числе. Поймали немецкую, а потом англоязычную речь, и я со спокойной душой заплатил в кассу 120 рублей. Понятно, что рублей подороже номинала, но я на такие мелочи внимания не обращал. Тем более дизайн по нынешним временам — просто шикарный. Звук — чёткий и громкий, с сочными низкими частотами. Да и выходная мощность — ого!
Этим же вечером слушали с Полиной поочерёдно «Голос Америки», «Радио „Свобода“», «Немецкую волну»… И ловило всё почти без помех. Сказка, а не приёмник! Могли и в СССР делать достойные вещи, жаль, что завод после развала СССР продержался всего несколько лет, не выдержав конкуренции с западной и японской, а особенно с дешёвой китайской техникой. А мог бы процветать. Ну может быть, что-то изменится в этой реальности.
Между тем я решил не останавливаться на достигнутом. Почти с самого попадания в себя молодого в моей голове то и дело крутилась песня «Мой адрес — Советский Союз». По радио и ТВ её не гоняли, то есть она вроде как ещё Тухмановым и Харитоновым не написана, и в конце концов я подумал, что надо бы запустить её в дело, пока «Самоцветы» не начали свой шлягер исполнять.
А кому отдать? Хм, ну тут можно особо голову не ломать — тем же «Самоцветам». Известный мне по прошлой жизни вариант нравился, думаю, и в этой реальности они будут её исполнять не хуже.
Выйти на руководителя «Самоцветов» Юрия Маликова мог помочь всё тот же Силантьев. Во всяком случае, он первый¸ кто пришёл мне на ум. Позвонил на ночь глядя, трубку поднял сам Юрий Васильевич.
— А, это вы, Евгений! Наверное, решили узнать, как продвигается дело с «Малой землёй». Спешу заверить, песня готова, можем исполнять хоть завтра, но держим на премьеру к 9 мая. Будем ставить, как вы и предлагали, за спиной исполнителя хор Александрова, а за спинами хора на экране будут демонстрироваться хроника высадки десанта на Малую землю с катеров.
— Это прекрасно, Юрий Васильевич, спасибо, что учли мои пожелания! Но у меня к вам ещё одна небольшая просьба. Очень надеюсь на вашу помощь.
Выслушав меня, Силантьев поначалу предложил показать песню ему, заявив, что ни о каком Маликове и «Самоцветах» и слыхом не слыхивал. Я напрягся, неужели коллектив ещё не существует? Мне казалось, что в 71-м году они уже звучали, хотя, справедливости ради, пока даже по радио я их не слышал, угодив в своё молодое прошлое.
Силантьев тем временем продолжал давить. Мол, если песня ему подойдёт, то подберут исполнителя, но я возразил, что для сольного исполнения ни Лещенко, ни Магомаевым даже в сопровождении какого-нибудь хора она не подходит, это именно вариант для ансамбля.
— Ладно, постараюсь разузнаю про эти «Самоцветы», — вздохнул Юрий Васильевич.
Перезвонил он на следующий день. Оказалось, что ВИА Юрий Маликов собрал в прошлом году, у них даже нет названия, просто вокально-инструментальный ансамбль под управлением Юрия Маликова. Они успели пока записать несколько песен, но не более того.
Надо же, какая невезуха… И когда они теперь раскрутятся? Год, два? Возможно, состав у них достаточно профессионален, чтобы спеть «Мой адрес — Советский Союз», но кто эту песню услышит?
— А телефона Павла Слободкина у вас, случайно, нет?
— Решили с «Весёлыми ребятами» попробовать? — спросил Силантьев, и я словно наяву увидел его язвительную ухмылку. — Подождите пару минут, я загляну в свою записную книжку.
Через пару обещанных метнут я стал обладателем номера художественного руководителя ВИА «Весёлые ребята» Павла Слободкина. Перед тем, как попрощаться, Силантьев спросил, не появилось ли у меня что-нибудь и для него.
— Хм, надо подумать, — изобразил я мыслительную деятельность. — Есть у меня кое-какие намётки… Как что-то реальное оформится — я вам позвоню.
А ещё минуту спустя (на часах было половина десятого вечера) я общался с самим Слободкиным.
— Евгений Покровский? Тот самый, что написал «Аист на крыше» и «Этот город»? Конечно же, готов рассмотреть предложение о сотрудничестве!
Мы договорились, что я не стану отправлять по почте конверт с партитурой, а лично приеду, и мы встретимся на репетиционной базе «Весёлых ребят». Вернее, прилечу… Сейчас я мог позволить себе перелёты в оба конца, не оглядываясь на цены.
В столице я появился через неделю — в субботу утром. В очередной раз пришлось отпрашиваться у Борисова, пообещав в ближайшее время сочинить ещё один доклад для нашего научного кружка. В ДК завода «Калибр», где Москонцерт оплачивал ВИА репетиционную базу, меня ждали после шести вечера. На этот случай у меня имелся вариант, как не праздно провести время, а с пользой для себя. Ровно в полдень меня ждал у себя дома Силантьев, которому я тоже пообещал кое-какие «плюшки». А именно песню «Гляжу в озёра синие», ту самую, что звучит в кинофильме «Тени исчезают в полдень». Жил Юрий Васильевич на проспекте Мира, в многоэтажном доме № 91, корпус № 3. Знаменитый дирижёр принимал меня в гордом одиночестве — жена Ольга, по его словам, была на работе. Квартира мне понравилась, я бы от такой тоже не отказался. Да и дом ничего, из новых многоэтажек. Хотя сталинские высотки на той же Котельнической набережной меня манили больше.
Под чаепитие Юрий Васильевич ознакомился с партитурой песни, а когда закончил и собирался что-то сказать, я сыграл на опережение.
— Мне почему-то кажется, что она зазвучит в исполнении Ольги Воронец.
Именно в её исполнении я помнил эту песню[23], потому и назвал фамилию Воронец. Силантьев крякнул, поправил очки, косо глянул на меня:
— Я и рта-то открыть не успел по поводу самой песни, а вы мне уже исполнительницу советуете… Хотя песня неплохая, и музыка, и текст на уровне, однозначно беру. А что касается Воронец… В принципе, можно попробовать.
Засим я посчитал свою миссию выполненной и откланялся. Следующие четыре часа я не спеша бродил по московским улочкам. У гостиницы «Националь», где располагался магазин «Берёзка», приметил тройку парней. Один высокий и худой, двое, напротив, мне по грудь ростом. Чутьё подсказывало, что это не просто бездельники, которые стоят тут в ожидании четвёртого, обмениваясь новостями, перед тем, как отправиться в музей или кинотеатр. Даже отсутствие спортивных сумок, которые должны быть набиты дефицитным товаром, не ввело меня в заблуждение.
Мысль о том, что за этой троицей могут следить так же, как несколько дней назад следили за мной и Биллом, почему-то показалась несерьёзной. А ведь на фоне недавней истории по логике надо было поостеречься. Но у меня было такое настроение, что море казалось по
