Гелий-3 — стратегический ресурс главных государств, поэтому к безопасности относятся серьёзнее некуда. Но в любой системе есть изъяны, надо их только отыскать. Например, к американцам, китайцам или европейцам я даже не сунусь, а вот пощипать наших вполне возможно. Основная причина такой любви к соотечественникам — это значительно меньшие масштабы производства. То есть там попросту мало охраны относительно баз других государств. Об этом всем известно, никакой тайны тут нет. Та же новость годичной давности об открытии ещё одного производства вызвала бурю восторгов в рунете.
— А это интересная мысль! — в разработке плана появился первый прогресс.
Я помнил из той новости, в каком районе Луны наши открыли базу. Тактический модуль совместно со сканером ресурсов милостиво подсветили нужную точку. Отлично! Нет, отлично вдвойне! Оказалось, что с заявлением о полноценном запуске производства правительство несколько поторопилось. База была ещё окончательно не достроена. И, значит, что? Правильно — охраны там ещё меньше. Ну просто приходи и забирай, что плохо лежит.
Сейчас, сейчас! В голове завертелась одна мысль. Я вызвал справочную систему и вывел на голограмму инструкцию и технические характеристики скафандра:
Скафандр универсальный разведывательный внеатмосферный, модель 234−005. Предназначен для активного существования в опасных для организма средах, обладает удовлетворительной защищённостью от внешних механических воздействий.
Удовлетворительная защищённость? Это как?
Гарантируется останавливающее действие для объектов на скоростях до 800 м/с.
Вот оно! Если в меня не будут стрелять в упор из тяжёлого оружия, то есть большая вероятность остаться целым и невредимым. В такой броне уже можно пробовать идти на штурм. Хотя неплохо бы найти скафандр с «отличной» защитой. Я ещё порылся в справке и выяснил неприятную вещь: «Веясандар» — гражданский корабль и настоящего армейского оснащения ему не положено. Ладно, не очень-то и хотелось. Да, конечно, хотелось, кому я вру? Аппетит он такой, всегда приходит во время еды!
С двумя пунктами разобрались, а что всё-таки с проникновением? Постучаться в дверь не вариант. Пустить, может, и пустят, а дальше как? Тогда надо не пройти, а проехать! На сборщике реголита, а ещё точнее — внутри сборщика. В общем, я решил спрятаться в одном из автоматических комбайнов, что безостановочно бороздили серые просторы Луны.
Тактический модуль по моей уже голосовой команде пометил несколько сборщиков в районе новой базы. Выбрать можно было любую машину, сверху они казались абсолютно одинаковыми. Я наугад ткнул в один из комбайнов, оставляя на трёхмерной карте единственную красную метку.
Пора переходить к четвёртому пункту плана. Самому непонятному. Сборщик завершает свою программу работы и возвращается на базу вместе со спрятанным внутри него данайцем. Такой троянский конь на современный лад. Я выбираюсь из машины и действую по обстоятельствам.
— Хороший, отличный план, Сергей! — мой комментарий вслух звучал издевательски. — Думай ещё!
Но ни через минуту, ни через полчаса каменный цветок дальше заготовки не выходил. Надо что-то решать. Сколько там я уже совершил безумных поступков? Два? Тогда это будет третий. И принял план как есть. После чего со спокойной душой пошёл сажать «Веясандар» на Луну.
Долго находиться в невесомости — опасное занятие. Наш организм слишком быстро привыкает к ней: всего двух недель достаточно, чтобы после спуска на Землю даже самый сильный человек не смог встать на ноги. Спасают только изнурительные, по нескольку часов, тренировки. Или отсутствие ног, как было у меня.
На «Вояджере» нет никаких тренажёров, поэтому я очень надеялся на стазис-капсулу, которая восстановила моё тело до нормального состояния. После пробуждения прошло всего несколько часов, проблем возникнуть не должно. Загвоздка была в другом: много лет провести без ног — значит разучиться ходить, и в невесомости заново приобрести эти навыки сложно. А точнее, невозможно. Надо было всё же попробовать походить по астероиду, как планировал изначально.
От идеи быстрой посадки «Вояджера» я решил отказаться в пользу экономии энергии резервного реактора. Корабль сделал ещё несколько десятков витков, прежде чем начал спуск.
Незакреплённые предметы, а их в рубке летало немало, причудливым узором разлетелись по полу, сработав в качестве индикаторов наличия гравитации.
Отцепив удерживающие ремни, я попытался встать. Получилось. Затем сделал шаг, потом второй и третий. Великая пустота! Я хожу! Хожу! Осторожно ступая босыми ногами по тёплому полу, я прошёлся туда-сюда, затем невысоко подпрыгнул и прилунился. Полчаса, не переставая, я ходил по кораблю, то ускоряя, то замедляя шаг, прыгал, приседал. Не знаю, что сделали с моим мозгом арраяр, но ноги слушались превосходно, словно никогда и не падала на меня та злополучная железяка. Возвращение к нормальной жизни бывшего инвалида-космонавта прошло успешно! Пора двигаться дальше.
Выход на поверхность Луны стал для меня ещё одним незабываемым событием. Один маленький шажок для человека — большой шаг для Сергея Вересова.
Смотреть на хищные обводы «Вояджера» можно было бесконечно. Я бродил вокруг корабля и не мог им налюбоваться. А как ещё относится к этой идеальной треугольной форме наконечника космической стрелы? Мне даже подумалось, что когда «Веясандар» сошёл с арраярских стапелей, то об его грани можно было порезаться.
И только через пятнадцать минут любования до меня дошла мысль, что маскировка перед посадкой осталась включена. Интересное дело. Я вырубил связь с кораблём. Серая глыба «Вояджера» исчезла в мгновение ока, словно её и не было здесь никогда. В оптическом диапазоне создавалось полное ощущение отсутствия присутствия. Но подойдя поближе, я уткнулся в невидимую стену. Интересно, а для ультразвуковых или тепловых сканеров он тоже невидим? Встроенная в скафандр инфракрасная камера не выявила никаких источников излучения с теплотой больше, чем окружающая поверхность. Пока не сдохнет резервный реактор, корабль никто не заметит.
Оставив в покое «Вояджер», я принялся осматривать окружающий пейзаж, чтобы скоротать время. Посадка в этом месте была отнюдь не случайна, именно здесь должен пройти сборщик реголита. И если траектория движения комбайна рассчитана мной правильно, то он точнёхонько уткнётся в невидимый борт корабля. Скорость лунного трудяги не такая большая, чтобы превратить его в кучу металлолома, но непредвиденная остановка гарантирована.
Внезапное появление сборщика застало меня врасплох. Увлёкшись изучением лунных красот, я прозевал приближение машины. Если бы на Луне присутствовал воздух, то грохотанье многотонной туши услышать издалека не составило бы никакого труда. Сейчас же передо мной буквально в тридцати метрах нарисовалась махина, немногим уступающая размерами «Вояджеру». А с орбиты она выглядела гораздо меньше. И что теперь? Потребовать остановиться? «Лунная полиция, предъявите документы!» Да управляющий компьютер просто не заметит маленького человечка, и комбайн засосёт меня в своё бездонное брюхо. А потом врежется в корабль. И последствия столкновения двух монстров предугадать сложно.
Но комбайн не дал сбыться моим прогнозам. Я даже не успел дать дёру, как сборщик начал тормозить и вскоре остановился.
Он неавтоматический — это открытие поразило меня. Сборщик управлялся оператором. Внутри кабины сидел человек и пристально смотрел на невероятное препятствие. Я зачем-то помахал рукой. Оператор замотал головой, будто отгоняя наваждение. Представляю его удивление. Со стороны выглядит, как анекдотическая встреча американцев и китайцев на луне в 1969 году:
— Как вы сюда попали? — спрашивает Нил Армстронг.
— Как-как: чилавек на чилавек, чилавек на чилавек.
Ни один план не выдерживает начала сражения. Пункт «Действовать по обстоятельствам» вступил в силу неожиданно рано. Может, мне просто удастся договориться с оператором? Предложу что-нибудь. Да хоть подлечиться в стазис-капсуле!
