если какой-нибудь «озорной» малек попытается удрать, отец бросается в погоню, хватает ртом беглеца и водворяет на место, в стайку.
Но каждый малек один раз все-таки совершает удачный побег. Пулей летит он к поверхности воды, глотает пузырек воздуха и спешит назад. Отец обычно успевает схватить его только на обратном пути.
Малек глотает воздух, чтобы наполнить им через кишечник плавательный пузырь. Без этой капельки газа тот не может функционировать.
Две недели колюшка-самец «пасет» своих мальков. Они подрастают и все дальше и дальше уплывают от гнезда. Самец уже не бросается за ними в погоню. Постепенно он теряет всякий интерес к своим детям — теряет и блестящую окраску — и присоединяется к компании взрослых рыб.
А мальки начинают самостоятельную жизнь.
Трехиглые колюшки обитают в реках, озерах и морских прибрежьях всей Европы, Дальнего Востока (от Чукотки до Японии включительно), запада и востока Северной Америки (в Гренландии и Исландии — тоже).
А по северному периметру Евразии (если рассматривать карту), к югу до Бискайского залива и Японии, раскинулся ареал девятииглой колюшки. Более богато оснащенная спинными иглами (9— 11), ростом она поменьше трехиглой. Ее самцы (весной с «черной лакировкой на горле и груди») тоже строят гнезда, однако не на грунте дна, а в нескольких сантиметрах над ним, среди стеблей растительности.
В Черном, Каспийском, Азовском и Аральском морях, в низовьях рек их бассейнов живет у нас еще и малая южная колюшка. Она тоже строит гнезда между стеблями растительности.
По-видимому, все колюшки их строят, и морские, и пресноводные, североамериканские и европейские — всего их в мире пять родов и с полдюжины разных видов.
Морской конек — близкий родич колюшки, несмотря на полное их несходство во внешности. У нас один морской конек водится в Черном и Азовском морях.
Да и почти весь отряд колюшкообразных может быть высоко оценен за развитые формы заботы о потомстве. В нем найдем мы и морских игл, и так называемых длиннорылых, или тихоокеанских, колюшек, свистульковидных и морских коньков. Один из них (карликовый, из Карибского моря) ростом меньше шахматной фигуры, на которую он так похож, — четыре сантиметра. У нас один вид морских коньков водится в Черном и Азовском морях.
У всех морских коньков, морских игл (180 видов) икру в выводковой сумке снизу на брюхе (или снизу на хвосте) носят самцы.
У самцов морских коньков снизу на брюхе (а точнее — под хвостом) — «карман» с отверстием для принятия икры. Самка через удлиненную клоаку за десять секунд впрыскивает ему как раз в ту дырочку 100–200 икринок, пока в ритуальной карусели крутятся рыбки друг перед другом у поверхности моря. Все 30–40 дней, пока самец носит икру, она получает питательные вещества из кровеносных сосудов его выводковой сумки.
Когда мальки выведутся, морской конек ищет уединенный уголок в подводных зарослях, хватается хвостиком за стебелек и крепко держится. И то нагибается назад, то гнется вперед, напрягаясь, сокращаются брюшные мышцы: хочет, чтобы сумка поскорее лопнула и освободила мальков, которые в ней копошатся.
Наконец входная дырочка выводкового «кармана» расширяется, и первый бэби пролезает в нее головкой вперед. А за ним и другие юные коньки, все они похожи на папашу, только уж очень малы.
«Как наседка над цыпленком…»
Во времена египетского похода Наполеона, когда европейцы получили возможность вблизи разглядеть величественные пирамиды, среди рисунков на древнем камне нашли изображение диковинной рыбы с вроде бы раздутой головой. А возле головы какие-то мелкие черточки… Вскоре отыскался и прообраз художественной резьбы: небольшая в общем рыба тиляпия, которая и водится здесь же, неподалеку, в Ниле. Как оказалось, голова у нее велика оттого, что во рту прячет она маленькую стайку мальков (изображенных на камне черточками).
Там же, в Ниле, и по всей Восточной Африке, до Великих озер на юге, живет близкий родич тиляпии — хаплохромис многоцветный. Его самки тоже вынашивают своих детей во рту.
Небывалая эта забота о потомстве начинается с приобретения в собственность земельного участка. на дне. Самец ложится здесь плашмя, бьет хвостом по воде, кружится на одном месте — и в песке образуется ямка, затем отправляется за самкой. Как найдет ее, «танцует». Самец-тиляпия боком-боком медленно плывет перед самкой, склонившись головой вниз под углом 30–60 градусов к горизонтали. Если самка остановится, он поджидает ее. А потом опять в той же странной позе — боком к ней и головой вниз — плывет к своей ямке и ведет за собой подругу.
Хаплохромис несколько иначе приглашает невесту. Тоже замирает перед ней в странной позе: задняя половина его тела параллельна речному дну, а переднюю он так изгибает, что торчит она вверх под углом 30–40 градусов.
Самка откладывает на дно ямки 15—100 икринок (большая тиляпия — иногда и 400). Отложила последнюю — и «глотает» их одну за другой. Набив икринками полный рот, рыбка прячется в заросли и стоит здесь неподвижно. 10–11 дней (хаплохромис), недели две (тиляпия, а некоторые виды и месяц) ничего не ест, только дышит тяжело да икру во рту время от времени переворачивает, чтобы лучше развивалась. (Некоторые тиляпии, впрочем, немного кормятся.) От голода у рыбки живот подтянуло, костлявые бока впали, а голова раздулась.
Вверху показаны различные стадии заботы о потомстве у хаплохромиса: 1) самец ведет самку к выбранному им месту для гнезда, 2) работая плавниками, ртом и хвостом, рыбки роют на дне небольшую ямку, 3) затем плавают в ней по кругу: впереди — самка, за ней — самец. Самка откладывает икру, самец тут же ее оплодотворяет. Потом самка, осторожно хватая икринки губами, набивает ими полный рот. Но не глотает их, а держит во рту, как это видно на рис. 4, 5) при сигнале тревоги, поданном
