— Вы совершили убийство, мистер Мейтленд. И не одно. Вы принесли боль и страдание многим людям. По закону вас должны повесить. Я не знаю, почему король решил поместить вас сюда, но моя терпимость не распространяется так далеко, чтобы я могла подвергать сомнению справедливость его решений.
Начиная с января Анна уже три раза удостаивалась чести быть принятой лично королем. Он чувствует себя обязанным перед ней за ее успешное лечение больной Луизы де Керуаль и в качестве награды оказал ей протекцию перед Корпорацией врачей. Он также позволил ей официально заниматься врачебной практикой в Брайдуэллской лечебнице, куда обычно обращаются за помощью бедняки. В мыслях она не раз возвращалась к ужасным и странным событиям последних месяцев и помнила, какие разоблачения сделал Мейтленд перед тем, как пытался ее убить. Почти все, кто знал тайну короля — если подозрения Мейтленда оказались правдой, — теперь мертвы и тайну смерти Генриетты Анны унесли с собой в могилу. Интересно, разгневали эти преступления короля или убийства, совершенные Мейтлендом, ему были на руку? Разговаривая с Карлом, Анна всматривалась в беззаботное, даже добродушное лицо его и видела, с какой холодной жестокостью сверкают его глаза. Тявкающие собачки, фатовство, желание постоянно окружать себя веселыми лицами, предаваться удовольствиям и развлечениям — это был красивый и умело поставленный спектакль, так, по крайней мере, ей показалось. Не будучи до конца в этом уверенной, теперь она не сказала бы о короле, что он человек глупый.
— Справедливость его решений, — процедил сквозь зубы Мейтленд, — Что король понимает в справедливости? Я — орудие Бога, и я должен закончить то, для чего Он меня избрал, миссис Стратерн.
Мейтленд вдруг резко протягивает сквозь прутья руку, и костлявые пальцы его хватают запястье Анны и тянут ее к решетке. Он все еще удивительно силен, хватка его столь крепка, что ей становится больно.
— Я выйду на свободу, вы слышите, выйду, с вашей помощью или без нее.
Глаза его впиваются в глаза Анны. В них сверкает ярость, решимость, безумие. Анна вырывает руку и, дрожа всем телом, отступает назад. Следовало подумать, прежде чем подходить близко к решетке, когда рядом нет стражи.
— Вы никогда не выйдете отсюда, мистер Мейтленд. Я отправлю ваше письмо, поскольку сестра ваша заслуживает того, чтобы знать, где вы находитесь, но больше я для вас ничего не смогу сделать.
Она качает головой.
— И где бы вы ни были, содеянное вами всюду будет преследовать вас.
Она берется за ручку чемоданчика.
— Да хранит вашу душу милосердие Божие.
Потом поворачивается и идет мимо темных палат с их печальными обитателями, многим из которых за последние несколько месяцев она не раз оказывала медицинскую помощь. Сколько здесь боли и страданий. Не всякая болезнь излечима, но она умеет облегчить страдания некоторых из этих людей. А ее собственные страдания? Рука ее инстинктивно ложится на округлившийся живот. Прошлое не забывается, но, к счастью, она знает теперь, что его печали имеют свойство бледнеть и рассеиваться.
Она шагает мимо комнаты надзирателей, выходит в вестибюль и потом на улицу, где ее поджидает Эдвард, где светит весеннее солнце, где после недавнего дождя чистый воздух благоухает свежестью.
ПОСЛЕСЛОВИЕ АВТОРА
В основе сюжета романа «Хранитель забытых тайн» лежит два реальных исторических события: подписание в мае 1670 года тайного договора между Карлом II и Людовиком XIV и случившаяся месяц спустя смерть сестры Карла — и невестки Людовика — принцессы Генриетты Анны.
В мае 1670 года в Дувре после десятилетней разлуки состоялась долгожданная встреча Карла и Генриетты Анны. Но одновременно, втайне от нескольких сотен веселящихся придворных, королевские министры лорд Арлингтон и сэр Томас Клиффорд, а также французский посол Кольбер де Круасси вели закулисную подготовительную работу по подписанию соглашения между Англией и Францией, которое уже более года было предметом тайных переговоров. Находясь в весьма близких отношениях как со своим братом, так и с Людовиком XIV, Генриетта Анна оказалась тем средством, с помощью которого предполагалось возобновить дружественные связи между французским и английским монархами. За четыре месяца до этой встречи Карл и Генриетта Анна обменивались шифрованными письмами (все важные участники переговоров были обозначены трехзначными цифрами), в которых обсуждались самые острые пункты предстоящего соглашения. Если коротко, речь шла о том, что Карл и Людовик объявляют войну Голландии (тем самым нарушается существующий договор между Англией и Голландией) и английская сторона получает от Франции субсидию в размере трех миллионов ливров. Кроме того, Карл публично объявляет о своем переходе в католичество, «как только того позволит благосостояние королевства», за что Людовик дает ему еще два миллиона ливров, причем половина суммы выплачивается через три месяца после обмена ратификационными грамотами, а другая половина через полгода.
Десять дней непрерывных празднеств закончились, и Генриетта Анна вернулась во Францию, во дворец в Сент- Клод, к своему мужу. (У Генриетты Анны, кстати, было поразительно много имен: при дворе французского короля ее называли Генриеттой, Генриеттой Анной, герцогиней Орлеанской, Мадам; брат же с любовью звал ее Минеттой[47]. В этой книге, чтобы не запутаться, я называю ее только Генриеттой Анной или принцессой.) Она была связана несчастливым браком с Филиппом, герцогом Орлеанским, братом Людовика XIV. Герцог был гомосексуалист, обожал наряжаться в женское платье и носить дорогие женские украшения; к несчастью, эти черты его личности были еще не самые неприятные. По-детски легкомысленный и недалекий, жестокий и властолюбивый, завистливый и ревнивый, а также крайне мстительный, он обожал демонстрировать перед женой своих любовников: ее унижение, похоже, доставляло ему истинное наслаждение.
Все время путешествия Генриетта Анна уже чувствовала недомогание, но когда 29 июня у нее начались мучительные боли в желудке, она первая заподозрила, что ее отравили. Она даже была уверена, что знает, чьих рук это дело, а именно фаворита ее мужа, шевалье де Лоррена, которого Людовик удалил от двора (король Франции очень любил Генриетту Анну и часто выражал беспокойство по поводу дурного обращения брата с женой). Жестокие страдания Генриетты Анны и ее быстрая кончина — она умерла менее чем через сутки — укрепили это подозрение. Консилиум, составленный из английских и французских врачей, произвел вскрытие, и причиной смерти Генриетты Анны была названа cholera morbus, то есть холера. Но один из наблюдавших за вскрытием заявил, что ему не понравилось, как оно производилось; по его словам, «задача врачей как будто была не обнаружить истину, а скрыть ее».
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
