Потом кивнул Низзу.
– Мы пришлем кого-нибудь за телом доктора Проблемса, – сказал он.
– Но я думал, мы договорились…
– Нет. Нужно позаботиться о том, чтобы он остался мертвым. Все должно быть сделано честно, открыто, а не в темноте и не за закрытыми дверями.
– Боюсь, я не могу удовлетворить эту просьбу…
– Это не просьба, сэр.
Толпа наемных убийц проводила их взглядами. Черные ворота оказались закрытыми.
И никто не собирался их открывать.
– Я с тобой целиком и полностью согласен, но, может, стоило высказать это другими словами? – предположил Ваймс. – Кажется, они не очень обрадовались…
Ворота разлетелись. Шестифутовая железная стрела просвистела мимо Моркоу и Ваймса и отколола большой кусок стены в дальнем конце двора.
Пара ударов окончательно разрушила ворота, и появился Детрит. Он оглядел собравшихся во дворе наемных убийц алыми от ярости глазками. И зарычал.
До наиболее умных мгновенно дошло, что в их арсенале нет оружия, способного убить тролля. У наемных убийц превосходные стилеты, но здесь скорее пригодилась бы кирка, а маленькие стрелки, пропитанные экзотическими ядами, бесполезны против троллей. Никто из убийц и представить себе не мог, что какой-нибудь тролль станет настолько важной персоной, что его нужно будет убить. Но таким важным троллем стал вдруг Детрит. В одной руке он держал топор Дуббинса, в другой – свой могучий арбалет.
Некоторые наиболее сообразительные наемные убийцы развернулись и бросились прочь. Другие оказались менее сообразительными. От каменной шкуры Детрита отскочила пара стрел. Однако, увидев лицо тролля, выпустившие их убийцы быстро побросали арбалеты.
Детрит поднял дубину.
– Исполняющий обязанности констебля Детрит!
Слова разнеслись по всему двору.
– Исполняющий обязанности констебля Детрит! Сми-и-ирна!
Детрит очень медленно поднял руку.
Дзинь.
– А теперь слушай меня, исполняющий обязанности констебля Детрит! – рявкнул Моркоу. – Если уж существует рай для стражников, а я надеюсь, он существует, исполняющий обязанности констебля Дуббинс находится сейчас там, он пьян как обезьяна, и держит в одной руке крысу, а в другой – пинту самого дорогого пойла Джимкина Пивомеса, и он смотрит вверх, на нас[48], и говорит: «Мой друг, исполняющий обязанности констебля Детрит, не забудет, что он – стражник. О нет, только не Детрит».
После мгновения напряженной тишины прозвучало очередное «дзинь».
– Благодарю, исполняющий обязанности констебля. Ты проводишь господина Ваймса до Университета. – Моркоу оглядел наемных убийц. – Счастливого вам дня, господа. Мы, может, еще вернемся.
Стражники переступили через обломки ворот.
Пока они не вышли на улицу, Ваймс не проронил ни слова, но потом опять повернулся к Моркоу:
– Почему он говорил о…
– Прошу прощения, капитан, я должен отнести ее в штаб-квартиру.
Ваймс посмотрел на тело Ангвы и неожиданно почувствовал, что привычный ход мыслей нарушается. О некоторых вещах очень тяжело думать. Ему нужно побыть одному в тихом месте хотя бы часок, чтобы собраться с мыслями… Личное – это не то же самое, что важное. Очень необычный подход – что же он за человек?… И потом Ваймс вдруг осознал, что у Анка в прошлом были очень скверные правители, просто плохие правители, но никогда не было хорошего правителя. И перспектива заполучить такого короля пугала его больше всего на свете.
– Сэр? – вежливо обратился Моркоу к Ваймсу.
– Гм. Мы похороним ее в Храме Мелких Богов. Что скажешь? – спросил Ваймс. – Это своего рода традиция стражников…
– Да, сэр. Идите с Детритом. Он – неплохой парень, надо только отдавать четкие приказы. И надеюсь, вы не будете возражать, но я, пожалуй, не пойду на свадьбу. Сами знаете, как бывает…
– Да. Да, конечно. Моркоу? – Ваймс заморгал, пытаясь прогнать подозрения, которые настойчиво заявляли о себе. – Не стоит слишком плохо думать о Проблемсе. Боги знают, я ненавидел эту сволочь, а потому хочу быть справедливым. Мне известно, что ружие делает с людьми. Для ружия мы все одинаковы. Я ничем не отличался от доктора.
– Нет, капитан, отличались. Вы бросили ружие.
Ваймс с трудом улыбнулся.
– Зови меня теперь господином Ваймсом, – поправил он.
* * *
Моркоу вернулся в штаб-квартиру и уложил Ангву на стол в специальной, отведенной под морг комнате. Ее тело уже похолодело.
Он принес воды, промыл и расчесал ее волосы.
То, что он сделал потом, поразило бы любого тролля, гнома или, скажем, человека, не понимающего реакцию человеческого разума на связанные с огромным напряжением ситуации.
Моркоу написал рапорт. Затем вымыл пол в главной комнате. Согласно расписанию, как раз наступила его очередь. Потом он вымылся сам, сменил рубашку, перебинтовал рану на плече и чистил доспехи сначала проволочной мочалкой, после чего – мягкой тканью, пока не увидел в них свое отражение.
Издалека до него доносились звуки «Свадебного марша» Фондельсона в переложении для Чудовищного Органа с различными звуковыми эффектами скотного двора. Затем из тайника, который сержант Колон считал совершенно надежным, Моркоу достал полбутылки рома, налил себе чуть-чуть и выпил со словами: «За господина Ваймса и госпожу Овнец!», произнеся их так отчетливо и искренне, что любой их услышавший растрогался бы до глубины души.
Кто-то поскребся в дверь. Моркоу встал и впустил Гаспода. Маленький песик молча юркнул под стол.
После чего Моркоу поднялся в свою комнату, сел на стул и уставился в окно.
День шел на убыль. Где-то в районе того часа, когда наступает время пить вечерний чай, дождь прекратился.
По всему городу зажигались огни.
На небо взобралась луна.
Открылась дверь. Тихо ступая, вошла Ангва. Обернувшись, Моркоу улыбнулся ей.
– Я не был уверен, – признался он. – Но потом подумал, что, кажется, их можно убить только серебром. Мне оставалось лишь надеяться.
Это случилось через два дня. Шел дождь. Он не лил, он буквально обрушивался из серых туч, шумными ручьями бороздил грязь. Анк-Морпорк довольно ворчал, наполняя свое подземное царство. Дождь лился из пастей горгулий. Дождь бил в землю с такой силой, что все вокруг было окутано туманом от рикошетирующих капель.
Он барабанил по могильным камням на кладбище за Храмом Мелких Богов и заливал маленькую могилу, вырытую для исполняющего обязанности констебля Дуббинса.
На похоронах стражника всегда присутствуют только стражники. Иногда – родственники. Пришли госпожа Овнец и подруга Детрита Рубина, но толпы на похоронах стражника никогда не бывает. Видимо, Моркоу был прав. Становясь стражником, ты перестаешь быть кем-либо еще.
Впрочем, у ограды кладбища стояли какие-то люди. Они не присутствовали на похоронах, но наблюдали за ними.
Маленький жрец провел общую службу типа «внесите в указанные места имя усопшего», которая должна была удовлетворить всех богов, которые могли ее услышать. Потом Детрит опустил гроб в могилу, и жрец бросил церемониальную горсть земли, которая не застучала по крышке гроба, но печально и безвозвратно чавкнула.
И Моркоу, к величайшему удивлению Ваймса, произнес речь. Его слова разносились над пропитанной влагой землей, эхом отражаясь от покрытых каплями дождя деревьев. Содержание речи являлось единственно приемлемым для такого события: он был моим другом, он был одним из нас, он был хорошим стражником.
Он был хорошим стражником. Эти слова звучали буквально на всех похоронах, на которых доводилось присутствовать Ваймсу. Вероятно, их произнесут и на похоронах капрала Шноббса, правда скрестив пальцы за спиной. Такие слова нужно говорить.
Ваймс смотрел на гроб. Вдруг какое-то странное чувство охватило его, подкравшись незаметно, как струйки воды по шее. Оно не было похоже на обычное подозрение. Если бы мысль задержалась в голове достаточно долго, она бы, пожалуй, могла стать подозрением, а так она представляла собой обычную догадку.
Он должен спросить. Иначе эта мысль будет мучить его до скончания дней.
И, когда все уже отходили от могилы, он наконец решился:
– Капрал?
– Да, сэр?
– Значит, ружие никто не нашел?
– Так точно, сэр.
– А мне сказали, ты его держал последним.
– Куда-то засунул, видимо. Вы же знаете, какая была неразбериха.
– Да. О да. Но я практически уверен, что собственными глазами видел, как ты выносил его из Гильдии.
– Наверное, так оно и было, сэр.
– Да. Э-э… Надеюсь, ты засунул его в безопасное место. Как по-твоему, это место безопасно?
Могильщик начал швырять в могилу мокрую, липкую землю Анк-Морпорка.
– По-моему, да, сэр. А вам так не кажется? Судя по тому, что его никто не нашел. Если бы его нашли, мы бы уже знали об этом!
