Первыми в город ворвались 9 апреля войска 5-й ударной армии. Нам достались в районе Одессы огромнейшие трофеи. Весь железнодорожный участок от ст. Выгоды до города был забит эшелонами с военной техникой и всевозможным имуществом. Следующие три дня ушли на полное освобождение Одессы и Тирасполя, причем мы сумели овладеть переправой и некоторыми дамбами на Днестре. Страна торжественно отметила успех 3-го Украинского фронта. Тысячи его воинов были удостоены высоких правительственных наград.
День 10 апреля, когда Одесса праздновала изгнание немецко-румынских фашистов, памятен мне вдвойне. В этот день мне стало известно, что я награжден высшим военным орденом «Победа». Я получил этот орден за № 2, а № 1 стоял на врученном Георгию Константиновичу Жукову. Наградная формулировка гласила: «За умелое выполнение заданий Верховного Главнокомандования по руководству боевыми операциями большого масштаба, в результате которых достигнуты выдающиеся успехи в деле разгрома немецко-фашистских захватчиков».
Первым меня поздравил по телефону, еще до опубликования Указа Президиума Верховного Совета СССР, Верховный Главнокомандующий. Он сказал, что я награждаюсь не только за освобождение Донбасса и Украины, а и за предстоящее освобождение Крыма, на который мне следует переключить теперь свое внимание, не забывая одновременно о 3-м Украинском фронте. Очень тронула меня телеграмма от Б. М. Шапошникова, который тогда сильно болел. «Дорогой Борис Михайлович! Благодарю Вас за поздравление, – писал я ему в ответ. – Успешное выполнение мною заданий Верховного Главнокомандования, а следовательно, и мое исключительно высокое награждение являются в значительной мере результатом долголетней работы под Вашим непосредственным руководством. От души желаю Вам здоровья. Благодарный Вам А. Василевский»[77].
В ночь на 11 апреля вместе с командованием 3-го Украинского фронта (Р. Я. Малиновский, А. С. Желтов, Ф. К. Корженевич) мы обдумывали план выполнения последующей задачи, поставленной Ставкой перед фронтом – операции по выходу войск к государственной границе по рекам Прут и Дунай. Мы приняли решение нанести главный удар правофланговыми армиями – 57-й, 37-й, 6-й, 5-й ударной и 46-й (41 дивизия, усиленная двумя артиллерийскими дивизиями, а также имеющимися во фронте отдельными пушечными и гаубичными артиллерийскими полками РГК, истребительно-противотанковыми, минометными и инженерными бригадами и авиацией) в общем направлении от Тирасполя на Кагул. Группу Плиева намечали ввести для развития успеха в направлении главного удара на Комрат и далее к югу и юго-западу, на основных путях отхода противника. 8-й гвардейской армией, форсировав Днестр у Беляевки и-Аккермана, нанести вспомогательный удар вдоль Черноморского побережья на Татарбунары с выходом на Дунай у Вилкова. Начало форсирования Днестра всем фронтом намечалось на 18–20 апреля. Тем временем силами 57-й, 37-й и 46-й армий расширять плацдарм на правом берегу реки.
Рано утром 11 апреля я вылетел на 4-й Украинский фронт. 8 апреля он начал Крымскую наступательную операцию, о которой мне предстоит рассказать в следующей главе. В ночь на 13 апреля из штаба Толбухина я доложил Верховному Главнокомандующему об успешном начале Крымской операции. Он обратил мое внимание на недопустимую со стороны Малиновского задержку при ликвидации противника на левом берегу Днестра и его группировки, прижатой 8-й гвардейской армией к Днестровскому лиману у Овидиополя, и приказал принять меры. Р. Я. Малиновский обещал мне быстро выполнить переданные ему мной указания Верховного. Мы договорились привлечь для усиления 8-й гвардейской армии часть сил 5-й ударной, а 9-ю и 30-ю кавалерийские дивизии 4-го гвардейского корпуса, использованные фронтом в ходе затянувшихся боев в качестве пехоты, немедленно вывести из боя и предоставить им ближайшие дни на отдых.
В ту же ночь генерал А. И. Антонов доложил мне, что Ставка получила от военного совета 3-го Украинского фронта предложения по дальнейшему ведению операций, целью которых является выход на Прут и Дунай, и что Верховный Главнокомандующий просил немедленно сообщить мое мнение о них. Я ответил, что принимал непосредственное участие в разработке этих предложений. Сроки начала операции 18–20 апреля определены от момента ввода в дело на новых направлениях главных сил 6-й и 5-й ударной армий. До этого операция будет проводиться наличными силами. Я просил рассмотреть и утвердить этот план. План был утвержден. В эти дни по согласованию с командованием 3-го Украинского фронта я направил в Ставку представление, в котором просил за отличную работу по управлению войсками подвижной группы при проведении Одесской операции присвоить звание Героя Советского Союза командиру 4-го гвардейского Кубанского кавалерийского корпуса генерал-лейтенанту Иссе Александровичу Плиеву. 16 апреля это высокое звание было присвоено И. А. Плиеву, с чем я его искренне поздравил, пожелав работать так же и в дальнейшем.
Грандиозное наступление 1-го, 2-го, 3-го и 4-го Украинских фронтов, начавшееся в конце декабря 1943 года, закончилось в середине апреля 1944 года не только освобождением Правобережной Украины, но и перенесением боевых действий на ряде участков советско-германского фронта за пределы СССР. Войска Г. К. Жукова, разбив 4-ю танковую немецкую армию, а вместе с 2-м Украинским фронтом – и 1-ю танковую армию, закреплялись восточнее Ковеля и Брод, к западу от Тарнополя и Коломыи, имея левый фланг западнее Серета. В процессе боев за Правобережную Украину 1-я и 4-я танковые армии врага понесли огромные потери: не менее 200 тыс. солдат и офицеров убитыми и ранеными, свыше 2 тыс. танков и штурмовых орудий, более 4,5 тыс. артиллерийских стволов, свыше 53 тыс. автомашин и тягачей, до 1 тыс. бронемашин и бронетранспортеров. Войска И. С. Конева, разгромив основные силы 8-й немецкой армии и уничтожив при этом свыше 60 тыс. солдат, и офицеров, и около 20 тыс. взяв в плен, а также захватив большое количество боевой техники, имущества, еще в конце марта вышли на государственную границу по Пруту, а затем, форсировав его, вступили на территорию Румынии и овладели городами Ботошани, Рэдэуци, Пашкани, и многими другими населенными пунктами. Вступление наших войск в Румынию резко усилило борьбу румынского народа против гитлеровцев и режима Антонеску и способствовало упадку морального состояния румынских войск. Румынский народ встречал советские войска как своих освободителей. Большую роль сыграло заявление Советского правительства от 2 апреля 1944 года о том, что СССР не преследует цели приобретения какой-либо части румынской территории или изменения существующего общественного строя Румынии и что вступление советских войск в пределы Румынии диктуется исключительно военной необходимостью и продолжающимся сопротивлением войск противника.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
