Кэрол смотрела на него неподвижным взглядом на изменившемся застывшем лице. Потом кивнула, понимающе поджимая губы и опуская взгляд. Исса пристально смотрел на неё, ожидая ещё вопросов, но она замолчала.
— Кэрол… ты должна понять, — тихо проговорил он. — Ты слишком многого от него требуешь. Ты была с мужем, родила от него ребенка, но он всё равно тебя любил, не отказался, не прикасался ни к одной девушке… Он тебе доверял, а ты обманула его, предала, помирившись с мужем… Я понимаю, почему ты это сделала, ведь Рэндэл мог вытащить тебя из тюрьмы. Уверен, что жалела потом об этом, потому что он, как всегда, тебя обманул и не вытащил, а отправил в камеру смертников. Но это я понимаю! И не осуждаю, но — но! — потому что я не на месте Нола, и ты не моя женщина. На его месте я бы и половины не стерпел из того, что пытался стерпеть он. Я вообще не стал бы снова связываться с женщиной, родившей от другого, неважно по какой причине. Он любил и решил на всё закрыть глаза. Но это было слишком, Кэрол. Ты не можешь его осуждать и винить. Даже права не имеешь.
Она лишь снова молча кивнула, не поднимая глаз, разглядывая свои пальцы.
Вздохнув, Исса подошёл и сел на край постели.
— Эй, не надо так расстраиваться, — он с улыбкой подцепил пальцем её подбородок, поднимая вверх. — Посмотри на меня. Надеюсь, ты не собираешься плакать?
— Нет, — тихо ответила Кэрол, подняв на него сухие глаза. — Отплакалась.
Но и без слёз взгляд был переполнен болью, которую она не могла скрыть и которую увидел Исса. Подняв руку, он погладил её по щеке, утешая.
— Всё будет хорошо. Он остынет. Он любит тебя, никуда не денется. Ты же знаешь, какой он упёртый болван… Вот приедем в Израиль, он ещё к тебе прибежит, как обида поутихнет. Поймёт, когда обида и ревность глаза застить перестанут, что выхода у тебя другого не было, потому и уступила мужу, и что обманула, так как правду сказать не могла… Он поймет. И простит. Помиритесь, и всё у вас будет хорошо.
Кэрол слегка улыбнулась ему. Потом взяла за кисть, гладящую её по лицу, и сжала в ладонях.
— Спасибо тебе. Спасибо, что не бросил нас.
— Эй, он тоже вас не бросал! Просто, что нам тут вдвоём делать? Мы всего лишь разделились. Так обстоятельства сложились, что один из нас должен был ехать туда. Сложности возникли непредвиденные с вашим приездом в страну. Он сердится, вот и решили мы, что лучше ему поехать. И Торес я с ним отправил, мне она тут только мешать будет, а там пригодится, чтобы дом для вас подготовить. Всё совсем не так, как может показаться, так что ничего себе не выдумывай! А то погляди на неё, сразу скисла, как молоко! Никто тебя не бросал, ясно тебе? Я здесь, а я и он — это одно целое! Сегодня отлежишься, а завтра с утра поедем. Дороги замело, я на снегоходе только смог добраться. Машина далековато осталась, — он покосился на Патрика. — Только вот что с ним делать? Давно он такой?
— Два дня уже.
— Это проблема. И большая проблема. Ладно, я же обещал тебя накормить, — он поднялся. — Сейчас, я мигом. А потом всё расскажу… что к чему.
Кэрол проводила его задумчивым взглядом и устало опустилась на подушку. Повернувшись, она посмотрела на молчаливо наблюдающего Патрика.
— Что всё это значит, как думаешь? Зачем Луи сказал Иссе, где мы? Ни спроста. Ладно, сейчас всё узнаем.
Вздохнув, она прикрыла глаза, поддавшись на мгновение горьким чувствам, которые поднимались в ней, накатывая волнами, грозясь вырваться наружу слезами.
То, что Тим бросил их и уехал, потрясло её, став неожиданным ударом. Что же произошло? Почему он вдруг так решил? Ответ напрашивался сам собой. Торес. Только она могла ему всё рассказать. Но даже если и так… он мог порвать с ней, прекратив отношения, но не бросать их вот так на погибель, мог бы, как обещал, взять с собой в Израиль и уже там послать к чёрту. Но, наверное, всё не так, и она слишком много требует, как сказал Исса. С чего это он должен продолжать ей помогать, если решил с ней порвать? Её проблемы, в таком случае, это только её проблемы, он не обязан. Да, наверное, так и есть.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Кэрол ни на миг не поверила в то, что пытался ей тут разукрасить Исса, чтобы скрыть истинное положение вещей, что Тимми просто уехал, бросив их, а он, Исса — нет, остался, чтобы найти их и довести начатое дело до конца, помочь скрыться и устроиться в их стране.
— Правильно размышляешь, «ясноглазая»! — услышала она противный знакомый голос и надтреснутый мерзкий смех. — Бросил тебя твой благословенный, ещё и тюремщицу себе в утешение прихватил! Этот наглый еврей врёт тебе!
— Ты завёл меня в логово волков! — не сдерживая неприязни и негодования отозвалась Кэрол. — Убить меня хотел! Я тебе больше не верю, ни одному слову, так что можешь заткнуться. Тебя никто не слушает.
— Да, я хотел, чтобы ты, наконец, сдохла, как и положено тебе. И жалею, что Болли опять тебя спас. Только бесполезно это, и тебе лучше это понять и признать. Ты проклята, смерть уже схватила тебя своими костлявыми руками и не отпустит, как бы ты не уворачивалась. Тебе самой не надоело умирать? Смирись и умри, наконец, достойно.
— Пошёл ты! Лучше скажи, зачем ты сказал Иссе, как нас найти? Что на это раз задумал, старый ублюдок?
— У меня только одна цель — защитить Патрика. Проклятых вы к себе не подпускаете, кого мне ещё оставалось прислать, чтобы вы опять не заперлись в подвале? Я бы мог, конечно, прислать твоего мужа, но он слишком далеко, а этот еврей как раз поблизости ошивался, вас искал. Выходит, он был единственный, кто мог бы вас оттуда вывезти. С кем бы вы пошли. У меня не осталось другого выхода. Пришлось прислать к нему проклятого, который и рассказал ему, где вы и как вас отыскать.
— И Исса тебе поверил? — удивилась Кэрол.
— А что ему оставалось? — Луи неприятно хмыкнул. — Он не знал, где и как вас найти. И никогда бы сам не нашёл. Он остался один, без своего дружка, с которым поругался.
— Они поссорились? Ты врёшь! Они бы никогда…
— Они поссорились. Потому что твой благословенный не хотел тебя больше искать, а еврей был с ним не согласен. В результате один уехал, а другой остался. Хотя всё это показалось мне странным. Когда речь шла о том, чтобы вытащить тебя из тюрьмы, всё было наоборот — еврей не хотел в это ввязываться, а твой дружок был полон решимости тебя спасти. Вы, люди, странные. Так быстро меняете своё мнение и намерения, вас хрен поймёшь.
— Куда тебе понять, убогому, — фыркнула Кэрол.
— Ой-ой, какая умная, а сама-то хоть поняла?
— А что тут понимать? Всё ясно. Исса не хотел ввязываться в побег из тюрьмы, потому что не верил в успех и считал безрассудством. И уверена, пошёл на это не ради меня, а ради Тима. А сейчас… я знаю, почему он остался. Но тебя это не касается, старый урод!
— Потому что они с дружком решили поменяться бабами? — Луи издевательски рассмеялся. — Тим забрал Торес и уехал, а Исса остался, чтобы найти тебя…
— Не неси чушь! — огрызнулась Кэрол, пытаясь не обращать внимание на боль, которой отозвались слова Луи. Она замолчала, стискивая челюсти, но не выдержала и всё-таки спросила:
— Значит… это правда? Тим… сейчас с ней?
— А что такого? Тебе можно рога ему наставлять, а ему нет? Мстит он тебе сейчас по полной. Да ты и заслужила. Разве нет? Или и сейчас ждёшь, что он тебе верность хранить обязан?
Кэрол не ответила.
— Не переживай, ты всё равно уже труп. Пожалей парня, хоть оплакивать тебя не будет. Хотя… думаю, его совесть всё-таки помучает, когда до него дойдёт, что ты не к мужу своему сбежала, как он решил, и сдохла, когда он тебя бросил. И его дружок вместе с тобой.
— Что? — встрепенулась Кэрол. — Исса? О чём ты? Что это значит?
— Что сказал, то и значит. Он не благословенный, на него твоё проклятие действует, если ты забыла. Так что сдохнешь и его за собой утянешь. А ваш дружок-благословенный ещё локти кусать будет, что уехал, это я тебе в утешение говорю.
— Мерзкая тварь, ты опять надо мной издеваешься, да?
