Так мы получили доказательство создания противником глубинных минных полей, предназначенных исключительно для подводных лодок. Командование подводного флота предвидело такое развитие событий и разработало инструкции, как избежать столкновения с такими минами. Командиры подлодок, следуя через районы, где предполагается наличие минных полей, должны были держаться безопасной глубины 50–100 футов, поскольку установка мин на такой глубине означала бы угрозу не только немецким подводным лодкам, но и собственному судоходству противника.
После получения сообщения с «U-260», учитывая отсутствие информации о судьбе других подводных лодок, мы приняли решение нарушить радиомолчание и передать приказ всем подлодкам уходить из прибрежных вод, а если принятые противником контрмеры слишком эффективны, то возвращаться на базу.
Вплоть до самой капитуляции мы не имели сведений ни о ходе отдельных боев, ни о принятых контрмерах. Только после окончания войны мы узнали, каким сокрушительным было поражение. Потери возросли с 6 в январе до 29 в апреле. Причем причины столь резкого роста станут известны только тогда, когда англичане опубликуют официальный отчет о войне на море в тот период.
В последние недели войны мы несли потери и в собственных прибрежных водах, и в портах. Натиск авиации противника становился все сильнее.
Когда начались испытания подлодок типов XXI и XXIII, выявились некоторые проблемы, которые обычно возникают только с механизмами, основанными на совершенно новых принципах. Это затянуло испытания, однако итоговые результаты оказались вполне удовлетворительными. Максимальная скорость в подводном положении у лодок типа XXI достигла 17,5 узла, а при скорости 5,5 узла они двигались почти бесшумно. Их дальность плавания оказалась настолько велика, что переход через Атлантику перестал быть проблемой, они могли дойти до Кейптауна, оставаться там в течение 3–4 недель, после чего вернуться на базу, не получая топлива в пути. На них были установлены новые приборы и системы наведения торпед, все расчеты, предшествовавшие пуску торпеды, выполнялись автоматически, а пуск торпеды производился с глубины 150 футов.
Подлодки типа XXIII имели аналогичные характеристики, но, поскольку сам корабль был меньше, максимальная подводная скорость и дальность плавания тоже были соответственно меньше.
Появление новых подлодок положило конец превосходству обороны противника, которое являлось очевидным начиная с 1943 года и возникло после появления коротковолнового радара. Под водой подводные лодки были невидимыми для радара, они могли все время оставаться на безопасной глубине и с нее же атаковать. У подводного флота появились новые возможности, до новых успехов, казалось, было рукой подать.
В Великобритании в течение двух лет следили за созданием новых субмарин с неослабевающим беспокойством. На Ялтинской конференции в феврале 1945 года члены английской делегации настоятельно требовали, чтобы Сталин обеспечил немедленный захват Данцига, поскольку 30 % новых немецких подводных лодок строились именно там.
«Военно-морским силам и авиации союзников будет очень непросто совладать с новым подводным флотом Германии. Их лодки имеют высокую подводную скорость и оснащены современными приборами» (Материалы Ялтинской конференции. Госдепартамент США).
В итоговых документах Ялтинской конференции, подготовленных объединенным комитетом начальников штабов и переданных президенту Рузвельту и премьеру Черчиллю, было сказано: «Вызывает беспокойство возможность того, что немецкие подводные лодки снова станут представлять серьезную угрозу конвоям в Атлантике» (Материалы Ялтинской конференции. Госдепартамент США).
Из-за задержек, вызванных участившимися налетами авиации союзников на города Германии, первые лодки типа XXIII были приняты только в феврале 1945 года, а типа XXI – в апреле 1945 года.
Субмарины типа XXIII сразу же достигли немалых успехов в британских прибрежных водах. «U-2336» (командир Клушмейер), к примеру, проникла в Ферт-оф-Форт и потопила 2 судна к юго-востоку от острова Мей. Капитаны подлодок этого типа вынесли следующий вердикт:
«Идеальная подводная лодка для операций небольшой продолжительности в прибрежных водах, быстрая, маневренная, легко управляемая в подводном положении, к тому же имеющая небольшие размеры, а значит, являющаяся мишенью, неудобной для обнаружения радаром. Противник может интуитивно чувствовать, что где-то поблизости находится субмарина, но почти не имеет шансов ее обнаружить и точно установить ее местонахождение».
Выяснилось, что продолжительность плавания подводных лодок типа XXIII на 2–3 недели больше, чем мы рассчитывали. К примеру, «U-2321» оставалась в море на протяжении 33 суток, то есть в два раза больше расчетного срока.
Ни одна из восьми подлодок типа XXIII, занятых в операциях в прибрежных водах противника, не была потеряна.
«U-2511», первая из новых подводных лодок типа XXI, была доверена превосходному командиру капитан-лейтенанту Шнее и не менее опытному механику капитан-лейтенанту Зурену. В свой первый боевой поход подлодка вышла из Бергена 30 апреля 1945 года. 4 мая в качестве одной из мер, направленных на прекращение противостояния, я приказал всем подводным лодкам прекратить огонь. О своем коротком рейсе на подлодке «U-2511» капитан-лейтенант Шнее рассказал следующее:
«Первый контакт с противником произошел в Северном море, где мы наткнулись на группу „морских охотников“. Было очевидно, что они не представляли для нас никакой опасности благодаря высокой подводной скорости. Немного изменив курс, я без труда обошел группу, оставаясь под водой. 4 мая, получив приказ о прекращении огня, мы легли на обратный курс к Бергену. Через несколько часов установили контакт с группой кораблей противника – британским крейсером и эсминцами. Провел учебную подводную атаку и без труда приблизился на 500 ярдов к крейсеру, оставаясь в полной безопасности. Как выяснилось позже, когда англичане допрашивали меня в Бергене, мои действия остались не замеченными противником. Считаю, что такая подводная лодка является первоклассным оружием нападения и обороны, причем совершенно новым и неизвестным».
Повествование о последних месяцах подводной кампании я хотел бы завершить высказыванием Черчилля о подводном флоте Германии. Он писал:
«Даже после осени 1944 года, лишившись баз в Бискайском заливе, они не поддались отчаянию. Сошедшие со стапелей подводные лодки, оборудованные шноркелями, которые „дышали“ через трубу и заряжали батареи, оставаясь под водой, означали переход к новым формам подводной войны, что и было запланировано Дёницем. Он очень рассчитывал на появление совершенно новых типов подводных лодок, строительство которых активно велось. Первые из них уже даже проходили испытания. Успех Германии зависел от того, как быстро их удастся ввести в эксплуатацию в большом количестве. Высокая подводная скорость таких лодок создавала для нас очень большие проблемы. Как Дёниц и предсказывал, эти лодки произвели бы революцию в подводной войне».
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
