Хотя урожай ржи в прошлом году был хороший, выше среднего в нашем округе, но зато все другие хозяйственные условия сложились самым неблагоприятным образом.
Вследствие необыкновенной засухи травы уродились очень плохо, и хотя во время уборки стояла хорошая погода, так что с покосом убрались рано и сено получилось хорошее, но его было чрезвычайно мало. Яровые хлеба тоже уродились плохо. Ячмень совсем пропал, так что многие и семян не возвратили. Овес тоже пропал. Вследствие неурожая яровых хлебов не было и яровой соломы — главного корма для скота. Значит — ни сена, ни яровой соломы; за все, про все должна была отвечать ржаная солома. Лен, пенька тоже не уродились, а между тем это — главный продажный продукт, дающий крестьянам деньги.
Вследствие недостатка корма скот по осени был нипочем, да и к весне цены на скот не повысились. Заработков никаких. Даже заготовок дров для Москвы делалось мало. Цены на вывозку дров, досок и пр., что составляет главный заработок крестьян, понизились до чрезвычайности, несмотря на дороговизну кормов и совершенный недостаток овса. Вследствие этого понизились цены на все работы, главное же — никому рабочие не были нужны, даже даром, из-за харчей. Чтобы добыть денег, крестьянам приходилось забирать вперед деньги под летние работы в большем, чем можно выполнить, количестве. Но когда хочется есть, об этом не думают. Авось, как-нибудь выполним.
Ходили массами в кусочки, но и в миру плохо подавали. Рожь была вовсе не дешева. Да, кроме того, рожь отвечала за все. За отсутствие ярового — ни каши, ни крупника, ни лепешек, ни блинов, ни киселя. Один ржаной хлеб да картошка. Опять же нужно и свиненку, и куренку; овса нет — отвечает ржаная мука. Сена и яровой соломы нет, следовательно, и коням, и скоту — резка из ржаной соломы, посыпанная опять же ржаной мукой.
Ну, так и перебивались. Недоедали. К весне и на людей, и на скот смотреть страшно было. Лошади весною были в таком виде, что пахарю приходилось только жаворонков слушать. Пройдет борозду и станет. «Ну, матушка! ну, матушка! ну!» — а матушка только хвостом помахивает. И стой, слушай, как жаворонки в поднебесье заливаются. Хорошо оно, весело жаворонков слушать, да не за сохою. Впрочем, пахать пришлось немного, потому что, за недостатком яровых семян, большая часть полей осталась незасеянной.
Отвалился скот — полегче стало. Осталась одна забота: прокормиться самому до «нови». А много еще нужно, потому — работа, день большой, хлеба много требуется. Хотя и говорится: «придет весна, потеплеет, люди подобреют», но нынче и весною никто не подобрел. Под работы все забрано, что только можно взять. Тут уж на все бросались. В самую рабочую пору запрягает мужик пару лошадей, едет на паровую лесопилку, нагружает два воза досок и тащит на полустанок. Цена известно какая, когда мужику есть нечего. Тащит на полустанок доски, лошадей по дороге кормит — где пастись пустит, где травки накосит под вечер или ночью, где руками нарвет. Привезет доски, свалит — сейчас расчет; купит муки и живет неделю, а там опять за доски. Хорошо еще, что были доски. Возка досок многих спасла. С нови все возрадовались. Урожай ржи великолепный. Хлеба — кому до нови хватит, кому до Святой, самому бедному — до масленой. Долги все отдали. Ячмень, овес, конопля, лен, кто сеял, уродились на славу — урожай небывалый. Ликуй, земледелец! Одно только плохо — заработков никаких опять нынче нет! Нет заработков, нет денег, а деньги требуют во все концы, благо начальство знает, что год нынче урожайный. А денег нет…
Батищево. 15 января 1887 года.
1.1
Так как у вас, вероятно, найдется свободное время, то вы могли бы употребить его с пользою…, изобразив современное положение помещичьих и крестьянских хозяйств». (Из письма М. Е. Салтыкова-Щедрина от 31 марта 1871 года). — Н. Э. fckLRfckLRЗдесь и далее даются пристраничные примечания автора или его сына, Николая Александровича Эигельгардта, готовившего посмертное переиздание «Писем» отца (в том случае следует пометка Н. Э.).
1.2
Руководство Пабста, стр. 73.
1.3
Воспитательница детского сада (нем.).
1.4
Сорок мучеников Севастийских. — Примеч. Н. Э.
1.5
В № 301 «Биржевых ведомостей» за 1871 год (ноябрь) напечатано: «Распорядительный комитет петербургского собрания сельских хозяев, в своем заседании 28-го сентября, постановил: пригласить желающих их гг. членов собрания, а равно и посторонних лиц принять на себя для ученых бесед в предстоящую зиму разработку следующих вопросов: fckLRfckLR*1) Самое больное место в нашем хозяйстве настоящего времени составляет бесспорно дороговизна рабочих рук, а иногда и совершенное их отсутствие, притом в самую горячую пору, то есть во время сенокоса и жатвы. Так, в Херсонской и Таврической губерниях в минувшее лето платили: за выкос десятины до 10 р. сер., а за уборку хлеба 20 р.; в Московской губернии косец стоит 75 к. в сутки. Желательно было бы слышать доклад, в котором указаны были бы причины дороговизны рабочих рук из местной практики и соответственно этим причинам предложены меры к удешевлению земледельческого труда». Херсонская и Таврическая губернии от нас далеко, и потому остановимся на Московской. Так вы находите, что 75 копеек в сутки косцу много? Хороши же ваши хозяйства, хороши же ваши луга, хорош ваш скот, если вы в Московской губернии не можете платить косцу 75 копеек (ведь это меньше, чем три франка — франк, может быть, будет понятнее) в сутки! 75 копеек за самую трудную работу в страдное время в течение чуть не 16 часов (известно, что косьбу начинают по росе до свету и, отдохнув от 11 до 3-х, продолжают далеко после захождения солнца) и притом в единственное время в году, когда мужик получает еле-еле сносную плату; что покос продолжается только два месяца, да и то 75 к., наверно, платят только в июле, что в остальное время тот же косец еле зарабатывает на хлеб. Зимой тот же косец — косцы в Московскую губернию ходят от нас — пилить с корня дрова по 1 р. 80 к. за куб из 4-х швырков не тоньше 3-х вершков, с укладкой в полусажени эти дрова, зарабатывая от 25 до 30 к. в сутки, при 10 градусах мороза в одной рубахе, да и то ему жарко. Тот же косец весной будет вам резать серпом соломенную резку за 2 р. 50 к. и харчи в месяц — дешевле, чем какая угодно соломорезка. Жена этого косца зимой будет вам поденно работать за 10 копеек, а летом за 15—20 к. в сутки на своих харчах. Народ от нас ходит на лето в Москву на работы, и если парень принесет домой за все лето — от весеннего Егорья до Кузьмы-Демьяна — 30 или 40 рублей, то это отлично. Ведь это дешевле пареной репы, как говорится. Вот несколько цен для примера. У нас — а от нас до Москвы всего 12 часов езды по железной дороге — за обработку одного круга, то есть трех десятин хозяйственных в 3.200 квад. сажень (по 1-й десятине в каждом поле), с вывозкой навоза и молотьбой платят от 23 до 25 рублей. За обработку одной десятины льну с подъемом облоги и мятьем платят 25 рублей. За обработку одной хозяйственной десятины луга платят от 4-х до 6-ти рублей, смотря по траве. Чего же вам дешевле? Работница получает 18 р. в год, работник от 30 до 50 рублей, староста от 70 до 100 — разумеется, на хозяйских харчах. За жнитво десятины от 3-х до 5-ти рублей, смотря по хлебу. Чего же вам дешевле? И то мужик питается круглый год одним ржаным хлебом! Больное место в нашем хозяйстве настоящего времени бесспорно составляет наше неумение вести хозяйство выгодно даже при той непомерной дешевизне рабочих рук, при которой рабочий не зарабатывает столько, чтобы иметь за обедом ежедневно стакан водки и кусок мяса. Вы хотите слышать доклад, в котором были бы предложены меры к удешевлению земледельческого труда. Одна только мера и есть — возвратиться к крепостному праву; но этой меры не дождаться. Не лучше ли было бы бросить все попытки изыскать меры к удешевлению труда? Не лучше ли бы было попытаться изыскать меры к таким улучшениям в хозяйстве, которые дали бы возможность удвоить, утроить, удесятерить заработанную плату? Приятнее было бы слушать такую ученую беседу. А то все — «удешевить труд»; какая же это ученая беседа! Наука должна стремиться увеличить благосостояние каждого.
1.6
Там, где, по мнению членов петербургского собрания хозяев, так дорог рабочий труд, что составляет больное место хозяйства.
1.7
Коршун. — Примеч. Н. Э.
1.8
«Критическое изложение всех опытов кормления» (нем.).
1.9
Первое «письмо» А. Н. появилось в 1872 году в «Отечественных записках», которые редактировал тогда Некрасов. Вот что говорит покойный Сергей Атава (Терпигорев) о впечатлении, которое произвело это «письмо»: «На него тогда же все обратили внимание. С ним одни соглашались, другие нет, но его читали все, всех оно волновало, как это бывало всегда с произведением из ряда вон. Ждали следующего письма „из деревни", но дождались его только в следующем году. С тех пор — одиннадцать лет — в одной из последних книжек „Отеч. зап." каждого года являлось письмо „из деревни", с которого обыкновенно и начиналось чтение этой книжки журнала… „Из деревни" должна сделаться настольной книгой каждого образованного человека… Ее обязательно должны прочитать в России все — от студента до министра» (см.: «Золотая книга» II «Новое время». 1882. № 2321). — Примеч. Н. Э.
