женщина, убитая топором, про которую написано в газете, моя тетя! Они только смеялись — верно, Майкл?
Майкл Шейн не ответил, и Розамунд продолжала с явным удовольствием:
— Два убийства одно за другим! Немного чересчур, не так ли?
— Не говори глупости, Розамунд, — твоего дядю Ричарда никто не убивал.
— Ну а Кора думала, что его убили.
Мистер Энтуисл прервал их спор:
— После похорон вы вернулись в Лондон?
— Тем же поездом, что и вы.
— Да, конечно. Я задал этот вопрос, так как пытался с вами связаться… — он бросил быстрый взгляд на телефон, — на следующий день, но никто не отвечал.
— О боже, мне так жаль… Что мы делали позавчера, Майкл? До двенадцати мы были дома, а потом ты отправился встретиться с Розенхаймом и на ленч с Оскаром, а я пошла по магазинам искать нейлоновые чулки. Я должна была встретиться с Дженет, но мы разминулись. Потом мы с тобой обедали в «Кастиль» и вернулись, кажется, около десяти вечера.
— Что-то вроде этого. — Майкл задумчиво посмотрел на мистера Энтуисла. — Что вы хотели у нас выяснить, сэр?
— Всего лишь два вопроса, возникшие в связи с состоянием Ричарда Эбернети; и еще я собирался попросить вас подписать кое-какие документы.
— Мы получим деньги сразу или неизвестно когда? — спросила Розамунд.
— Боюсь, что закон склонен к проволочкам, — ответил мистер Энтуисл.
— Но мы ведь можем получить аванс, верно? — Розамунд выглядела встревоженной. — Майкл говорил, что можем. Для нас это очень важно из-за пьесы.
— Нет никакой спешки, — любезно промолвил Майкл. — Нам только нужно решить, браться за постановку или нет.
— Думаю, не составит труда выдать авансом необходимую вам сумму, — сказал адвокат.
— Тогда все в порядке. — Розамунд облегченно вздохнула и, подумав, добавила: — А тетя Кора оставила какие-нибудь деньги?
— Очень мало. Она завещала их вашей кузине Сьюзен.
— Почему именно Сьюзен? И сколько там денег?
— Несколько сотен фунтов и кое-какая мебель.
— Хорошая?
— Нет, — ответил адвокат. Интерес Розамунд сразу же пропал.
— Все это очень странно, — промолвила она. — Сначала Кора после похорон неожиданно заявляет, что дядю Ричарда убили, а на следующий день убивают ее саму. Странно, не так ли?
Последовало неловкое молчание, прежде чем мистер Энтуисл спокойно отозвался:
— Да, это в самом деле очень странно…
Мистер Энтуисл внимательно рассматривал Сьюзен Бэнкс, склонившуюся над столом и что-то оживленно говорившую.
В ней отсутствовала красота Розамунд. Но ее лицо было по-своему привлекательным, и эта привлекательность, по мнению адвоката, заключалась в его живости. Складка полных алых губ и очертания фигуры были в высшей степени женственными. Тем не менее Сьюзен напоминала адвокату своего дядю, Ричарда Эбернети, формой головы, линиями подбородка, глубоко сидящими задумчивыми глазами. В ней ощущались свойственные Ричарду энергия, практичность и проницательность. Из трех представителей младшего поколения семьи только она казалась сделанной из того же металла, на котором были воздвигнуты все достижения Эбернети. Чувствовал ли Ричард в своей племяннице родственную душу? Мистер Энтуисл в этом не сомневался. Ричард всегда умел разбираться в людях. Сьюзен обладала именно теми качествами, которые ему требовались. И все же Ричард Эбернети никак не выделил ее в своем завещании. Не доверяя, как полагал адвокат, Джорджу, обойдя вниманием красивую, но недалекую Розамунд, мог ли он не найти в Сьюзен то, что искал, — свое подобие?
Если нет, значит, причина заключалась в ее муже…
Взгляд мистера Энтуисла скользнул над плечом Сьюзен туда, где стоял Грегори Бэнкс, рассеянно затачивая карандаш.
Худой, бледный и невзрачный молодой человек с волосами рыжевато-песочного оттенка находился в такой густой тени яркой личности Сьюзен, что охарактеризовать его было крайне сложно. Ничто в нем не привлекало особого внимания — очевидно, симпатичный, услужливый парень; мистер «да», как теперь говорят. Но это описание не казалось удовлетворительным. В подчеркнутой ненавязчивости Грегори Бэнкса ощущалось нечто смутно тревожное. Он казался совсем неподходящей парой для Сьюзен — и тем не менее она настояла на браке с ним, преодолев все возражения. Почему? Что она в нем нашла?
«Даже сейчас, после шести месяцев брака, она по-прежнему без ума от этого парня», — подумал мистер Энтуисл. Он отлично знал все признаки. Через фирму «Боллард, Энтуисл, Энтуисл и Боллард» проходило великое множество жен с матримониальными проблемами. Жен, безумно влюбленных в равнодушных к ним и ничем не привлекательных мужей. Жен, которым наскучили их обаятельные и безупречные супруги. Что именно каждая женщина находит в том или ином мужчине? Ответ на этот вопрос лежал за пределами среднего человеческого интеллекта. Но очень часто умные во всех прочих отношениях женщины оказывались законченными идиотками в том, что касалось мужчин. Сьюзен, думал адвокат, была одной из них. Для нее весь мир вращался вокруг Грега. А это было чревато многими опасностями.
— Это просто позор! — с возмущением говорила Сьюзен. — Помните женщину, которую убили в Йоркшире в прошлом году? Полиция так никого и не арестовала. А старуха, которую прикончили ломом в кондитерской лавке? Они задержали одного человека, а потом отпустили его!
— Нужны доказательства, дорогая моя, — заметил мистер Энтуисл.
Сьюзен не обратила на него внимания.
— А та медсестра, которую убили топором, как тетю Кору!
— Вы прямо ходячая энциклопедия подобных преступлений, Сьюзен, — мягко произнес адвокат.
— Естественно, такие вещи запоминаешь, а когда кого-то из твоей семьи убивают таким же способом, то кажется, будто по сельской местности бродит полно людей, вламывающихся в дома и нападающих на одиноких женщин, — а полиция и ухом не ведет!
Мистер Энтуисл покачал головой:
— Вы недооцениваете полицию, Сьюзен. Там работают очень терпеливые, толковые и упорные люди. Если о деле не упоминают в газетах, это еще не означает, что оно закрыто.
— И все же каждый год сотни преступлений остаются нераскрытыми.
— Сотни? — с сомнением переспросил мистер Энтуисл. — Определенное количество — да. Но во многих случаях полиция знает, кто совершил преступление, хотя и не располагает достаточными доказательствами для обвинения.
— Я этому не верю, — заявила Сьюзен. — Если известно, кто преступник, всегда можно раздобыть доказательства.
— Любопытно… — задумчиво промолвил мистер Энтуисл.
— А у них есть хоть какие-нибудь предположения, кто мог убить тетю Кору?
— Трудно сказать. Насколько я знаю, нет. Но они едва ли стали бы сообщать мне об этом. К тому же прошло слишком мало времени — не забывайте, что убийство произошло только позавчера.
— Это должен быть преступник определенного типа, — размышляла вслух Сьюзен. — Жестокий, возможно, немного сумасшедший — отставной солдат или бывший заключенный. Чтобы вот так убить топором…
Мистер Энтуисл насмешливо поднял брови и продекламировал:
Лиззи Борден топором
Папу зарубила.
Тот же трюк
