Все изменяется так быстро, что никто не понимает, что же именно происходит. Единственное, что испытывает Том — это страх. В какой-то момент глаза перепуганной девочки с длинной косичкой становятся черными, как космический вакуум, а тоненькая блондинка зловеще хохочет — и болт вспыхивает, как пушинка над костром.
Одно мгновение — и от него следа не остается.
— Этого не может быть… — шепчет кто-то из старших магов. — Ведь пиргит…
Что там было с пиргитом, Том не слушает, поглощенный бредовым диалогом, который ведут противники.
Блондин в очках кричит, размахивая руками:
— Сделайте что-нибудь, вы же равейны, в конце концов!
— Сам делай, у меня маникюр! — это огрызается светловолосая равейна.
— Если я что-то сделаю, здесь будут одни сплошные развалины!
— А если мы что-то сделаем, то здесь вообще ничего не будет!
— И вообще, тебе что, замок врага жалко?! — влезает черноволосая равейна.
— Нет, бездна, мне очки жалко!
— О, Вечные, собрались же три всемогущих существа и не могут разобраться с кучкой бесполезных людишек! — раздраженно взрывается брюнетка.
Тому становится обидно за родную организацию. Значит, «бесполезные людишки»?!
— А что ты предлагаешь? — это блондин орет. — Может, просто поубивать всех?
— Ты, кровожадный монстр! Не смей, они же живые!
— Это пока…
Блондинка, задумчиво:
— … а мне потолок не нравится…
Вторая равейна и франт в белом, в один голос откликаются:
— А ведь идея!
…А потом Том почему-то отключается.
Когда завал разбирают, шишка на затылке у юного инквизитора поражает размерами даже бывалых медиков.
Возврат
Проблему с «окружением» мы решили очень просто — после недолгой дискуссии обрушили потолок и перебрались на другой этаж. Этот коридор ничем не отличался от предыдущего, разве что дверей здесь было меньше.
Нужная мне находилась прямо за поворотом. Небрежное касание пальцами — и от нее остались одни угольки. Наверное, наше появление было довольно зрелищным — клубы дыма, снопы искр и прочие красивости, но инквизитора, ожидавшего нас внутри, это нисколько не впечатлило.
— Только без глупостей, — холодно посоветовал он. — Еще один шаг, и я стреляю.
Тьма во мне гневно вскинулась, стремясь вырваться, ударить, смять дерзкого человечка. Усилием воли я ограничилась установкой щита между мной и смотрителем.
— Ты полагаешь, что это поможет… дитя мое? — издевательски протянул маг. — Оболочка пули сделана из пиргита. Твоя «стенка» лопнет, как мыльный пузырь.
Улыбка Феникс стала до неприличия хищной, да и я, наверное, выглядела не лучше.
— Один раз вы уже понадеялись на этот металл, — мой голос сочился ядом. — И теперь в камере остывает то, что осталось от решетки.
Лицо инквизитора исказилось от досады.
— Значит, нашли способ обойти излучение? Жаль, действительно жаль. Мне хотелось бы решить нашу маленькую проблему, не прибегая к крайним мерам, но… Эрсе, — негромко произнес он. — Боюсь, без вашей помощи не обойтись. Как насчет того, чтобы выполнить свою часть договора?
Эрсе? Это что еще за новое действующее лицо?
…он соткался из воздуха, словно призрак — высокий, изящный до хрупкости юноша. Гладкие светлые волосы («Как пшеница», — говорила потом Феникс), ясные глаза с вертикальным кошачьим зрачком, белые, как январский снег, одежды. Длинные когти, острые уши — Эрсе, кем бы он ни был, не принадлежал ни к одному известному мне народу.
Он улыбнулся одними губами… и молча бросился вперед, как раскаленный нож сквозь масло пройдя через все щиты.
Будь мы с Феникс одни здесь — и нам пришел бы конец. От разорванного горла равейны умирают точно так же, как и люди — с хрипами и в мучительных судорогах.
К счастью, Клод соображал быстрее.
Он молнией кинулся наперерез орденскому отродью, сшибая его с ног, и по полу покатился рычащий клубок, ощетинившийся клыками, когтями и магией. Потом вдруг что-то полыхнуло, с потолка посыпались камни, здание задрожало…
— Щит! — крикнула Феникс. Я отчаянно вскинула руки сплетая ее волшебство со своим, и нас закрыла пламенная сфера.
Инквизитор — счастливчик! — оказался внутри.
Когда грохот стих и ощущение полета прекратилось, я рискнула открыть глаза. Кажется, последнее заклинание выбило меня из транса — огонь был рыжим, как и положено, остатки ковра под ногами зеленели, словно весенняя травка, а в широко распахнутых голубых глазищах Феникс застыл шок… и восхищение.
— Смотри!
Я подняла голову. Щит покрылся рябью и стал прозрачным, словно стекло.
Из моей груди вырвался изумленный вздох.
Высоко-высоко, среди звезд и огненных сполохов скользит серебряный дракон, то складывая, то вновь разворачивая огромные крылья. Вокруг него вьется темный силуэт, жаля стремительными ударами, но Клод — а это ведь Клод, кто же еще! — легко уходит от всех атак, ртутью перетекая по нереально синему ночному небу и выдыхая в ответ клубы белого пламени.
— Красивый… — счастливо улыбнулась подруга. Я только кивнула, не в силах оторваться от дивного зрелища. Совершенство… Никогда не думала, что кто-либо живой может быть так гармоничен, и изящен, и пугающе могуч одновременно.
— Знаешь, Энни… Вот теперь я понимаю, почему когда-то люди поклонялись драконам.
Щелчок хвостом, словно плетью — и противник камнем летит вниз. Выдох — темная фигура исчезает в серебряном огне.
Конец. Даже пепла не осталось.
Дракон закладывает мертвую петлю, рассыпая ворохи искр.
— Этого не может быть! — послышался потрясенный шепот. — Он не может умереть!
Я вздрогнула. Присутствие под куполом еще и инквизитора как-то вылетело из моей непутевой головы.
— Почему не может? — рассеянно поинтересовалась Феникс, не отрывая глаз от фантастического танца в ночном небе.
— Потому что Эрсе… — инквизитор осекся. Я усмехнулась.
— Потому что Эрсе — Древний, это вы хотели сказать? Что ж, поспешу вас огорчить — ведарси истинные, вроде драконов или единорогов, ни в чем не уступят обитателям тонких планов. Вам крупно повезло, что Клод не знал, где вы держите его ребенка, и не захотел рисковать, иначе вся эта ситуация разрешилась бы еще в первый день. Скажу даже больше: и среднестатистический, — я проглотила смешок, — шакарский князь, и вовремя предупрежденная эстаминиэль, и даже человеческий маг с дипломом некроманта вполне в состоянии справиться с таким вот… Эрсе. Да, на Древних не действует волшебство. Но это не значит, что они неуязвимы, — я задумчиво провела ладонью по поверхности купола. Похоже на стекло. Интересно, а как бы ощутили щит люди? — Все подвержено разрушению. Даже ваш любимый пиргит.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
