— Не спеши. Ты говоришь так быстро, что я не все понимаю. Ты можешь снять ботинки?
— То, что от них осталось.
— Сними их, и мы посмотрим твои ноги. На Лемносе хватает всякой заразы. И примитивных организмов, и клопов, и черт знает чего еще.
Раулинс схватился руками за ботинки.
— Помоги мне. Я не могу…
— Тебе будет плохо, если я подойду.
— Ну и черт с ним!
Мюллер пожал плечами, подошел к Раулинсу и стал копаться с изломанными молниями-замками на его ботинках. Металл весь был изгрызен острыми зубами, как, впрочем, и кожа самих ботинок. Через какое-то время Раулинс с голыми ногами лежал, вытянувшись на полу, скривившись от боли, и пытался прикинуться героем. Он страдал, хотя ни одна из царапин не была серьезной. Мюллер включил диагностат. Лампы засветились, блеснул сигнал готовности в щели рецептора. Нед сказал:
— Ведь это старая модель. Я даже не знаю, как с ним обращаться.
— Вытяни ноги под анализатором.
Раулинс повернулся. Голубой свет падал теперь на его раны. В диагностате что-то заклокотало и забулькало, затем выдвинулась телескопическая ручка с тампоном, которая ловко промыла ему левую ногу до самого бедра дезинфецирующим раствором. Диагностат втянул окровавленный тампон и начал анализ микроорганизмов. Тем временем вторая телескопическая ручка прошлась тампоном по правой ноге Раулинса. Он прикусил губу. Тампоны сделали свое дело: коагулятор вызвал свертывание крови. Кровь была смыта, и все жалкие ранки были видны очень хорошо. «Это и теперь выглядит не очень приятно, хотя, конечно, не так жутко, как до промывания», — подумал Мюллер.
Из диагностата появился ультразвуковой шприц. Он впрыснул какую-то золотистую жидкость Раулинсу в ягодицу. «Обезболивающее», — догадался Мюллер. Второй укол был темно-янтарным, это, вероятно, был какой-то сильный антибиотик. Раулинс явно успокаивался. Вскоре после этого из диагностата выдвинулось множество ручек, чтобы детально исследовать нанесенные повреждения и, где надо, заживить их.
Раздалось жужжание, и три раза что-то громко треснуло. Диагностат принялся обрабатывать раны. Мюллер сказал:
— Лежи спокойно. Через пару минут будет готово.
— Ты не должен этого делать, — простонал Раулинс. — У нас ведь есть первоклассное медицинское оборудование в лагере. А ведь тебе уже наверняка не хватает множества полезных вещей. Если бы ты дал этому роботу забрать меня обратно в лагерь и…
— Я не хочу, чтобы автоматы кружились у меня здесь под ногами. А мой диагностат снаряжен, по крайней мере, лет на пятьдесят. Я редко болею. К тому же, к этой штуке я добавил аппарат, который может сам синтезировать большинство необходимых лекарств. Надо только время от времени подкармливать его протоплазмой, а остальное он сделает сам.
— Но позволь тогда, чтобы мы дали тебе некоторые очень редкие и новые лекарства.
— Обойдусь. Я не нуждаюсь ни в чьем милосердии. Хватит! Диагностат уже совершил с тобой свои чудеса. У тебя, наверное, не будет даже шрамов.
Наконец, аппаратура отпустила Раулинса. Он лег на спину и посмотрел на Мюллера. Тот стоял в одном из шести углов этого здания, прислонясь спиной к стене.
— Если бы я мог предположить, — сказал Мюллер, — что они тебя атакуют, то не оставил бы тебя одного надолго. У тебя не было с собой оружия?
— Нет.
— Звери, которые питаются падалью, никогда не нападают на живых. Что их привлекло к тебе?
— Клетка, — ответил Раулинс. — Она издает запах гниющего мяса. Я думал, что они съедят меня живьем.
Мюллер улыбнулся:
— Любопытно. Значит, эта клетка еще и ловушка. Благодарю тебя, ты помог мне немного углубить знания о лабиринте. Ну что ж, мы оба получили любопытную информацию благодаря твоему приключению. Я даже не могу тебе передать, как интересуют меня эти клетки. И как меня интересует все, что хоть как-то связано с лабиринтом. Акведук. Столбы-календари. Приспособления, очищающие улицы…
— Я знаю еще одного человека, который так же смотрит на, жизнь. Для него неважно, кто рискует или сколько это стоит — лишь бы вытянуть из своих экспериментов полезные данные. Бордмен…
Энергичным взмахом Мюллер прервал Раулинса.
— Кто?
— Бордони. Эсмилио Бордони, мой профессор системологии в университете. Лекции читал поразительно. Геоминистику… как учить…
— Эвристику, — поправил Мюллер.
— Ты уверен? Я готов спорить, что…
— Ошибаешься. Ты говоришь с экспертом. Геоминистика — это дисциплина, занимающаяся интерпретацией священного писания. Твой отец знал это отлично. Собственно, моя миссия к гидрянам и была экспериментом по прикладной геоминистике. Но, увы, неудачным.
— Эвристика, геоминистика, — Раулинс фыркнул. — Но во всяком случае, я рад, что помог тебе хотя в чем-то и чем-то. Но на будущее я хотел бы обойтись без этой эвристики.
— Я думаю. — Мюллер почувствовал удивительный прилив добрых чувств. — Ты пьешь, Нед?
— Спиртное?
— Ну да, я это имел в виду.
— Умеренно.
— Здесь есть один напиток… Его делают какие-то гномы во внутренностях планеты, — он достал искусно сделанную плоскую бутылку и налил в кубки по глотку. — Я добываю это в зоне С. Там напиток бьет прямо из фонтана. Наверное, ему надо прилепить этикетку: «Пей меня!» — он подал один кубок Раулинсу.
Раулинс осторожно попробовал.
— Крепкий!
— Примерно, шестьдесят процентов алкоголя. Даже понятия не имею, что в нем еще есть, как его приготавливают и для чего. Мне он просто кажется вкусным. Одновременно и сладкий, и выдержанный. Конечно, не очень сильно пьянящий. Думаю, это еще одна ловушка: достаточно выпить один стакан, чтобы окосеть, а остальное довершит лабиринт, — он поднял кубок. — Твое здоровье!
— На здоровье!
Они оба улыбнулись этому архаичному тосту и выпили.
«Осторожно, Дик, — напомнил себе Мюллер. — Ты уже начинаешь брататься с этим парнем. Не забывай, где ты и почему».
— Могу я взять немного этого напитка в лагерь? — спросил Раулинс.
— Пожалуйста. Но для кого?
— Для того, кто может его по достоинстову оценить. Он у нас дегустатор. Путешествует с запасом различных напитков. У него их, наверное, сто сортов. И, как мне кажется, со ста различных миров. Я даже не смог бы запомнить все названия.
— А есть там что-нибудь с Мардука? С планет Денеба? С Ригеля?
— Точно не знаю. Это значит: «Люблю пить, но не знаю названий».
— А может, твой док захочет выменять какой-нибудь напи… — Мюллер оборвал сам себя. — Нет, нет. Забудь о том, что я сказал. Не хочу я никакой торговли.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
