Угроза не была немедленно приведена в исполнение лишь потому, что Нрах, как многие прирожденные лидеры, был позером. Бессознательно он оттягивал момент расправы, чтобы всласть покрасоваться на глазах у Избранных. Вот он каков: натиск, гнев, рычание!
Джилинер хладнокровно взглянул в лицо разъяренному Льву Пустыни.
— А если вас беспокоит, — возвысил он голос, чтобы преодолеть нарастающий шум, — что я не являюсь Избранным и не имею под своей командой сотни-другой головорезов, то можете не волноваться: мне это совершенно безразлично!
В глазах Нраха полыхнула красная жажда убийства. Он оскалился, предвкушая удовольствие голыми руками задавить наглеца.
— Что же касается моих планов на будущее... — продолжил было Джилинер.
— А-арргх! — взревел кочевник, сделав шаг к жертве. Джилинер бросил на него быстрый взгляд и спокойно позвал:
— Шайса!
Серебряное марево вновь замерцало, на жертвенник шагнул невзрачный человечек с невероятно длинными руками.
— Шайса, — негромко пожаловался Джилинер, — этот верблюд меня все время перебивает...
Только очень опытные воины заметили короткое движение, которым наемник отправил в полет нож, словно выпустил птицу на свободу.
Нрах захлебнулся рычанием и лицом вниз рухнул на жертвенник.
Неистовым порывом гнева захлестнуло Избранных. В этот миг двое пришельцев были на краю Бездны, потому что на них ощерилась стая матерых убийц. Не важно, что эти двуногие звери были без оружия: почти все они в мастерстве не уступали Шайсе.
А сам Шайса был невозмутим. Он полностью доверял хозяину. И оказался прав: его господин в два счета укротил эту свору. Причем без всякой магии.
Джилинер вытянул руку в ритуальном жесте — вперед и немного вниз — и возопил, перекрывая злобные голоса.
— Да примет Хмурый Бог жизнь этого человека! Да насладится его предсмертными стонами! Да возрадуется при виде его страданий!
Произошло то, на что и рассчитывал Ворон. Сработала страшная сила: привычка, вошедшая в плоть и кровь.
Разум еще не успел подсказать слугам Хмурого верное решение, а руки сами собой вытянулись в сотни раз уже проделанном жесте — вперед и вниз, как у черной статуи. Полсотни глоток дружно взвыли:
— Да насладится! Да возрадуется!
Когда крики смолкли, все на миг притихли, не зная, что делать дальше. Джилинер победно вклинился в эту паузу:
— Хмурый, избери меня! Я самый сильный маг в этом мире, а главное — скоро в моих руках будет тайна Души Пламени!
Это окончательно потрясло и добило Избранных. Не было в Наррабане слов страшнее, чем «Душа Пламени», — со времен короля Джайката, чьи войска пожаром прошлись по городам, горам и пустыне.
А Джилинер, смиривший врагов и завладевший их тревожным вниманием, спустился с жертвенника и скромно встал рядом с пиратом и Иххо.
Старый нищий, все это время что-то хитро соображавший про себя, заговорил громко:
— Я не отказываюсь от своего решения и по-прежнему хочу стать Великим Одержимым. Но этот чужак произнес слова, которые не должны дымом разлететься по воздуху. Если он говорит правду — он великий человек. Если лжет — достоин любой казни. Но кто лучше отделит правду от лжи, чем тень Хмурого? Кто придумает для лжеца самую страшную кару, как не она? Я считаю, что этому человеку надо без жребия уступить право первым провести ночь в пещере... — Иххо вопросительно взглянул на второго претендента.
— Уступаю! — угрюмо кивнул пират. Впервые ему отказало хваленое грайанское красноречие.
* * *
Солнце, залившее восточный склон безымянной горы, ворвалось в нижнюю пещеру, но сумело взобраться лишь на первые ступени лестницы. Выше все продолжало тонуть во мраке.
Шайса сидел на крутой ступеньке, небрежно вертя в пальцах нож. Он знал, что никто не осмелится потревожить его хозяина там, в освещенной факелами верхней пещере. Но все же верный слуга не терял бдительности...
Зашелестели шаги у входа. Один за другим к пещере стекались Избранные. Ночь они провели в своих шатрах в оазисе, подковой охватывавшем восточный склон горы. Теперь они спешили узнать, как решила тень бога судьбу грайанца.
Шайса молча поднялся, пропуская вереницу Избранных мимо себя по узкой лестнице.
Ступеньки кончились, проход расширился, и кхархи-гарр уже не гуськом, а толпой вступили в пещеру, где царила черная статуя.
Догорающие факелы бросали отсветы на жертвенник. На этом мрачном возвышении удобно уселся Джилинер, постелив на гранит сложенный плащ и прислонившись головой к вытянутой руке Хмурого Бога. Пристроив на согнутом колене навощенную дощечку, он сосредоточенно что-то писал.
— А, пришли! — небрежно приветствовал он Избранных. — Значит, уже утро?
Он гибко спрыгнул с жертвенника и всласть потянулся. У мага был измученный вид. Щеки, и без того впалые, ввалились еще глубже; белки светлых глаз покраснели; кожа была бледнее, чем обычно, на ней резко выделялись шрамы.
— Ну и устал же я! — пожаловался Ворон. — До сих пор на моей памяти была лишь одна столь же утомительная ночка — это когда я приехал в столицу и принимал в гостях у себя трех актрис тайверанского театра... тогда тоже ночь тянулась, тянулась, никак кончиться не могла...
Обведя взглядом изумленные физиономии Избранных, Джилинер снизошел до объяснений:
— Я имел беседу с тенью Хмурого. Мы нашли общий язык и вполне друг друга поняли. Признаться, я приятно удивлен. С таким богом полезно будет сотрудничать... — Ворон еще раз потянулся. — Итак, за дело! Сначала займемся самым важным и неотложным: созданием удобств и уюта для меня. Разумеется, я не стану жить в этой вонючей пещере. Кажется, у восточного склона есть оазис? Мне понадобится хороший шатер.
— Да соблаговолит Великий Одержимый принять в подарок мой шатер, — склонился до самого пола толстяк в богатом наряде. — Таким не побрезговал бы сам Светоч!
Коротким взглядом Ворон оценил парчовый кафтан с рубиновыми застежками, в котором красовался его собеседник.
— М-да, вряд ли ты живешь в рваной палатке... Хорошо, беру. Еще мне нужен умелый повар, только пусть не предлагает мне пресные лепешки и конину.
— Ну что ты, господин! Все сделаем, господин! — отозвалось несколько голосов.
— Ладно, теперь о менее важных вещах: нам предстоят поиски магического браслета и овладение Душой Пламени.
— Еще нужно разыскать существо, в которое воплотился бог... — робко подсказала женщина под вуалью.
— Это не наша забота. Тень объяснила, что главное — найти браслет и надеть его на руку статуи. Тогда Кхархи сам придет в пещеру. Или прилетит. Или прискачет. Впрочем, если я правильно понял характер Хмурого, он приползет... Но я о браслете... кто отвечает за шпионов? Ты, почтеннейший Иххо? Я так и думал. Ступай в мой шатер, побеседуем за трапезой. Остальные могут идти... нет, задержитесь еще! Взгляните на этого человека. Его зовут Шайса Змея, с этого дня он — Избранный...
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
