— Нет. — Суб выскользнул из темноты ночи подобно призраку. Прямо под свет луны. Правда, уникальность момента портилась тем, что вампир прекрасно видела его и в темноте.
— Что же ты тогда всё следишь за мной обмороженный? — Анталия ухмыльнулась и тряхнула волосами. Смотрелось красиво: в движении участвовали и грудь и бёдра. У любого мужчины, при такой картинке, да ещё в лунном свете, где все мелкие недостатки фигуры скрывает темнота, заныли бы зубы от желания. Суб остался равнодушен.
— Телепатия, слабая. — Сказал он. Девушка горделиво приподняла подбородок. Пусть слабая, но у большинства двуногих и такой нет. — Ты умеешь летать? Или двигать предметы усилием воли? Вызывать возгорание предметов?
— А? — Анталия ожидала иных слов. Её что допрашивать решили? И о чём он вообще?
— Значит, нет. Ты полностью живая?
— Какого… — У неё чуть глаз не выпал, кажется, левый. — Что за идиотские вопросы?
— Магия Крови тебе недоступна. Ты не нежить. — Лицо девушки медленно наливалось гневной краской. — Но ограниченные паранормальные способности тебе доступны.
— Пара…, чего?
— Я видел многих вампиров. — Поведал ей Суб. — Полностью живые, почти всегда маги Крови. Неживые вампиры магией не владеют, но очень сильны физически и иногда обладают психокинетикой. Вампиры этого мира не похожи на других. Они уникальны.
— Конечно! — Почти гордо гаркнула девушка, уже изрядно взбешённая.
— Уникальны, своей слабостью по отношению к известным мне видам вампиров.
— Ах ты…, козёл! — Анталия рванулась с места, намереваясь сшибить мага с ног. Применить магию к ней он не посмеет, а в скорости она…
Девушка сшибла воздух. Остановилась. Огляделась в поисках Суба. Тот сидел у костра, в десятке метров от неё, к ней спиной. Некоторое время она просто стояла, беспомощно хлопая глазами. Потом скрипнула зубами и вернулась к лошадкам. Те разом взвились на дыбы, чуя её злобу и ярость. Сие взбесило её ещё сильнее. Но коней убивать она конечно, не стала. Загнала злобу подальше и двинулась к Логану, спавшему в окружении арийцев. Она пронеслась над ними бесплотной тенью и легла рядом с могучим телом любимого, не потревожив ничьего сна. Злоба стала быстро стихать, она просто не могла злиться, пребывая рядом с этим могучим варваром.
— Я слышал. — Не открывая глаз, сказал Логан. Обнял девушку.
— Он ублюдок. — Буркнула Анталия прижимаясь поплотнее к гиганту. Хотелось бы ей сейчас прижаться к нему без одежды, но не стоило. Сегодня следовало выспаться. Завтра они выйдут на тракт, главную торговую артерию соединяющую Валлию и Мэлон.
— Он прикидывает шансы.
— Какие шансы?
— Пережить меня в Лабиринте Теней. — Усмехнувшись, поведал Логан и крепко поцеловал вампиршу. — Проклятье, что заставляет его служить мне: оно набирает силу.
— Да? И что? — В общем-то, ей было не очень интересно.
— Он боится.
У костра послышался лёгкий шорох. Анталия кинула туда быстрый взгляд. Древний воин пропал. Похоже слышал… Боится? Чего он может бояться?
— Он чувствует, как проклятье подменяет его волю собой и становится волей его собственной. Со временем, он уже не сможет разобраться, где его желания, а где последствия проклятья. Власть Проклятья быстро растёт над ним. Я чувствую это и он тоже.
— Ты чувствуешь? Как? — Вот это действительно было интересно. Она, к примеру, магию чувствовала плохо. А уж воздействие сложного Проклятья тем более. Собственно его наличие Анталией не ощущалось вовсе.
Впрочем, надо сказать, что эту волшбу не каждый бог смог бы засечь: её наводили Величайшие, да ещё втроём.
— Не знаю. — Логан поморщился. Зарылся лицом меж её грудей и прошептал. — Проклятье воздействует не только на него. Может поэтому?
— Чушь. — Без всякой уверенности сказала вампир.
— Будем спать? Или не будем?
Она тихо рассмеялась, а Логан поцеловал её грудь, правую. Потом левую. Все пять арийцев уже проснулись, но тактично сделали вид, что спят аки младенцы, устав намедни просто мертвецки.
— Пойдём, побродим под луной. — Прошептала она ему.
— А выспаться?
— Помрёшь — в могиле выспишься.
— Хм. — Логан мягко, по-кошачьи, поднялся. — Ты совершенно права, Ани.
— Обожаю тебя, мой дикий варвар!
Обнявшись, они пошли к краю оврага.
— Любовь у них, проклятье! — Ворчал Радон, переворачиваясь на другой бок. — У нас на хвосте всякие маги, того гляди, задницы огнём своим магическим подпалят, а у них одно на уме! Ничему не учится парнишка…
Остальные арийцы заснули молча.
Через несколько дней пути, отряд выбрался на тракт. Что интересно, пустынный и заросший травой. Видать торговля с Валлией медленно, но верно приходила в упадок. А может, и нет. Торговые операции Валлии всё-таки проходили в основном через монахов. А они не любили размениваться по мелочам. Если торговый караван двигался из вотчины монахов, то он обычно растягивался на пару-тройку километров. И всегда шёл под охраной. Как монахов, так и их наёмных войск. Как часто подобные караваны отправлялись в Мэлон, аборигены из отряда Логана сказать не могли, не знали. Впрочем, им такой караван не повстречался. И хорошо, что не повстречался. Зато они встретили кое-кого другого. Представителей, что называется подполья. Или повстанцев — можно их и так обозвать. Да, прямо на тракте и повстречали.
Отряд неспешно двигался вперёд. Логан, Анталия, Радон и Домен во главе колонны. Остальные арийцы в арьергарде, посередине шли, конечно же, доблестные аборигены. Тигры и Суб мелькали впереди. Тигры иногда возвращались или разбегались далеко в стороны от вымощенной большими каменными плитами дороги. Большинство плит потрескались, какие-то раскололись, меж ними зияли широкие щели, в которых буйно росла трава. Что интересно, тракт соединявший Мэлон и Пиреней, выглядел куда ухоженней. Кажется, не очень Империя любила Валлию.
Об этом Логан и размышлял, пока отряд двигался по дороге. Шагом, что бы не слишком утомлять коней. Не факт ведь, что погоня купится на отвлекающий манёвр и заплутает в Валлии. Могут и догадаться, куда они путь держат. А в этом случае лучше, что бы лошади были резвыми и свежими. В этом случае и путь изменится. Мэлон оставят за бортом и сразу двинутся к основной цели. Но пока вроде бы всё в порядке.
Об отношениях Империи и Валлии Логан размышлял, конечно же, не из праздного любопытства. В частности он прикидывал, как можно использовать сложившуюся ситуацию в свою пользу. Насколько монахи не любят имперцев? Достаточно, что бы взбунтоваться? И на сколько монахи опасны сами по себе? Можно ли использовать их как союзников или только как отвлекающий манёвр для войск империи?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
