Во-первых, те федеральные и региональные ведомства, которые не практиковали до этого привлечение внебюджетных инвестиций посредством концессионных механизмов, вынуждены будут активно наращивать свои компетенции в этой сфере. Заявки на концессии со стороны частных компаний должны рассматриваться ими в весьма сжатый срок, а ответы – быть аргументированы и не представлять собой просто отписки.
Во-вторых, на рынке способны появиться проекты, которых практически не существовало или их были единицы. Это федеральные и региональные проекты среднего размера, инициированные частниками и профинансированные из иных источников внебюджетных средств, к которым мы в основном привыкли за последние годы.
В-третьих, требование о том, что для инициирования проекта необходимо продемонстрировать наличие всего лишь 5 % собственных или заемных средств, значительно снижает порог для входа на этот рынок. Это может привести к разрешению еще одной проблемы, существующей на рынке, – недостатку участников проектов «второго эшелона» – операторских, сервисных, эксплуатационных и иных компаний, демонстрирующих постоянство интереса к участию в подобного рода проектах.
В-четвертых, и, возможно, это одно из главных следствий, во всех проектах всегда стояла проблема несбалансированности интересов различных сторон – был перекос либо в сторону власти, либо в сторону бизнеса. Государство готовило проект, выносило его на рынок и потом получало реакцию рынка, которая становилась основанием для того, чтобы корректировать конкурсную документацию или оставлять ее без изменений. Механизм ЧКИ позволяет инициатору проекта выстроить максимально объективную его конструкцию. Этот процесс находится полностью под его управлением, он четко мотивирован на формирование именно такой конструкции проекта.
По аналогии с известным бизнес-кейсом об объявлении. Какое самое эффективное кадровое объявление? То, которое сделано один раз, размещено через нужный информационный канал. В нем настолько подробно описаны требования к кандидату, ожидания от его работы и иные нюансы, что на объявление откликнулся только один человек, который полностью удовлетворяет условиям, и через день вы принимаете его на работу. Что называется, попадание в яблочко.
В случае подготовки инициатором проекта через инструментарий ЧКИ он понимает, что нарушение баланса в сторону частного партнера приведет к слишком явному интересу и для конкурентов. Если же баланс будет перекошен в сторону государства, то конкуренты, конечно, не придут, но и ему cамому станет неинтересно участвовать в проекте.
В том случае, если на проект на данных условиях не найдется других желающих, концессия заключается без конкурса. Если же конкуренты появятся, то он будет объявлен. Потому-то максимальная балансировка проекта и является одной из задач частного инициатора. Вот такие Сцилла и Харибда. Как с кадровым объявлением: оптимально сконструированный проект – тот, на который есть только один желающий. Таким образом, на частную сторону перекладывается управление формированием проекта и соблюдение интереса всех участников.
Это не означает, что государство со своей стороны должно остановить формирование проектов для вынесения их на конкурсы. Но так или иначе, инициируемые государством проекты по своему размеру, длительности, иным параметрам ожидаемо будут отличаться от проектов, инициируемых частными институтами.
Конкуренция ведомств за капитал
В краткосрочной перспективе 2015–2016 гг. ряд федеральных органов может столкнуться с обострением ведомственной конкуренции за внебюджетный капитал и интерес частников к проектам. На фоне нехватки бюджетных средств и одновременно усиливающегося давления со стороны высшего руководства страны на рынок ГЧП, скорее всего, начнут выходить и иные ведомства, а не только «транспортные чемпионы ГЧП».
При этом, несмотря на то что исполнители могут быть разные, а вот инвесторы, имеющие аппетит к ГЧП проектам, во многом пересекаются по видам отраслей, соответственно конкуренция за внебюджетный капитал, которого больше не стало (наоборот, он сократится в следующие два-три года на 20–30 %), усилится. Вместе с тем падение размера доступного капитала в случае сохранения нынешнего уровня ликвидности на рынке, скорее всего, не приведет к видимому невооруженным глазом росту проблемы доступного внебюджетного финансирования, поскольку он и ранее не был востребован в полном объеме. Например, по оценкам специалистов, в предыдущие годы пик совокупной «выборки» по доступному инфраструктурному капиталу не превышал 22 % в среднем по рынку или 46 % отдельно по сегменту крупнейших банков. Но вот требования к финансированию проектов точно станут более жесткими и транспарентными.
Размеры проектов
В таком случае можно говорить о том, что ведомства вряд ли будут инициировать мегапроекты, процедуры по которым сложны, а организация софинансирования – многострадальна. В связи с очевидным изменением ситуации на рынке и публичная, и частная стороны теперь с бóльшим удовольствием будут смотреть на проекты в интервале 2–30 млрд рублей, поскольку их проще профинансировать.
Стоит учитывать, что теперь допустимо не только проявление инициативы со стороны частных инициаторов, но и расширен список доступной для концессионных проектов номенклатуры инфраструктуры. И это не считая того, что есть также возможность инвестировать в контракты жизненного цикла не только на концессионном фундаменте, но и на основании КЖЦ, заложенных в традиционные механизмы госзакупок, хотя, конечно, это менее экономически эффективно и формально инициативу тут проявить не получится.
Ускорение процедур
Считается, что в условиях кризисов важнейшее значение имеет скорость принимаемых решений и быстрота их реализации. И в этот момент скептики утверждают, что ЧКИ дает не столь уж существенное ускорение по срокам процедур в отличие от классического подхода, поэтому не сможет качественно поддержать ни отрасль, ни ее конкретных участников с их проектами.
И на первый взгляд так оно и есть. Если концессия заключается без конкурса, то процедура сокращается всего в 1,5 раза. Если же в итоге ЧКИ все-таки состоится конкурс, то разрыв и вовсе минимален. Безусловно, это верно.
Вопрос лишь в том, что ЧКИ решает совершенно другую проблему. Основное затягивание сроков вообще-то происходило обычно на стадии принятия решения о запуске концессии. Кроме того, этот период вообще не поддавался прогнозированию: решение могло приниматься и три месяца, и три года. Именно этот период был наиболее болезненным и для государства, и для участников рынка. И именно его теперь обязаны сокращать до самого минимума. Вот тут-то в ответе на вопрос, будет ли вообще запущена концессия или нет, и кроется возможность реального сокращения сроков. И именно это в состоянии расшевелить рынок.
Отечественные деньги, европейские или все же азиатские?
Одна из проблем состоит в том, что все предыдущие годы мы готовили проекты, основываясь на европейских лекалах, поскольку рассчитывали рано или поздно привлечь-таки средства из Европы. Как мы уже говорили ранее, проза жизни оказалась в том, что прямое проектное финансирование инфраструктурных проектов в России из иностранных источников можно пересчитать по пальцам.
Финансировались они в большинстве своем отечественными финансистами напрямую или через «котловые» заимствования в Европе. Этот источник финансирования на ближайшее время закрыт, не полностью, но значительно. Но даже если он и откроется в ближайшее время, то именно для инфраструктурных проектов не очень-то в краткосрочной перспективе что-то и изменится. По крайней мере, так было и раньше.
Европейские и в меньшей степени американские деньги присутствовали в российской инфраструктуре напрямую в достаточно ограниченном объеме. По экспертным оценкам, на них приходилось не более 10–15 %.
Только треть из ведущих 30–40 компаний – участников международного рынка ГЧП проявляет интерес к российской инфраструктуре, включая участие в российских ГЧП-проектах и конкурсах на их реализацию.
Соответственно, если мы предполагаем развивать инфраструктурные проекты не только за счет отечественных внебюджетных средств, то стоит точно понимать, что, пока мы попадаем в «серую зону» целевых аудиторий, проекты, сформированные по европейским лекалам, не могут быть профинансированы из Европы. Но при этом те, кто могут профинансировать, – азиатские рынки, – не готовы рассматривать те проекты, которые сделаны не в привычной для них форме.
Выход из «серой зоны»… в Азию
Большие надежды «Инфраструктурная Россия» возлагает на попытки разворота в Азию, за их деньгами. Но Азия не монолитна. Это не только Китай, но и Сингапур, Малайзия, Южная Корея. У каждой страны свои требования к структурированию проектов и формам софинансирования. Во многом они схожи, но и различий тоже много.
