Ночью триада нанесла удар.
Глава 19. Холодная ярость
Звон входного колокольчика разбудил Фанг Цай, старик спустился со второго этажа и подошёл к двери.
– Кто там? – настороженно спросил хозяин.
– Триада, – отозвался с улицы знакомый грубый голос. – Открывай, старик, есть срочное дело.
– Что случилось, Кианг Су? – узнал главаря портовой банды целитель и отодвинул железный засов.
Створка двери резко распахнулась. Следом за главарём в холл ворвались пятеро бойцов триады. Двое зашли старику за спину, трое побежали по лестнице на второй этаж.
– Зачем?! – отступив внутрь и взглядом недоумённо проводив взбежавших наверх бандитов, возмутился наглому поведению непрошеных гостей хозяин.
– Старик, пришёл черёд платить по счетам, – зло осклабился Кианг Су.
– Я ничего триаде не задолжал, – удивлённо поднял брови честный целитель.
– Зато твой компаньон нас в большой убыток вогнал. Русский должен компенсировать затраты на караван в Тибет.
– Ну, так с Ронина и спрашивайте. Почему меня грабите?
– Мы не грабим, а берём у тебя залог, – рассмеялся в лицо старику бандит.
На втором этаже послышался сдавленный крик Варвары.
– Дочка‑то причём? – обеспокоенно обернулся на шум отец.
– Ронин высоко ценит твою девку. Поэтому русский не сбежит с дружками, пока Варварка у нас в залоге побудет.
– Ей учиться надо, – попытался урезонить бандитов старик, всё ещё надеясь договориться.
– Практику мы врачихе обеспечим, – мерзко ухмыльнулся Кианг Су и сквозь зубы прошипел: – в портовом борделе. Познакомится твоя Варварка поближе с венерическими болезнями.
– Не трогай дочь! Все деньги возьми, меня бери, но Варвару не тронь! – сжал кулаки старик.
– Ты и так станешь рабом триады, – небрежно отмахнулся Кианг Су. – А Ронина надо чем‑то держать за жабры. Мы на живца ещё и русского чудо – хирурга поймаем.
– Ронин всех вас убьёт, – подозревая о дьявольской силе казака, предрёк Фанг Цай.
– Пусть только посмеет зубы показать– твою Варварку первой порвём! – оскалившись, пригрозил главарь шайки.
По лестнице спустились похитители. Двое тащили на плечах завёрнутую в ковёр оглушённую девушку. Чтобы хозяин не дёргался, парочка стоявших позади контролёров схватила старика под руки. От вида обмякшего тела дочки у отца сжалось сердце.
– Не дам! – взревел Фанг Цай и, внезапно подпрыгнув, кувыркнулся назад, вывернувшись из захвата.
– Ах ты, старый пердун! – подскочил к хозяину Кианг Су и врезал носком ботинка ему в живот.
Однако нога уличного драчуна вспорола лишь воздух. Мастер кунг – фу ушёл с линии атаки и встречным ударом ладони опрокинул неустойчивую фигуру.
Кианг Су гулко впечатался спиной в пол и проскользил по натёртому паркету до ближайшей стены. Больно стукнувшись затылком о плинтус, главарь зашипел, шумно втягивая в грудь выбитый падением воздух. Когда он поднял голову, парочка боковых контролёров уже валялась помятыми куклами на паркете, а старший транспортной группы, визжа, летел через холл, кувыркаясь и размахивая руками.
Хозяин дома двумя точными ударами вырубил носильщиков и подхватил на руки выпавший ценный груз.
У Кианг Су потемнело в глазах от душившей его злобы. Дряхлый старец за пять секунд уложил весь передовой отряд захватчиков. Справиться в рукопашную со сбесившимся мастером кунг – фу было нереально. Кианг Су выхватил из – за пояса спрятанный под рубашкой револьвер и выстрелил в спину старику.
Фанг Цай вздрогнул, медленно опустился на колени, аккуратно положив тяжёлый ковёр на пол. В центре спины старика белая шёлковая рубашка окрасилась кровью. Фанг Цай упал на бок рядом с рулоном ковра.
– Старый дурень! – выругался тяжело поднимающийся с паркета убийца и посетовал – Опять перед Бао Чжан оправдываться придётся.
На шум выстрелов в дом ворвалась группа прикрытия. Кианг Су распорядился унести похищенную девушку и помочь побитым бойцам. Двоих раненых вывели под руки. Три трупа уволокли за ноги. У самого Кианг Су, похоже, тоже сломана пара рёбер. Вздохнуть полной грудью больно.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Никакой записки Ронину главарь шайки решил не оставлять. Ведь главарь триады, Бао Чжан, предполагал, что русского введёт в курс дела старый целитель, поэтому письмеца Ронину не подготовил. «Пусть помучается неизвестностью. Теперь женишок не сбежит из Макао, будет суженую по борделям искать», – злорадно подумал мстительный Кианг Су.
Полиция в местные разборки влезать не станет. Опасаться можно только покровителей Ронина, однако таковые до сих пор никак себя не проявили. Конечно, в диком Тибете русского кто‑то прикрыл, но в Макао чужаки так своевольничать не смогут. В цивилизованном обществе есть свои преимущества– органы власти стоят на страже заведённого порядка. Китайская триада прочно вросла в структуру правящей верхушки Макао. Одинокий ронин не сможет тягаться с многоголовой гидрой триады. В портовых кварталах города у неё сотни надёжных бойцов.
Кианг Су храбрился, как мог, но, чувствуя надвигающийся ураган, сердечко трепетало листочком на ветру. Убитого старика бандиту не жаль – ценность небольшая, Бао Чжан за потерю строго не накажет. Главное – девку удалось выкрасть. Теперь русский пёс не сбежит и даже не дёрнется. Варварка для женишка– строгий ошейник. Ронина можно будет долго на поводке водить. Весомые аргументы ласкали мозг бандита, но на душе, предвещая смертельную опасность, скреблись чёрные кошки. Успокоить испуганных тварей Кианг Су никакими увещеваниями не удавалось– никогда так страшно ему ещё не было. И логичного объяснения животному чувству не находилось…
Острая игла кольнула Алексея в сердце, когда злая рука ударила Варвару. Второй болезненный укол Ронин почувствовал, когда пуля пробила тело Фанг Цай. В этот момент Алексей уже стремглав мчался по ночным переулкам Макао. Он даже не успел ничего объяснить товарищам, которые лишь с недоумением проследили взглядом за прыжком казака в окно со второго этажа.
Алексей хотел уже нарушить все предосторожности конспирации и взлететь над домами, торопясь на выручку к любимой. Однако холодный чужой рассудок, проснувшийся где‑то глубоко в сознании сына ведьмы, остановил горячего мальчишку. Спешка может навредить заложнице. Шаман чувствовал, что Варвара жива, но смертельная опасность притаилась рядом. Действия спасателя должны быть выверенные и непредсказуемые.
Тело парня всё также быстро переставляло ноги, покрывая расстояние до дома целителя, но разум будто отделился от носителя. В душе шамана сейчас боролись две противоположные силы, белая и чёрная. Светлая пока ещё контролировала движение, однако тёмная и не стремилась захватить управление физическим телом, она пробивалась к центрам эмоций.
Прорыв потока тёмной энергии произошёл в доме Фанг Цай, когда Алексей приблизился к неподвижной фигуре целителя. Шаман ещё из – за двери увидел, что старик уже мёртв. Но юноша до последнего надеялся, что как‑то ещё возможно спасти Фанг Цай. Может, сердце запустить или ещё сделать что‑то чудесное?
Но старик покинул бренный мир безвозвратно. Однако Фанг Цай успел напоследок начертать собственной кровью завещание на паркете холла. Всего лишь один иероглиф. Алексей не понял содержания послания, он не владел тайнами китайской письменности.
Умирая, старик желал поведать самое важное, а глупый ученик оказался неспособен даже понять значение последнего в жизни мастера иероглифа. Злость вскипела в душе Алексея. Он знал, что дом пуст. В спальне Варвары опрокинуты стул и тумбочка. Любимую похитили, наставника убили выстрелом в спину, а боевой шаман бессильно замер на месте преступления, даже не зная с чего начать.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Взрыв ярости в душе снёс преграду, отгораживающую внутренний светлый мир, любовно выстроенный мудрыми наставниками, от дикого тёмного пространства первобытных инстинктов. Поток чуждого доброму юноше сознания чёрным фонтаном вырвался из бездны. В первый миг хотелось разрушить дом, а затем идти по улицам Макао и сносить все строения на своём пути. Однако за яркой вспышкой ярости неожиданно на Алексея накатилась ледяная волна мрачного спокойствия. Языки пламени в душе застыли острыми чёрными сталагмитами. Холодный разум завладел сознанием. Все чувства исчезли. Нервы превратились в стальные канаты. Чуждая горячему казаку логика перемалывала в мозгу известные на этот момент факты.
