Хадасса закрыла глаза, дрожа так, будто ее продувал ледяной ветер.
— Идем со мной, — Александр приподнял ее покрывало и обнял ее лицо. — Прошу тебя, Хадасса. Идем.
«О Боже, почему я не могу согласиться? Почему Ты удерживаешь меня здесь?» — кричало ее сердце. Но она знала, независимо от своих чувств и от своей боли, что свой выбор она сделала уже давно.
Она внимательно вглядывалась в лицо Александра, всем сердцем желая, чтобы он понял ее.
— Я не могу ее оставить, Александр. Пока она не перестанет дышать, я должна оставаться с ней.
На его лице отразилась боль. Он убрал от нее руки.
— А может быть, ты не можешь уйти отсюда из-за Марка Валериана?
Она снова закрыла лицо, ничего не ответив.
Но Александр не хотел ее отпускать просто так. Он снова взял ее за руки.
— А что ты ответишь, если я скажу, что я люблю тебя? Это действительно так! Хадасса, я люблю тебя! Это что-то меняет?
— Я тоже люблю тебя, Александр. — Услышав эти тихие слова, он воспрянул духом, но в следующую же секунду понял тщетность своих надежд, когда она продолжила: — И я всегда буду любить тебя за твою доброту ко мне, за твое сострадание к бесчисленному множеству других людей, за твою жажду знаний…
— Я говорю не о братской любви.
Она протянула руку и прикоснулась к его лицу. Наступило долгое молчание, потом она грустно улыбнулась.
— О Александр, как бы мне хотелось дать тебе то, чего ты хочешь. Но я не люблю тебя так, как люблю Марка. — Эти слова отдались болью в сердце Александра, и ему хотелось отвернуться, но она продолжала касаться ладонью его щеки, и он продолжал смотреть в ее добрые глаза. — И ты не любишь меня так, как ты любишь медицину.
Ему хотелось возразить ей. Но он не мог. Он знал, что она права. Тихо вздохнув, Александр отвернулся.
— Ты всегда умела проникать в самую суть вещей.
— Не всегда, — возразила Хадасса, подумав о Юлии. Если бы она обладала таким умением, разве ей трудно было бы достучаться до сердца Юлии?
О Боже, если бы не Ты, как мне было бы одиноко!
Александр решил рассказать ей все остальное. Он отошел в сторону.
— Марк Валериан приходил ко мне вчера вечером.
Ее сердце забилось чаще.
— Что ему было нужно?
— Он хотел больше узнать о тебе. Не сегодня-завтра он все поймет, Хадасса. В самый неподходящий момент появился Рашид.
— Марк видел его?
— Да, и наступил момент, когда мне нужно было напомнить Рашиду о его клятве. Так или иначе, Марк все о тебе узнает, Хадасса. И я не знаю, что он сделает, когда поймет, кто ты на самом деле. Не забывай, что эти люди когда-то бросили тебя на растерзание львам. — Просунув руку под покрывало, Александр погладил ее по щеке. — Со мной ты будешь в безопасности.
— Я все равно должна остаться здесь.
Александр смотрел на нее, и ему хотелось согласиться с ее словами и принять их с уважением. Но он не мог этого сделать. Он продолжал настаивать на своем, делая все, чтобы уговорить Хадассу уйти отсюда. Если бы он не спрашивал себя постоянно, почему она так упорна в своем решении, он бы просто подумал, что им движет беспокойство за нее…
Он бы просто представить себе не мог, что все гораздо глубже и сложнее.
— Но если я покину Ефес? — спросил он. — Куда ты пойдешь тогда, когда Юлия умрет? Если меня здесь больше не будет, что ты будешь делать?
Она покачала головой, не в силах думать о том, что будет дальше.
— Подумай, Хадасса. Нам суждено быть вместе. Подумай о том, что мы могли бы узнать нового и что мы могли бы сделать для других людей. Как только Юлии не станет, тебе придется уйти отсюда.
— Когда ты отправишься в путь?
— Через несколько дней, — сказал Александр, впервые в жизни солгав ей и нисколько об этом не жалея, поскольку был уверен, что это для ее же блага. — Всех своих больных я передам на попечение Флегона и Троя. — Он скривил губы в улыбке. — Представляю, как они удивятся, узнав обо мне. У нас много разногласий, но они все равно остаются самыми знающими и опытными врачами в Ефесе. Уж лучше пусть мои больные идут к ним, чем к жрецам Асклепия.
Хадасса покачала головой и прошептала:
— Здесь я сделала все, что могла.
Александр не понял, говорила ли она это ему или себе самой, но он чувствовал, как она устала. И какая-то неведомая сила заставила его воспользоваться этой возможностью:
— Ты сделала все, что известно людям. Что же ты можешь сделать еще?
— Положиться на Бога.
Он отошел от нее, разочарованный.
— Я отправлюсь в путь, как только решу все дела со своей практикой здесь.
— А как быть с Рашидом?
— Он останется, чтобы присмотреть за домом.
— Возьми его с собой.
Александр удивленно посмотрел на нее.
— Даже если бы я захотел взять его с собой, он бы не пошел. Ты это прекрасно знаешь. А теперь, когда Марку известно, что на него напал именно Рашид, он может поплатиться за это жизнью. Ты ведь знаешь, что делают с рабом, который поднимает руку на римлянина.
— Тогда тем более возьми его.
— Он не пойдет, если не пойдешь ты.
Хадасса пребывала в нерешительности; ситуация с Рашидом, казалось, стала для нее гораздо важнее, чем ее забота о Юлии.
Это придало надежды Александру, посчитавшему, что он все же сможет ее убедить.
— Сообщи мне о своем решении. — Он наклонился, чтобы поцеловать ее в щеку сквозь покрывало. — Здесь ты больше ничего не сможешь сделать. Пусть эта несчастная женщина покоится с миром, Хадасса. Она все равно умрет.
Хадасса смотрела, как он уходит, и ей было не по себе от сказанных им слов. Смириться с тем, что Юлия умрет? Смириться с тем, что она отправится в ад? Как всегда, Хадасса обратилась с молитвой к Господу. Что я могу сделать? Покажи мне, где истина.
Она понимала, что Александр искренне беспокоится за нее и за Рашида. И при этом она продолжала молиться, так как чувствовала, что в его словах не все гладко.
И тут ей все стало понятно. Она ясно увидела, что стояло за его беспокойством, потому что Дух, живущий в ней, открыл ей это. Не все было потеряно. Для Бога нет ничего невозможного. Даже приближающаяся смерть не может лишить Его тех, кто принадлежит Ему… И Юлия может стать одним из чад Божьих. А если бы Хадасса ушла из дома прямо сейчас, она бы бросила Юлию именно в тот момент, когда та нуждается в ней больше всего.
О Господи Боже, прости мне мои сомнения, укрепи Твой Дух, живущий во мне, чтобы я могла исполнить Твою волю здесь. Помоги мне не полагаться только на собственное понимание или на мнение Александра.
После этой молитвы Хадасса уже осознавала, что Александр не понял, какие невидимые силы стоят за всем тем, что он пытался сделать. Он не видел ни семян сорняков, ни темных сил, ни коварного врага, который диктовал ему слова, сеявшие в ней сомнения и ослаблявшие ее.
