и уже не знали после долгого ожидания, что о нем думать. Спустя два года в одну ночь, в сонном видении, является преподобный Адриан одному из старцев Ондрусовой пустыни, рассказывает ему о страдальческой кончине своей, указывает место, где злодеи скрыли тело его, и повелевает перенести его в обитель. На другой день, 17 мая, иноки обрели в болоте нетленное тело страстотерпца и предали его земле подле стены церкви святого Николая. Так вся жизнь преподобного Адриана была преимущественно борьбой против злых людей, и Господь увенчал его венцом мученика26.
Еще два ученика того же великого наставника пустынножителей преподобного Александра, Геннадий и Никифор, подвизались на Важеозере. Первый из них, наследник богатого достояния, раздав все нищим, отправился к преподобному Александру, который тогда жил один на Свири: не хотелось дивному отшельнику нарушить своего уединения принятием кого-либо в свою келлью; но усердные мольбы Геннадия заставили его расстаться с любимым уединением – Геннадий остался учеником и сподвижником Александра. Спустя несколько лет преподобный Александр благословил Геннадия искать себе уединения в другом месте: Геннадий поставил себе келью на Важеозере и здесь подвизался отшельнически, впоследствии дозволил он двум-трем ученикам поставить хижины подле своей кельи для безмолвной молитвы. Перед кончиной своей авва сказал ученикам: «На этом месте будет храм и киновия».
Блаженный Никифор пришел к преподобному Александру иноком в веригах, когда уже основан был монастырь Свирский; отец пустынножителей принял Никифора и потом с утешением смотрел на его подвиги в общежитии. В 1518 году он просил у великого аввы благословения поклониться Печерским угодникам Божиим. «Иди наперед повидайся с рабом Божиим Кириллом Новоезерским», – отвечал авва. Послушный ученик исполнил волю своего старца. Когда прибыл он на берег Новоозера, то, утомленный трудом, заснул. Кирилл, окончив вечернее правило, поспешил переплыть на лодке озеро и разбудил странника. Изумленный путник просил благословения. Кирилл, поклонившись ему, сказал: «Ты благослови меня, ты послан преподобным игуменом и духовным братом Александром посетить меня, грешного». Никифор понял, кто говорит с ним. Восемь дней после того пробыл Никифор у преподобного Кирилла, наслаждаясь духовными беседами его. С восторгом радости возвратился он к своему авве и пересказал, что видел и слышал у преподобного Кирилла. «Теперь можешь идти в Киев, по твоему желанию», – сказал Александр. Окончив благочестивое странствование свое до Киева, преподобный Никифор, по благословению аввы, поселился на Важеозере, там, где прежде его подвизался преподобный Геннадий, вблизи села Сермакаса, где жили и почили родители преподобного Александра. Мало-помалу он собрал к себе любителей пустынной жизни, построил храм в честь преображения Господня и завел общежитие. Здесь подвизался он до кончины своей, последовавшей 9 февраля 1550 года27.
Еще далее, на тундрах Севера, просиял святостью жизни преподобный Антоний Сийский. Сын богатых и благочестивых земледельцев Двинской волости, Андрей (мирское имя Антония), научившись грамоте и иконописанию, не имел охоты к трудам земледельческим; любимым занятием его были иконописание и молитва. По смерти родителей отправился он в Новгород и там пять лет служил у одного боярина и по совету его вступил в брак; но через год жена умерла, и он решился расстаться с суетой мира. Возвратясь в дом свой, он роздал свою часть нищим и в одной одежде отправился в Пахомиеву пустынь на реку Кену. На дороге заснув, видел он во сне: муж благолепный с крестом в руке говорил ему: «Возьми крест свой и не бойся вступить в подвиг» – и осенил его крестом. Проснувшись, провел он остальную ночь в молитве. Блаженный Пахомий28, облекши его в иноческую одежду, держал его в своей келье. Это было в 1508 году. Антоний прежде всех являлся в храм на молитву; трудился в поварне, нося воду и готовя дрова; пищу принимал через день и то не до сытости; память о смерти и Суде постоянно хранил в сердце. Удостоенный иерейства, один совершал он служение в храме (другого иеромонаха не было) и вместе с тем ходил на работы наравне с прочими; здоровье его было так крепко, что мог он трудиться за двоих.
По любви к пустынному уединению, с благословения игумена, оставил он Пахомиеву пустынь и с двумя братьями, Александром и Иоакимом, отправился на реку Шелексну; здесь избрано было место для пустынной жизни, поставлен небольшой храм святого Николая и несколько келий. Там подвижники прожили семь лет; потом, теснимые соседними жителями, ушли еще далее на север.
В глухом севере зверолов показал пустынникам место, удобное для пустынной жизни, – Михайлов остров, окруженный глубокими озерами и омываемый с одной стороны рекой Сией. Место было совершенно дикое – тундра и лес, озера и чащи «непролазные»; оленей, лисиц, медведей, волков множество, и только по временам звероловы заходили сюда, гоняясь за зверем, но еще никогда не обитал здесь человек. Антоний поставил тут часовню и для себя с братией хижину. Это было в 1520 году, на 42-м году жизни Антониевой. Три года проведено здесь в крайней скудости и тяжелом труде! Антоний очищал лес и копал землю, чтобы сделать место сносным для жилья; братия начинали роптать на скудость; но неожиданно неизвестный христолюбец доставил им хлеб, муку, масло и сверх того деньги на построение обители. Сборщик доходов Новгородского архиепископа Василий Бебр в уверенности, что у Антония много денег, вздумал добыть богатый доход для себя: он послал известных ему людей ограбить пустынников; но после сам же с раскаянием говорил Антонию, что хищникам представилось, будто обитель окружена стражей. С того времени начали посещать пустынь Антония богомольцы и доставлять ему средства к жизни.
Когда число учеников умножилось, двое старших из числа братии, Александр и Исаия, отправились в Москву испросить у великого князя Василия дозволение занять дикое место пустынной обителью и получить за это грамоту. Тогда они построили обширный деревянный храм Святой Троицы. Местный храмовый образ написан был самим Антонием и с молебным пением поставлен в иконостас. Однажды после утреннего пения оставили в храме незагашенную свечу: храм объят был пламенем, когда вся братия была на работе с Антонием; весь храм и вся утварь сгорели; осталась только Антониева икона Святой Троицы. Был построен новый храм и другой, теплый, при трапезе. По общей просьбе братии Антоний принял звание игумена, но продолжал быть примером любви к труду; он каждый день был в храме при каждом богослужении и потом в худой одежде то чистил лес, то трудился на пашне, то занимался иконной работой. Праздности не любил ни в себе, ни в других; о больных заботился с отеческой любовью; пища и одежда была
