Именно поэтому принц удрал в свое родовое имение. Меня‑то он не боится, а вот обвинений со стороны других аристократов – еще как. Равены сидят на троне, но они слишком слабы, чтобы его удержать. Качни стульчик, и королек с него слетит с визгом. Его величество и так растерял порядочно очков за протекторат ордена.
Это сейчас под контролем Аркейна всего лишь столица страны, к концу года искоренители наводнят Крэланд так, что высшему свету станет не продохнуть от глаз и рук вездесущего ордена. Подобное унижение Равену Второму не простят, во всяком случае, если он не найдет способ избавиться от нас всех.
Как связан с проклятым Аркейном барон Чернотопья? Ну так всем ведь известно, что именно мой союз с орденом послужил толчком к протекторату. И в глазах окружающих мое имя всегда будет ассоциироваться с Аркейном. Мы в одной упряжке, и я не уверен, что смогу из нее выбраться.
– У тебя час на то, чтобы привести себя в порядок, – кивнул Марцин. – Потом мы едем в академию. И, Киррэл, я тебя очень прошу, – чуть смягчив голос, произнес он. – Постарайся никого не убить хотя бы в ближайшие несколько дней. Темный факультет Крэланда – только пробный камень, и я бы не хотел, чтобы проект попал под удар из‑за горячности одного из его студентов. Мы поняли друг друга?
Я кивнул.
– Обещаю, что никого ни провоцировать, ни нападать сам не стану. Но защищаться буду до конца, и если потребуется – скормлю Ченгеру всю столицу.
Магистр тяжело вздохнул, но все же махнул рукой и покинул мою комнату. Я же поднялся из‑за стола и раскрыл шкаф. Униформа первокурсника академии уже давно висела на плечиках, ожидая, когда же настанет этот день.
Наручи прекрасно скрывались широкими рукавами черной рубашки. Поверх нее шел кожаный черный жилет. А уже сверху надевался плащ с белыми узорами, специально разработанными для темного факультета. Штаны к костюму полагались темные, но достаточно простые – нам предстояло много и часто заниматься физическим трудом, так что во главе формы было поставлено удобство.
Некоторое время я еще смотрел на маску, лежавшую на полке, и после раздумий, все же нацепил ее на лицо. Мало ли что, пусть будет при мне – какая‑никакая, а регенерация в нее заложена, так что дополнительная защита мне не помешает.
Иллюзий я не питал – академия станет для меня полем битвы.
И я к ней готов. А вот готовы ли к этой схватке вы, господа аристократы?
Глава 14
Карета доставила нас до территории академии достаточно быстро. Впрочем, на ней был намалеван герб Аркейна, так что не удивительно, что нам уступали дорогу после объявления протектората и серии казней, подписанных королем.
На улице стояла солнечная погода, но воздух был прохладным, так что я даже порадовался, что воротник можно поднять – сентябрь сразу решил показать, что лето кончилось, и ветер рванул меня за волосы, как только я покинул транспорт.
Сам комплекс был представлен шестью зданиями. Четыре стихии – самые крупные корпуса – ютились по краям территории. Административный и по совместительству общий учебный стоял в центре у широкой каменной площади. За ним, как я уже знал, находился полигон, к сегодняшнему дню оснащенный артефактами ордена, чтобы и темные маги не могли угрожать ученикам и преподавателям на практических занятиях.
Корпус магов разума, специализирующихся на телекинезе, в столице отсутствовал, вместо этого ему выделили один этаж в трехэтажном здании общежития. На втором обитали артефакторы и алхимики. Ну а нам, получается, отходил третий.
Карета довезла нас до темно‑зеленого ковра, расстеленного перед крыльцом административного корпуса. Распахнутые двойные двери не скрывали блеска начищенных до рези в глазах золотых люстр с хрустальными полосками.
– Иди прямо, там тебе все скажут, у меня свои дела, – распорядился Марцин, и первым поспешил скрыться внутри.
Я же обвел взглядом площадь. Припаркованных карет на ней хватало – аристократы прибывали со слугами, и сейчас тем приходилось в срочном порядке разгружаться и тащить вещи своих хозяев в нужное общежитие. Оставаться им никто не разрешит, таковы правила академии.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Конечно, это не значит, что молодых балбесов оставят без надзора, иначе все студентки лишались бы девственности в первый же день, а аристократические рода с ходу заключали браки. У академии были свои слуги, которые, во‑первых, не принадлежали ни к одному клану или роду, а во‑вторых, обвешивались таким количеством артефактов, что иной род могли в одиночку раскатать. Так что порядок и правила поведения соблюдались неукоснительно.
Я поправил воротник и шагнул внутрь здания как раз в тот момент, когда в распахнутые ворота внутреннего двора вкатила очередная карета. Герб я узнал, а потому почувствовал, как волосы на затылке приподнимаются.
Однако и паниковать раньше времени не было. Мало ли кто из Блэкландов прибыл на учебу? Но проверять не хотелось, а потому я еще и шагу прибавил. Ни к чему сейчас выяснять отношения, я еще даже не заселился, так зачем лишние проблемы?
Внутри было тепло – над порогом беззвучно трудился артефакт Полога, отсекающего уличный воздух, так что от разности температур я слегка поежился.
Небольшой коридор был увешан картинами и портретами – памятные события из жизни выпускников и лица известных преподавателей, трудившихся в стенах этого заведения. Я по ним только взглядом скользнуть успел, так как передо мной тут же возник мужчина в униформе академии.
– Киррэл Шварцмаркт, – поприветствовал он меня с легким поклоном, сразу же показывая, что на мой титул ему плевать.
– Он самый, – с готовностью кивнул я, делая шаг навстречу.
Слуга чуть сместился в сторону, слегка повернувшись на каблуках, и указал вперед.
– Пожалуйста, проходите в зал.
Я кивнул и спокойно двинулся дальше по ковру. Испачкать дорогую ткань можно не опасаться – еще на пороге с моих ботинок сдуло всю успевшую прилипнуть грязь.
Артефакты были повсюду, и не все из них я мог распознать. Впрочем, было бы странно, если бы это первокурснику удалось – все‑таки здесь не дураки работают и живут, так что и уровень обеспечения соответствующий.
Коридор быстро окончился стеклянными дверями, раскрытыми по случаю торжественной церемонии начала года, однако до тех пор, пока я не пересек и этот порог, никаких звуков наружу не просачивалось.
Круглый зал явно предназначался как раз для таких мероприятий. Отсюда имелось три выхода: на крыльцо, откуда я и пришел, налево к администрации, и направо к общей учебной части. Сквозь стеклянный потолок, не имеющий ни единого заметного глазу стыка, сочился солнечный свет, озаряющий и без того яркое помещение.
Вдоль стен от крыльца расставлены столы с закусками и напитками, но к ним никто не прикасается без команды. Аристократы ждут начала и не бросаются на угощения раньше отмеренного срока.
А народу здесь уже собралось порядочно. Навскидку около двух сотен человек, разбившихся на группы по цветам факультетов и, соответственно, стихий. Что примечательно, только на слугах академии имеются гербы – и точно так же изображены в соответствии со стихиями, к которым работники приставлены.
Из этой мельтешащей и гудящей негромкими разговорами толпы мрачными пятнами выделялись мои будущие одногруппники. Никто из них еще не спешил объединяться, каждый старался держаться обособленно, впрочем, и светлые чародеи не торопились к ним подходить, соблюдая положенную этикетом дистанцию.
Я отошел в сторону, поближе к столу с угощением и, наплевав на все правила, которые в стенах учебного заведения вообще‑то работать не должны, взял бокал с напитком. Аккуратно махнув рукой над бокалом, уловил тонкий аромат, напоминающий обыкновенное шампанское, хотя цвет у жидкости был неожиданно лиловым.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Пить не стал, а просто занял место неподалеку, принявшись наблюдать из‑под прикрытых век за происходящим.
Пока что знакомых лиц мне не попадалось, и это даже радовало. В высшем свете Крэланда у меня сложилась определенная репутация, и мне не хотелось бы начинать первый день в академии со скандала. Вот завтра, когда начнется непосредственное обучение – тогда уже будет можно наступить кому‑нибудь на хвост, а пока что хотелось нормально провести день, разобраться с учебным планом и заняться, наконец, делом, ради которого я и покинул Чернотопье.
