Ахтырку. 24 августа в дневнике штаба ОКХ появилась запись: «
В районе южнее Ахтырки были уничтожены остатки окруженной группировки противника. При этом захвачены 299 танков и 188 орудий, а также 1800 пленных»{622}.
В связи с этим стоит вернуться к соображениям Ватутина о подготовке наступательной операции, высказанным им в докладе Верховному Главнокомандующему 21 июня 1943 года — за две недели до начала операции «Цитадель»: «По всем имеющимся данным, противник совершенствует оборону, видимо, подготавливает вторую оборонительную полосу и доукомплектовывает до штата свои пехотные и танковые дивизии. Намерения противника не выявлены. Предполагаю, что пр-к в настоящее время выжидает и сам боится нашего наступления» (выделено мною. — Л.Л.). В конце доклада Ватутин излагает потребности фронта в материальных средствах в интересах проведения наступательной операции (весьма внушительные цифры) и просит «дать дополнительно фронту: две общевойсковые армии, две танковые армии, два отдельных танковых корпуса, семь танковых полков прорыва, два арткорпуса, три самоходных артполка 152-мм, две зенитные дивизии, 1000 самолетов, из них 600 истребителей и 400 штурмовиков и бомбардировщиков, 1500 автомашин, 300 «студебеккеров» и 300 «виллисов»{623}.
По замыслу Ватутина в операции должен был участвовать Юго-Западный фронт, который тоже надо было усиливать. На подготовку операции он отводил 15 суток. Она должна была привести к окружению и разгрому 30 вражеских дивизий, в том числе 10 танковых.
Но где взять столько сил и средств? Остаться совсем без стратегических ресурсов? На это Ставка пойти не могла.
Предлагаемый Ватутиным вариант упреждения противника в переходе в наступление с нанесением главного удара в обход района Сумы, Миргород, Полтава (имея на фланге мощную группировку войск Манштейна, уже готовую к наступлению) был бы только на руку врагу. На эти грабли мы уже наступали в мае 1942 года в районе Барвенковского выступа.
Весь опыт войны говорит, что сочетание наступления и обороны — объективная закономерность военного искусства, не считаться с которой нельзя. По нашему мнению, ошибка состояла не в том, что перешли к преднамеренной обороне, а в том, что не сумели использовать в полной мере ее преимущества.
Успешному отражению наступления войск Манштейна способствовало глубокое оперативное построение обороны, широкое использование минно-взрывных заграждений и резервов всех видов. В оперативном масштабе командование фронта, командующие армиями, несмотря на отмеченные недостатки, принимали в целом верные решения по решительному массированию сил и средств на выявленных направлениях ударов противника. Непрерывные удары по флангам ударных группировок, маневр оперативными и стратегическими резервами не позволили ему развить первоначальный успех и вырваться на оперативный простор. Хотя контрудары и контратаки не имели решающих успехов, они заставляли немецкое командование держать значительные силы для обеспечения флангов, что исключало возможность их использования на направлении главного удара.
Немаловажную роль сыграло и то, что нашим войскам удалось в ходе операции постепенно добиться изменения обстановки в воздухе в нашу пользу. За счет концентрации сил противнику удавалось добиваться локальных успехов на отдельных направлениях, осуществлять поддержку наземных войск непосредственно на поле боя. Его истребительная авиация была способна прикрыть от ударов с воздуха боевые порядки своих войск. Но немецкие бомбардировщики не могли наносить удары в нашем оперативном тылу, что позволяло почти беспрепятственно маневрировать силами и средствами. Наша авиация надежно прикрыла выдвижение стратегических резервов. И хотя добиться господства в воздухе на всем фронте советским ВВС не удалось, на белгородском направлении к началу отхода главных сил противника на исходный рубеж наша авиация перехватила инициативу.
Конечно, нельзя сбрасывать со счета и количественное превосходство наших войск в силах и средствах, наличие значительных оперативных и стратегических, в том числе танковых, резервов. Взгляды советского командования в вопросе создания и использования резервов в корне отличаются от немецких. Командование противника вкладывало все силы в первый удар. Резервы создавались уже в ходе операции, за счет вывода соединений первого эшелона в тыл для восстановления боеспособности. В этом заключался авантюризм гитлеровского командования.
На результатах оборонительной операции, несомненно, сказались неисчерпаемые не только материальные, но и духовные ресурсы нашей армии и народа. Основную роль в достижении победы в Прохоровском сражении и в целом в Курской битве сыграл советский солдат, от которого в конечном счете зависит осуществление всех замыслов и решений командиров. Это солдат, наперекор всему, устоял перед натиском бронированных дивизий врага и заставил его повернуть вспять. Это он потом и кровью компенсировал все ошибки, просчеты и недоработки командования.
В связи с этим хотелось бы подчеркнуть особую роль русского солдата в достижении победы, которого, как говаривал прусский король Фридрих Великий, «мало убить, его надо еще и повалить». Русский солдат показал любовь к своей великой Родине, способность к преодолению неимоверных трудностей, взаимовыручку и готовность к самопожертвованию ради спасения своих товарищей.
В составе наших войск под Курском сражались представители всех национальностей Советского Союза. Как ни странно звучит это в наше сложное время, но дружба народов нашей страны выдержала серьезную проверку. Тяжелые испытания войны не смогли поколебать ее, на что делал ставку Гитлер. Так, в боях под Прохоровкой в числе 44 тыс. солдат и офицеров 5-й гв. танковой армии (без учета 2-го гв. и 2-го танковых корпусов) участвовали воины более 36 национальностей народностей Советского Союза. Основную массу из них составляли русские (свыше 74 %), украинцы (11,7 %) и белорусы (1,8 %){624}. К сожалению, мы не имеем подобных сведений по другим армиям. В общевойсковых соединениях, в отличие от танковых, где предъявлялись менее строгие требования к общеобразовательному и техническому уровню личного состава, удельный вес различных национальностей был другим. В частности, в стрелковых дивизиях Воронежского фронта было много представителей народов Средней Азии.
Источником высоких морально-боевых качеств советских воинов был отнюдь не страх перед штрафными батальонами и заградительными отрядами, а чувство патриотизма, любовь к Отечеству и ненависть к его врагам. И здесь нельзя не упомянуть о большой роли компартии в организации отпора врагу. Около 3 миллионов рядовых коммунистов отдали свои жизни ради победы над врагом. Партийные и комсомольские организации подразделений, партийные комитеты частей воспитывали у бойцов стойкость, волю к победе над ненавистным врагом, сплачивали личный состав частей и соединений при выполнении боевых задач и тем самым способствовали отражению мощного удара гитлеровских бронетанковых войск.
Бои под Прохоровкой занимают важное место в курской оборонительной операции, проведенной войсками Воронежского фронта в период с 5 по 23 июля 1943 года. Считается, что контрудар 12 июля стал переломным моментом операции. Но контрудар составил лишь часть семидневного сражения, при этом не самую удачную. Отражение мощного удара группы армий «Юг» и большой урон, нанесенный
