- … ровно двадцать пять лет назад ты вылупилась на василиска, - слышался голос Аминадилы. – И с тех пор радуешь нас своей неуемной энергией, задором и запором… В этот только для тебя праздничный день хочется сказать тебе пару ласковых слов… Я как впервые взглянула в твое лицо! А это оказалась твоя задница! Но в принципе они не сильно отличаются… Так сразу поняла, что мы с тобой подружимся… Но не в этой жизни! Желаю тебе красоты неописуемой, ума побольше… Короче, всего, чего у тебя не было никогда! А в подарок я принесла тебе книгу «Как не стыдно отбивать чужих мужиков!». И вот еще книжечка: «Как ты меня достала, тварь!». Пособие по экзорцизму!
- Ой, спасибоньки! – умилилась Добрая Фея. – А чего салатик не ешь? На диету что ли села? Ай-я-яй! Не боись, у тебя просто кость широкая!
Я моргнула, делая глоточек, как вдруг увидела Семена Леопольдовича с бокалом. Он что-то мычал, а его рука упала в салат.
- Ой, спасибо! Ну прямо засмущал! И тебе того же! И по тому же месту, бесстыдник! – заметила Добрая Фея, кокетливо махнув рукой.
Дальше я помню смутно…
- Танцы! – послышался голос Доброй Феи. – Растрясем прах!
Я помню, как танцевала с Анатомием. Он хрустел костями и клацал зубами.
- Их! Самый лучший юбилей! – летала бабка, обливая всех содержимым бокала. Где-то играла музыка, а меня пригласил на танец какой-то призрак облезлого некроманта. На его голове виднелись пятна, а вокруг лысины росли жиденькие волосы.
- Ой, а давайте мою любимую! – послышался голос Доброй Феи. – А миллиона, миллиона, миллиона алых роз!
Она развернула шаль, на манер платка.
- Из окна, из окна, из окна, видишь ты! – пела я вместе с гостями.
- Вот, кады я сюды попала эта песня самой популярной была! Я ее по радио слушала! Каждый день крутили! – вздыхала Добрая Фея. – Ну че стесняешься, Алиночка! Подпевай!
И мы орали жутким хором, а я чувствовала, как мне весело.
- Ыыыы! – подвывала Глашуня, утирая слезу.
Внезапно дверь открылась, а я увидела что-то светлое. Погодите… Это же… та вирма! Молодая вирма! А что она тут делает?
- О! Проходи, садись! Еще гость! – махнула рукой Добрая Фея, а девушка попятилась.
- Извините! – послышался ее голос.
- Да не боись! Миллиона алых роз! У меня тут посмертный юбилей! Давай сюда! – потащила ее к столу Добрая Фея, наливая ей бокал.
- Пей, не боись! Никто тут тебя не обидит! Завтра будешь, как огурчик! – махнула рукой Добрая Фея, пока я смотрела на вирму с прищуром. Ревность вспыхнула, словно спичка.
- А ты что здесь делаешь? – спросила я, вставая из-за стола.
- Зайчик?! – заметила вирма, округлив глаза. – И ты здесь?!
- Мне вот интересно… ик! Ой! Что ты здесь делаешь? – прищурилась я, держась за стол.
- Я к Алидиссу пришла, - заметила вирма, нюхая содержимое бокала. – Хотела с отцом поговорить!
Я поняла, что сейчас будет драка. И затею ее я!
- У Алидисса что? Медом намазано? А? – спросила я, видя, как Снежана садиться рядом. По лицу было видно, что ей неловко. – А то всякие мотыльки к нему летят. То одна, то вторая! Облепили!
- А то я смотрю, что всякие Зайчики к Андариссу прыгают! – заметила вирма, делая вежливый глоток.
- Так ты уже определись… ик!, - нехорошим голосом заметила я, чувствуя, что я этой бабочке крылья пооткручу!
Вирма смотрела на меня так, словно я ей перешла дорогу.
- Это ты определись! – произнесла она, сурово сдвинув брови. – И руки прочь от моего Андарисса! А не то я…
- И что ты? – сощурилась я.
- Я – королева… Ик! Вирм! - заметила бабочка, поведя плечом.
- Напугала короной! А я – упокойщица! Ик!, - заметила я, глядя на нее и чувствуя, что сейчас еще немного и будет драка.
- Я на Алидисса не претендую! – встала она, покачиваясь.- У меня свой принц есть!
- А я не претендую на Андарисса! – встала я, тоже уцепившись за стол. – У меня свой принц есть!
- Так чего мы ругаемся? – внезапно покачнулась вирма. Она расплескала содержимое бокала, а ей еще немного подлили. – Если у каждой свой принц?
- А что ты … ик! здесь делаешь? - спросила я, пока призраки рядом шумели и танцевали.
- Попросила политического… ик! Убежища у Алидисса, - заметила вирма, делая еще глоток. – Там просто этот… металист пришел… Ик! Он один из братьев. Представляешь! Один из них металист!
- Ого! - удивилась я, тоже делая глоток. – Че? Прямо хэви металл слушает? Ик!
- Мысли слушает… Он тебя за руку берет и… - начала вирма, понизив голос до шепота. – И все про тебя знает! Ну прямо все!
- Ничеси… - округлила глаза я, видя, как мимо нас пролетела призрачная пара. Краем глаза я видела, как Аминадила танцует с Анатомием, а Семен Леопольдович с Глашуней, которая была его на голову выше.
- А я про что, - прошептала вирма, беря салат и заедая. – О! Оливьешка! Вкусная хоть?!
- Не пробовала! – заметила я, тоже беря немного салата и вытирая губы.
- Жуть короче… Этот как его… Ла ша та ми кан…. Кантарисс! О! – выставила вперед палец вирма. – Бойся… Ик! Кантарисса!
- Погоди, так ты… - прищурилась я на нее. – Колма гитарой мано…
- Ла ша та ми кантаре, - рассмеялась вирма. И мы вместе закончили: «Сон ом итальяно!».
- Как тебя зовут? – спросила я, видя, как осыпается пыльца с ее волшебных крыльев.
- Снежана, а тебя? А то все Зайчик и Зайчик, - спросила Снежана, двигая тазик салата к себе.
- Алина, - представилась я, пробуя что-то отдаленно похожее на винегрет. Пока мы дегустировали салаты, призраки разошлись ни на шутку. Они плясали так, что стены ходуном ходили!
- Ты тоже сюда попала? – спросила Снежана, понизив голос до шепота. – Давно?
- Нет, недавно! – мотнула я головой. – А ты?
- Да тоже совсем недавно! – обрадовалась Снежана, а я расслабилась. И мы выпили еще, отмечая нашу встречу!
- Миллион алых роз! – орали мы громче всех на радость Доброй Фее. – Из окна, из окна видишь ты!
