысокого служебного положения старшему лейтенанту от пожертвований Н-ской преступной группировки перепадали сущие крохи, да и то изредка. Приходилось Кондратьеву довольствоваться случайными взятками, но много ли поимеешь с дела о пьяной драке или семейной потасовке? Более сложных ввиду почти полного отсутствия мозгов ему не поручали.
– Линия сломана! – процедил сквозь зубы капитан Прянихин, который терпеть не мог, когда младшие по званию разевали рот, если их об этом не просили. Кроме того, он был кровно, вернее материально, заинтересован в как можно более удачном разрешении назревших неприятностей, а следовательно, и в скорейшем возвращении пропавшего начальника.
– Надо перебраться на ту сторону. – Произнеся эти слова, капитан погрузился в размышления. Кондратьев ничего не сказал, но скептически прищурился.
«Думай, думай, умник, – ехидничал про себя старший лейтенант, – хрен ты чего придумаешь! Поплывешь в октябре месяце через реку да еще в холодный день? Ха-ха-ха! Флаг тебе в руки! Мышцы сведет, да утонешь, голубчик! Кстати, оно бы и неплохо. Собаке собачья смерть! А то воображаешь о себе слишком много, гнида веснушчатая!»
К его величайшему удивлению, Прянихин нашел решение довольно быстро.
– Плот! – торжествующе изрек он, указывая рукой влево от себя.
Поглядев туда, Кондратьев несказанно удивился. На земле и вправду валялся плот, изготовленный неизвестно кем, неизвестно когда и непонятно зачем. Сооружение казалось на вид довольно надежным. Более того, при нем имелись два весла. Капитан расплылся в довольной улыбке, а старший лейтенант скрипнул зубами с досады.
– Вот и решение проблемы! – добавил Прянихин. – Приступаем немедленно! Нельзя терять ни секунды!..
ТОТ ЖЕ ДЕНЬ.
ПРОТИВОПОЛОЖНЫЙ БЕРЕГ РЕКИ.
16 ЧАСОВ
Черкасов давно ждал этого момента. Лежа в кустах в засаде, он порядком продрог. Отсыревшая одежда противно липла к телу, однако спросить хозяина, скоро ли явятся существа, Алексей Романович не решался. Но наконец свершилось! Существа в серых мундирах, неуклюже раскорячившись на зыбком плоту, гребли по направлению к нему. В далеком прошлом Черкасов увлекался стрельбой, регулярно ходил в тир и теперь не боялся промахнуться. Плот приблизился на достаточное расстояние. Глава фирмы «Олимп» тщательно прицелился.
«Бах» – первая из мишеней, схватившись за сердце, свалилась в воду.
«Бах» – вторая с раздробленной головой отправилась следом.
Задание хозяина выполнено! Ура! Донельзя довольный Черкасов спрятал за пазуху «ТТ» («макаров», как оружие ближнего боя, он на сей раз не использовал) и с чувством выполненного долга зашагал обратно…
ТОТ ЖЕ ДЕНЬ.
ПАНСИОНАТ «ЛЕСНОЙ».
22 ЧАСА 10 МИНУТ
– Я хочу летать! В синей вышине, на свободе! Почему вы меня не отпускаете? Грязные скоты! Тьфу на вас! – истерично выкрикивала Наташа, обращаясь к Леонтьеву и повару. Девушка сидела на кровати, связанная по рукам и ногам скрученными жгутом простынями. Глеб смотрел на нее со страхом и жалостью. Наташа сошла с ума три часа назад. До того времени она пребывала в заторможенном состоянии. На вопросы почти не отвечала. В лучшем случае «да», «нет». Потом с Наташей начало твориться нечто невообразимое. Девушка поднялась со своего места, подошла к окну, взяла стул и с размаху ударила им в стекло.
