ними маронитских депутатов, решил бойкотировать выборы, мотивируя это тем, что они проходят под прицелом израильских орудий. Израильтяне располагали списком всех депутатов и делали все возможное, чтобы помочь сторонникам Гемайеля и помешать его противникам прибыть в Бейрут для голосования. Башир Гемайель был избран президентом 57 из 62 депутатов, присутствовавших на заседании. Когда стали известны результаты голосования, в маронитских кварталах Бейрута царило ликование. Израильтяне тоже присоединились к ликованию. Одна группа сотрудников Моссада выпустила в воздух полный ящик боеприпасов, убежденная в том, что их терпение и настойчивость наконец-то оправдались.
В телеграмме из Иерусалима победившему кандидату говорилось: "Самые теплые сердечные пожелания по случаю Вашего избрания. Да пребудет с Вами Бог, дорогой друг, в выполнении Вашей великой исторической миссии, во имя свободы Ливана и его независимости. Ваш друг. Менахем Бегин". Бегин, Шарон и Шамир не скрывали, что рассчитывали на то, что, освободившись от сирийского господства, Ливан подпишет с ними мирный договор. Любые сирийские препятствия на пути реализации этой программы, заявил Шамир, будут "жестокой, наглой угрозой миру". Сам Башир Гемайель призвал к выводу всех иностранных армий из Ливана - сирийской, израильской и палестинской. В глазах сирийцев он совершил чудовищное преступление, поставив Сирию на одну ступень с Израилем. Получив от израильтян преимущество при всадке на президентскую лошадь, Гемайель стремился продемонстрировать свою независимость, расширить внутриполитическую базу, подчеркнуть арабскую, а не израильскую направленность своей внешней политики. Но чем больше он уклонялся, тем настойчивее израильтяне требовали от него скорейшего погашения политического долга. Израильтяне не хотели ничего иного, как заключения мирного договора и установления полных дипломатических отношений с Ливаном, как это было ранее сделано с Египтом. Израильтяне, похоже, не понимали, что Ливан, в отличие от Египта, слишком мал и слаб, чтобы бросить вызов всему арабскому миру.
В ночь на 1 сентября Башир Гемайель был вызван на тайную встречу с Бегином в Нахарию, прибрежный курорт на севере Израиля. Бегин заставил его ждать два часа. Хрупкость взаимопонимания между ними проявилась не сразу. Если Бегин требовал открытой нормализации отношений между Израилем и Ливаном и подписания мирного договора, то Гемайель умолял дать ему время для укрепления своих позиций и лишь упоминал о возможности заключения пакта о ненападении. Еще одним предметом разногласий стало будущее майора Саада Хаддада, лидера христианского ополчения на юге Ливана, финансируемого израильтянами. Бегин заметил, что Хаддад, по крайней мере, знает, с какой стороны ему намазывать хлеб маслом, и привел его в качестве примера для подражания. Гемайель возразил, что собирается отдать Хаддада под суд за дезертирство из ливанской армии. Когда Бегин вклинился с предложением назначить Хаддада начальником штаба, встреча переросла в крики. Самым громким в зале был голос Шарона. Шарон напомнил Гемайелю, что Израиль держит Ливан в своих руках, и сказал, что ему будет лучше сделать то, что от него ожидают. Гемайель протянул обе руки к Шарону. "Наденьте наручники!" - крикнул он. "Я ваш вассал". Встреча закончилась неожиданно и остро, так и не достигнув никакого соглашения.
В день встречи Бегина с Гемайелем президент Рейган обнародовал новый мирный план для Ближнего Востока. Он заявил, что уход палестинцев из Бейрута как никогда ярко продемонстрировал бездомность палестинского народа. Его план предусматривает самоуправление палестинцев на Западном берегу реки Иордан и в секторе Газа совместно с Иорданией. Он исключил как создание палестинского государства, так и аннексию его Израилем. Дополнительные израильские поселения на территориях станут препятствием на пути к миру, заявил Рейган, а вопрос о статусе Иерусалима еще не решен. Посыл был ясен: Соединенные Штаты отвергают претензии Израиля на постоянный контроль над Западным берегом реки Иордан и сектором Газа. Столь же ясным было и другое послание: Соединенные Штаты не считают, что Израиль вправе использовать недавнюю кровавую бойню в Ливане для реализации своего грандиозного замысла создания Великого Израиля. Рейган и его советники поняли конечную территориальную цель большого плана Шарона и решительно отвергли его. Они признали, что Израиль имеет право на безопасность вдоль своей северной границы, но не право на территориальную экспансию за счет палестинцев. Неудивительно, что Бегин отверг рейгановский мирный план со всей яростью, на которую был способен, и что его поддержало в этой вызывающей позиции значительное большинство его коллег-парламентариев.
14 сентября, через три недели после избрания, Башир Гемайель был убит в штаб-квартире своей партии, скорее всего, агентами сирийской разведки. Это убийство выбило центральную опору из-под ног всей политики Израиля в Ливане. После насильственного устранения Гемайеля со сцены план Шарона по созданию нового политического порядка в Ливане - план, изначально рассчитанный на Башира Гемайеля лично, - рухнул как карточный домик. Шарон опасался, что левые военизированные формирования и несколько тысяч бойцов ООП, предположительно все еще находящихся на свободе в Бейруте, разрушат перспективу создания стабильного произраильского режима в Ливане. Убийство было использовано как предлог для того, чтобы на следующий день направить израильские войска в Западный Бейрут для захвата районов, ранее находившихся под контролем ООП. Шарон приказал командирам ЦАХАЛа разрешить фалангистам войти в лагеря палестинских беженцев Сабра и Шатила на южной стороне Бейрута, чтобы "вычистить" террористов, которые, по его словам, скрывались там.
Внутри лагерей жаждущие мести христианские боевики устроили страшную резню, убив сотни мужчин, женщин и детей. Израиль оценивает число погибших в семь-восемьсот человек, а палестинский Красный Полумесяц - более чем в две тысячи. Бойня продолжалась с вечера четверга, 16 сентября, до воскресенья. Уже в четверг вечером, высадив своих христианских союзников за пределами лагерей, израильские солдаты узнали о резне, но ничего не предприняли, чтобы остановить ее. Бегин узнал о резне, слушая Би-би-си в субботу днем. Он позвонил Шарону, который пообещал получить отчет от ЦАХАЛа. Поначалу официальные представители пытались замять тот факт, что христианские боевики вошли в лагеря беженцев с ведома и при помощи командиров ЦАХАЛа. Сам Бегин не без самодовольства заявил: "Гои [неевреи] убивают гоев, а весь мир пытается повесить евреев за это преступление". Тем не менее, как пророчески заметил либеральный американо-еврейский лидер раввин Артур Герцберг, Менахем Бегин не мог оставаться на своем посту, "если он растратил основное достояние Израиля - его уважение к себе и уважение мира" Чувство шока и возмущения в Израиле и международный резонанс заставили правительство назначить комиссию по расследованию под руководством судьи Верховного суда Ицхака Кахана.
В течение нескольких месяцев после этой бойни Израиль продолжал все глубже погружаться в ливанскую трясину. Назначение Амина Гемайеля преемником своего младшего брата на посту президента никак не способствовало восстановлению ослабевших позиций Израиля
