– Ему не придется меня обманывать, – твердо сказал Антон. – Незачем. Если возникнет такая ситуация, я готов пожертвовать собой. И любой из нас готов!
– Ну а если нельзя тебе ничего сообщать? – довольно усмехнулся Эдгар. – Чтобы не узнал враг, чтобы ты вел себя естественнее, чтобы не переживал понапрасну… ведь хранить твой душевный покой – тоже обязанность Гесера.
Он удовлетворенно поднял очередную кружку. Шумно втянул пивную пену.
– Ты – Темный, – сказал Антон. – Ты видишь во всем лишь зло, предательство, подлость.
– Я лишь не закрываю на них глаза, – парировал Эдгар. – И потому не доверяю Завулону. Почти так же, как не доверяю Гесеру. Даже тебе могу довериться больше – ты-то такая же несчастная фигура, случайно выкрашенная в отличный от моего цвет. Разве черная пешка ненавидит белую? Нет. Тем более если пешки уперлись друг другу в лоб и мирно пьют пиво.
– Знаешь, – с легким удивлением сказал Антон, – я никак не пойму, как же вы жить ухитряетесь – с таким взглядом на мир? Я бы немедленно пошел и повесился.
– Так что, тебе нечем возразить?
Антон тоже глотнул пива. Удивительная особенность живого чешского пива – оно не оставляет тяжести ни в теле, ни в голове даже в весьма изрядном количестве… Или кажется, что не оставляет?
– Нечем, – признал Антон. – Буквально сейчас – нечем. Но я уверен, что ты не прав. Просто трудно спорить о цвете радуги со слепым. У тебя нет… я не знаю, чего именно нет. Но чего-то очень важного, без чего ты беспомощнее слепого.
– Почему же беспомощнее? – слегка обиделся Эдгар. – Скорее беспомощны вы, Светлые. Скованы по рукам и ногам своими этическими догмами. А те, кто ушел на высшие ступени развития, как Гесер, к примеру, – правят вами.
– Я попробую тебе ответить, – сказал Антон. – Но не сейчас. Нам еще придется встречаться друг с другом.
– Уходишь от ответа? – усмехнулся Эдгар.
– Нет. Просто мы ведь решили не говорить о работе. Так?
Эдгар замолчал. И впрямь, переиграл его Светлый, хоть чуть-чуть, но переиграл! И к чему он вступил в бесполезный спор? Белого кобеля не закрасишь дочерна, как говорят в Дневном Дозоре.
– Да, – согласился он. – Моя вина, признаю. Только…
– Только очень трудно не говорить о том, что разделяет, – кивнул Антон. – Я понимаю. Это не вина… это судьба.
Он порылся в карманах, достал пачку сигарет. Эдгар машинально отметил, что сигареты дешевые, «21 век» российского производства. Надо же. Темный маг его уровня может позволить себе любые жизненные радости. А Антон курит отечественные сигареты… да и случайно ли он попал в этот маленький, уютный, но весьма недорогой ресторан?
– Ты не подскажешь, где остановился? – спросил он.
– Гостиница «Кафка», – ответил Антон. – Это на Жижкове, улица Кржеменцова.
Все верно, дешевенькая и непрестижная гостиница. Эдгар кивнул, наблюдая, как Светлый закуривает. Как-то неловко, будто курит недавно или очень редко.
– А ты в «Хилтоне», – вдруг сказал Антон. – Верно? Или в «Рэдиссон-САС», на худой конец.
– Следите? – непроизвольно насторожился Эдгар.
– Да нет. Только у всех Темных тяга к громким названиям и дорогим заведениям. Вы тоже предсказуемы.
– Ну и? – с вызовом спросил Эдгар. – Так ты сторонник аскетизма и нищенского существования?
Антон с иронией оглядел ресторан, почти уничтоженные остатки свиной ножки на изрезанной ножами деревянной доске, невесть какую по счету кружку пива… Отвечать вроде и не требовалось, но он все-таки ответил:
– Да нет же, не спорю. Но ведь количество комнат и прислуги в отеле – не главное. Как и цена блюд в меню. Я тоже мог бы остановиться в «Хилтоне» и пойти пить пиво в самый дорогой кабак Праги. Только зачем? Вот ты – почему ты пришел именно сюда? Место ведь не самое крутое.
– Здесь уютно, – признал Эдгар. – И вкусная кухня.
– О чем и речь.
В каком-то внезапном порыве пьяного великодушия Эдгар воскликнул:
– Вот! Кажется, я понял! Вот в чем между нами разница. Вы стараетесь ограничивать свои естественные потребности. Из скромности, что ли… А мы более расточительны, да… К силе, к деньгам, к материальным и людским ресурсам…
– Люди – не ресурсы! – Взгляд Антона вдруг стал пронзительным и злым. – Понимаешь? Не ресурсы!
Вот так всегда… стоит лишь наметиться точкам соприкосновения… Эдгар вздохнул. Задурили им голову, Светлым. Ох как задурили…
– Ладно. Замнем для ясности. – Он отпил пива и не удержался от замечания: – А вот тут сидел один американский летчик… и при этом Светлый маг… кстати, совершеннейший растяпа, меня даже не заметил. Спорим, что он относится к людям как к ресурсам? Ну или как к низшей расе, глупой и непонятливой, которую можно и растить, и наказывать. То есть так же, как мы.
– Наша беда в том, что мы – продукт человеческого общества, – хмуро ответил Антон. – Со всеми его недостатками. И даже Светлые, если они не прожили много сотен лет, несут в себе стереотипы и мифы своей страны: России, Америки или Буркина-Фасо – без разницы. Да что такое, почему у меня Буркина-Фасо все время в голове вертится?
– Один из этих дурачков, Братьев Регина, из Буркина-Фасо, – предположил Эдгар. – Да и название смешное.
– Братья Регина… – Антон кивнул. – А с ними вы зачем намудрили? Это ведь кто-то из московского Дневного Дозора их вызвал! Обещал помощь, активацию Когтя Фафнира… зачем?
– Я не имею такой информации, о чем должен заявить совершенно официально! – быстро ответил Эдгар. Этим Светлым только позволь зацепиться за формальное нарушение…
– Да не признавай, не надо! – махнул рукой Антон. – Я ведь не ребенок. Но нам появление безумного Темного мага страшной силы – точно не нужно.
– И нам не нужно, – заявил Эдгар. – Это, считай, война. По полной программе. То есть Апокалипсис.
– Значит, Братьям Регина соврали, – согласился Антон. – Убедили атаковать Бернское бюро, похитить Коготь, прилететь в Москву… но зачем? Чтобы подпитать Зеркало?
«Быстро соображает», – мысленно отметил Эдгар. Но покачал головой, на ходу подыскивая великолепное возражение:
– Какая чушь! Мы узнали, кто такой Виталий Рогоза, лишь когда Коготь был уже похищен, а четверо уцелевших боевиков – на пути к Москве.
– А ведь верно! – воскликнул вдруг Антон. – Ты прав, Темный! Появление Зеркала невозможно предсказать, оно – стихийное порождение сумрака. А официальное коммюнике Инквизиции утверждает, что секта начала готовиться к штурму хранилища артефактов за две недели до происшествия. Рогозы тогда еще не было в природе… точнее, был, но не он, а обычный человек, которого впоследствии видоизменил сумрак…
Эдгар закусил губу. Выходило так, будто он подсказал что-то Светлому… поделился информацией или просто навел на правильную мысль. Ой, плохо… Хотя почему плохо? Он тоже не прочь разобраться в ситуации. Ему это тоже жизненно важно. Эдгар подумал вслух:
– Может быть, кто-то хотел выгнать бюро Инквизиции из Берна?
– Или решил перевести его в Прагу…
Они задумчиво уставились друг на друга – Светлый и Темный маги, одинаково заинтересованные в понимании происходящего. Подошел было официант, но, увидев, что пиво еще не допито, занялся обслуживанием американцев.
– Как вариант, – согласился Эдгар. – Но сама операция с Когтем нам была не нужна! Даже не думайте приписывать нам подобную чушь!
– Но может быть, – вдруг сказал Антон, – вам нужно было сорвать какую-то операцию… нашу операцию? И тут уж Коготь Фафнира послужил в полной мере?
Эдгар проклял себя за болтливость. Проклял, конечно же, фигурально. Ни один Темный маг не посадит себе на голову воронку инферно.
– Чушь, какая еще операция… – начал он. И тут же сообразил, что, начав неожиданно защищать Ночной Дозор, фактически подтвердил догадку Антона.
– Спасибо, Иной, – проникновенно сказал Светлый.
Не прекращая мысленно отвешивать себе оплеухи, Эдгар поднялся. Верно говорят: сел за стол со Светлым – отрежь язык и зашей рот проволокой!
– Мне пора, – заявил он. – Было очень приятно… поговорить.
– Взаимно, – согласился Антон. И даже протянул руку.
Отказываться от рукопожатия было глупо. Эдгар пожал протянутую ладонь, бросил на стол бумажку в пятьсот крон и торопливо вышел.
Антон улыбался ему вслед. Приятно все-таки напугать Темного мага, да еще из первой десятки Дневного Дозора. Этот толстяк-дозорный явно решил, что открыл ему какую-то страшную тайну… хотя ничего он не открыл, и версия, предложенная Антоном, была глупой и даже если при этом случайно правильной – ничего толкового Антон не узнал…
Он покосился на официанта, сделал жест, будто пишет пальцем по раскрытой ладони. Через минуту ему подали счет.
