— А вдруг наоборот он…
— Нет, — Олег хрустнул суставами пальцев, глядя на мокрое оконное стекло. — Думаю, все миром решится.
— Почему ты так в этом уверен?
Олег подмигнул ему, сразу же превратившись в того самого балагура, упорно и успешно смешившего мчащийся в неизвестность сквозь дождь испуганный автобус.
— Потому что я, Жорж, очень наблюдательный человек!
* * *
Она захлопнула за собой дверь, но Виталий сразу же врезался в нее плечом, не дав закрыть замок. Дверь распахнулась, ударившись о косяк, Алина отпрыгнула к кровати и застыла. Двигалась только ее рука, и острие меча упреждающе покачивалось из стороны в сторону, словно голова готовящейся к нападению кобры.
— Не подходи!
Виталий усмехнулся, показывая ей развернутые пустые ладони.
— А если нет, что — убьешь? Безоружного?
— Это ты-то безоружный?! — она тоже усмехнулась. — У тебя же руки, а у меня — всего-навсего кан.
— Кэн, — поправил ее Виталий, вздернув бровь. Алина кивнула.
— Верно. Я не знаю правильного названия. Ты удивишься, как многого я не знаю!
— Так, может, поболтаем?
— Это как в штатовских фильмах? — ее усмешка стала кривой. — Давайте поговорим об этом? Что с тобой?! Да вот, только что ноги взрывом оторвало. Ты в порядке? Ага. Хочешь поговорить об этом?
Виталий перешагнул через порог, закрыл дверь и запер ее. Алина наблюдала за его действиями, не двигаясь с места.
— Зачем?
Он повернулся и сделал шаг вперед. Меч угрожающе вздернулся, указывая острием ему в грудь.
— Брось, Алька! Какой из тебя убийца?! Думаешь, я поверил, что ты вот так вот запросто можешь человеку горло перерезать?!
Ее левая рука дрогнула и потянулась к собственному горлу.
— Я никого не убивала! Но если ты сейчас же не выйдешь, то, пожалуй, придется начать!
Виталий сделал еще один шаг ей навстречу, и Алина чуть отступила, уперевшись ногами в кровать. Дальше отступать было некуда. Дернись она в сторону — и Виталий без труда ее перехватит.
— То есть, ты считаешь, что убийца я?! Ты все еще уверена, что видела меня? Аля, меня там не было и быть не могло! Я…
— Ты всегда носишь эту цепь?
— Что? — недоуменно переспросил Виталий и дотронулся пальцами до серебряных звеньев.
— Цепь.
— Да. Ну, разве что иногда снимаю, чтобы почистить.
— На тебе ее не было.
— Не было?
— Я видела тебя — я уверена в этом, но цепи на тебе не было. И этой майки тоже. Это нелепо.
— Слушай…
— Не подходи! — острие качнулось вперед и одновременно с ним Виталий качнулся назад, снова поднимая раскрытые ладони.
— Ты утверждал — тогда, в первую ночь, что видел меня на первом этаже, помнишь? Когда Света и Ольга утверждали то же самое. Якобы я свет в столовой…
— Помню.
— Ты действительно меня видел?
— Да. Аля, ты знаешь, этот меч тебе совершенно не идет…
— Замолчи! Было ли во мне что-нибудь необычное?
— Необычное? — Виталий улыбнулся, но улыбка сразу же исчезла с его лица. — Твой халат. Зеленый… светло-зеленый, но тогда мне показалось, что он намного темнее… в тот момент. Темно-зеленый халат. А когда ты спустилась вместе с Харченко, то снова была в светло-зеленом. Но, наверное, мне показалось, освещение виновато.
— У меня в комнате не было темно-зеленых халатов, Виталий. И меня тогда не было на первом этаже. И говорить ты со мной тогда не мог!
— Ну а меня не было на третьем. И из окна я тебя не выбрасывал!
Разговор, начавшийся в ключе истерического надрыва, стал приобретать вид детской перепалки, и Алина, почувствовав, что контроль над ситуацией переходит в чужие руки, сделала полшага вперед, и Виталий невольно качнулся назад.
— Довольно! Выйди из моей комнаты!
— А почему ты взяла именно кэн? — с искренним любопытством спросил Воробьев. — Насколько мне известно, это больше религиозный меч, в бою его использовали редко, и, по-моему, на него тебя не учили. Конечно, катана для тебя тяжеловата, но могла бы взять вакидзаси — он там тоже был. Вернее, сето.
— Я уже говорила, что не разбираюсь в оружии.
— Но, тем не менее, разбираешься в его применении, — он усмехнулся. — Знаешь, пророк Мухаммед сказал, что меч — это ключ к Небесам и Аду. Куда собралась ты?
— Не заговаривай мне зубы!
— У тебя занятная техника, просто какой-то винегрет. Вроде бы система яйджитсу, но очень плоха точность исполнения. Хотя, с другой стороны, ближе к чхонме — мало блоков, много уходов с линии атаки с одновременным нанесением удара, красивые круговые движения… а отсутствие тычковых ударов могу отнести в пользу твоей гуманности. А так — принцип воды — все движения — одно целое, каждое перетекает в следующее. Но тебя учили неправильно — сразу обучили мягким видам, но очень мало дали жестких способов боя, а начинать надо именно с них. Твой стиль красив, но он более хорош для кино, чем для боя. Будь на моем месте более-менее обученный человек, то тебе бы не поздоровилось. Ты хорошо танцуешь с мечом, но ты плохо танцуешь с противником. Нужно многому учиться, хотя, — Виталий нахмурился, — с другой стороны, ты срезала мечом у Маринки прядь волос, а такое могут только мастера.
По мере того, как он говорил, лицо Алины становилось мучительно задумчивым, и под конец его слов, она смотрела на него, словно старушка из русской глубинки, которой пытаются объяснить принцип работы и преимущества новейшего компьютерного процессора.
— Я ни слова не понимаю из того, что ты говоришь! — наконец вскричала она. — Какая техника?! Какие блоки?! Я делаю это автоматом, я это просто умею, как плавать или прыгать через скакалку! Кажется, в детстве я куда-то там ходила… в какую-то школу, но это было очень давно, я даже и не помню этого… почти. Я это просто умею!
Виталий изумился.
— Невозможно! Для того, что ты продемонстрировала, нужно долгое обучение, систематические тренировки…
— Нет! Ни обучения, ни тренировок нет! — обоюдоострый меч в ее руке слегка дрогнул. — И не так уж много я и умею! И не нужно на меня так смотреть! Вы сами меня на это вынудили! Что мне было делать?! Устраивать с тобой поединок сердец, а остальные бы тем временем…
Виталий засмеялся.
— Так, все-таки, ты что-то знаешь?
— Просто читала где-то… — Алина мотнула головой. — Зачем ты сказал им про нож?! Если тебе так уж надо было знать, спросил бы потом… тихо… Не так давно ты утверждал, что мы союзники, а союзников не подставляют! Или это месть за то, что я тебя, якобы, оклеветала?!
— Глупости! Просто я не ожидал от тебя такой реакции. Если бы ты спокойно ответила, я думал…
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
